Андрей Шопперт - Колхозное строительство [СИ]

Опять народ загудел. Животрепещущая тема.

— И последнее предложение у меня есть на эту тему. Называться оно будет "У2-У7". Самолёт здесь ни причём и сталь для резцов тоже. Это время открытие и закрытие вино-водочных магазинов и отделов. У два открывается и у семь закрывается. Чего добьёмся. Во-первых, все обеды заканчиваются уже в два часа, а значит, на обеде сбегать за горячительным не получится. Во-вторых, никто не сможет сбегать за второй бутылкой вечером, которой как всегда не хватает в разгар пьянки. Есть минусы. Начнут бегать к самогонщикам и всяким спекулянтам. Но мы с этими элементами будем бороться. Да и все ведь не побегут, а значит, гораздо меньше людей будет приходить утром с глубокого похмелья. Одним словом, обсуждайте в коллективах и давайте на сегодня закончим. Через неделю жду результатов собраний. Только проведите честно и сами поучаствуйте, чтобы потом не говорили, что люди такого не могли добровольно придумать.

После того как все разошлись Пётр уже было совсем решил навести порядок с четырьмя мешками добычи, как в дверь постучали. Вернулся Кабанов, да не один, а с седым дядькой лет шестидесяти, в толстых роговых очках.

— Доставай, Иван Павлович, — указал рукой на стол директор завода, — Ничего Пётр Миронович, что я тут командую. Это наш Главный Химик — Иван Павлович Прохоров.

Химик поставил на пол туристический рюкзак, который тяжело чем-то брякнул, расстегнул клапан и достал из него кусок белого капрона от фильтра. Расстелив его на столе, Прохоров снова склонился над рюкзаком, и на капрон стали по очереди появляться разноцветные кирпичи-пехотоны. Сначала нарисовался чисто серый, потом белый, третьим лёг на стол серый с красно-коричневым верхом, а последний оказался серый с жёлтым верхом. Чудеса. Красиво.

— Как? — сделал приглашающий жест рукой Кабанов.

— Что можно сказать? Молодцы. Из чего и как сделаны серый и красный понятно, жёлтый — это, скорее всего, молотый шамотный кирпич, а вот как сделан белый кирпич, не знаю, — Пётр взял его в руки и повертел.

— Во, его-то Иван Павлович и придумал. Рассказывай, — директор кивнул Главному Химику завода.

— Ну, сам пехотон из белого цемента марки М-500, а верхняя часть для прочности и большей белизны с добавлением молотого известняка и бракованного глинозёма. Цена получается заметно выше, чем у обычного серого, но ведь тут главное предложить покупателю. Не захотят покупать — не будем выпускать, — радостно сообщил Прохоров.

— Согласен. А других цветов не пробовали получать? — заинтересовался Штелле. В будущем, ведь каких только цветов тротуарной плитки не делают.

— Пробовали чёрный, с добавлением молотого угля. Но как будет себя пехотон под дождём вести неизвестно. Может выцвести.

— Интересно, а ведь в Свердловской области добывается приличное количество змеевика, большие куски идут понятно на поделки, а вот куда девают всякие обломки-обрезки. Где-то под Свердловском есть карьер. Поузнавайте и я по своим канал поспрашиваю. Будет ещё бледно-зелёный цвет, который точно не выгорит, — Пётр наморщил лоб, где-то ему попадалось название этого карьера.

— Не надо ничего узнавать, я был на этом карьере, — махнул рукой Кабанов, — Это Шабровский карьер. Созвонимся с ними, узнаем про отходы. Думаю, дорого не запросят. Если вагонами получать, то и перевозка не дорого встанет. Будет, думаю ещё и зелёный пехотон.

— Анатолий Яковлевич, слушайте, а ведь вас ни разу не спросил, как там мои идейки. Хоть одна сработала? — вдруг вспомнил Пётр о своих рацпредложениях.

— Ну, про некоторые говорить ещё рано, а вот про молотки для дробилок можно уже смело сказать, что всё получилось. Ломаться точно перестали. Может, ещё подскажешь, как их отливать так, чтобы они были одного веса, а то бывает, такой дисбаланс, что дробилку приходится останавливать и другие молотки навешивать, — обрадовал Кабанов.

— Легко, — ведь и на самом деле легко. Пётр в прошлом-будущем эту проблему решил. Даже двумя способами.

— А почему тогда у меня все твердят, что там слишком много факторов при литье и одинаковые молотки отлить не получится, то металл горячий, то холодный, то с формовочной смесью, что-то не так, — хмыкнул директор.

— Скорее всего, так и есть. Только проблему решить можно всего лишь покупкой весов магазинных в литейку. Каждый принятый ОТК молоток взвешивают и пишут мелом на нём вес, а потом складывают по количеству молотков в дробилке на разные поддоны. Можно допустить разновес, скажем в двести грамм. То есть на поддон попадут молотки 8 килограмм плюс минус 100 грамм. На следующий 8,2 плюс минус те же 100 грамм. И всё, никакого дисбаланса.

— Б…дь! Просто-то как! Пётр Миронович, а не хочешь ко мне главным инженером пойти? Зарплата точно выше, — замотал головой Кабанов.

— Есть второй способ. Он одновременно увеличит производительность труда формовщиков и облегчит работу модельщикам. Рассказывать? — усмехнулся Штелле.

— Да уж сделай милость. Ткни ещё раз носом в грязь.

— Модели нужно сделать из алюминия. Отлить заготовки, потом обработать на строгальном станке, потом доработать на фрезерном. Затем отдать зашлифовать. Как модельщик ни старается, каким бы высококлассным специалистом он не являлся, а дерево есть дерево и рубанок это не фрезерный станок, который ловит десятки и сотки даже. Вот и весь фокус. И формовать проще, не будет срывов. И модельщикам каждый раз ремонтировать и новые изготавливать не надо. Прямая выгода, хоть на первый взгляд и кажется, что алюминиевые модели гораздо дороже, — Пётр сам столкнулся с этими экономистами в прошлом, доказывая очевидное. И ведь далеко не сразу убедил.

— Хорошо, Пётр Миронович. Услышал я тебя. Пойду сейчас организую планёрку по этому вопросу. Подсказывать сначала не буду. Посмотрю, что мои умники скажут, а потом добью их твоими "идейками". Считай опять я у тебя в долгу. Нужно, что ни будь смастерить? — Кабанов даже нетерпеливо прошёлся по кабинету в предвкушении оперативки.

— Анатолий Яковлевич, а можно мне как-то добыть десяток метров этого капрона, — Пётр указал на стол.

— Двадцать метров сегодня привезут.

До обеда ещё было время, и Штелле решил всё же заняться трофеями. Он утром выдал быстро помощникам по десять тысяч и попросил их в ближайшее время деньгами не сорить особо. Это могут сложить с нападением на первого секретаря и исчезновением Потапа. Из почти полного мешка денег эти двадцать тысяч и не особо заметны. Сколько же всего их хранил вор Потап? Нужно посчитать.

Но не получилось. Только он склонился над мешком, как в дверь стукнули, и секретарша сообщила, что пришёл Панёв. Пётр на сегодня целых двух Панёвых жаждал увидеть. Который из них первый пожаловал? Директор Турьинского рудоуправления — Анатолий Евгеньевич Панёв? Или Вячеслав Георгиевич Панёв 1948 года рождения — в будущем известный советский хоккеист с мячом и на траве, чемпион мира, мастер спорта СССР международного класса, а сейчас игрок Карпинского "Шахтёра", который займёт в этом году первое место во вторая группа класса "А".