Семён Афанасьев - Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава, 3 [СИ]

Для этого ему пришлось чуть повысить голос, потому что белобрысый со своим смартфоном стоял в нескольких метрах. Хорошо, что современные голограммы такие многофункциональные.

- Так точно. - Новичок местного кобана на мгновение задумался, сообщать ли все подробности лично, сейчас.

Или подождать развития событий.

- Наберите меня со служебного.

Инспектор, предполагая подобный вариант, дисциплинированно нажал на фотографию Ватанабэ в телефонном справочнике департамента.

- На связи, - продолжил он, обращаясь ко второй голограмме высокого чина, активировавшейся уже с его техники.

- Какое расширение? - без перехода спросил начальник отдела.

Старший наряда ответил.

- Где вы сейчас находитесь? Так... это здание Ходзё? - похоже, компьютерный гений параллельно запустил у себя служебную программу, да не одну.

- Так точно. Служебный коридор номер три, движемся по направлению к кобану, - постовому не оставалось ничего иного, как продолжить терять лицо дальше.

- Оставайтесь на месте. Мы рядом. Сейчас буду, - Ватанабэ, не растрачивая время на лишние разговоры, разорвал соединение по служебному каналу со своей стороны.

Старший наряда, переглянувшись с сослуживцами удрученно задумался.

С одной стороны, перспектива поощрения была ещё минуту назад более чем реальной: доставить девчонку в стакан, оформить, вызвать кого надо.

А с другой стороны, вызывать-то всё равно надо было именно что сотрудников этого самого Ватанабэ.

С третьей стороны, его личный приезд явно не увеличивал потенциальные шансы на поощрение.

- Сейчас всё улажу. - Голос пацана, уверенно обратившегося к красноволосой, вырвал офицера из размышлений.

- Не разговаривать! - искренне возмутился сотрудник полиции такому наглому нарушению со стороны гайдзина.

К счастью, знакомая с правилами бывшая курсант даже не повернулась в сторону своего защитника. Не говоря уже, что оставила его реплику без ответа.

Видимо, молодой якудза что-то такое сообразил - потому что следующие четверть часа он дисциплинированно подпирал спиной стену и вообще смотрел в другую сторону.

Правда, загораживая при этом проход и выставив в него ногу.

Никогда не думал, что какие-то две минуты телефонного разговора могут заставить так нервничать.

Начать с того, что инспектор Садатоши не вяжет лыка, когда я его набираю. Перед ним стоят пустые стаканы, явно из-под алкоголя - и, похоже, никак не первые с того времени, что мы расстались.

Добиться помощи от абсолютно пьяного мужика, к тому же проводящего время в ночь с субботы на воскресенье с коллегами, затея почти безнадежная.

Моё сердце замерло и пропустило удар, но аппарат из рук моего старого знакомого забрал новый знакомый: тот самый Хиротоши Ватанабэ, который самым первым пробовал меня на прочность на семинаре.

Он, похоже, тоже спортсмен - поскольку абсолютно трезв в это время суток, не смотря на их забег в ширину.

Остановив движение пытающихся арестовать Цубасу, мой сегодняшний спарринг-партнер действительно прибывает к нам буквально через четверть часа. Один, очень быстрым шагом.

- Я с аппаратом инспектора, - он обращается ко мне первому и демонстрирует в руке смартфон, как будто я могу таким образом видеть его собственника. - Так. Доклад. - Местных стражей порядка из этого здания он даже не приветствует.

- Прибыли на вызов... ресторан Золотая Креветка... драка, групповая... обвинение... не подтвердилось... - в принципе, местный аналог сержанта передаёт случившееся достаточно точно.

Я уже понял, что процессуальное общение в присутствии полиции имеет здесь свои правила, которыми я просто не владею. Пока.

Дожидаюсь окончания доклада и молча поднимаю руку.

Ватанабэ от меня отмахивается, поворачиваясь при этом к Цубасе:

- Тип расширения?

Она, глядя мимо него, как сомнамбула, выдаёт эту свою абракадабру (которую лично я не в состоянии даже выговорить, не то что запомнить).

- Откуда у тебя оно? - Хиротоши, игнорируя недовольное лицо офицера кобана, продолжает общаться с моей одноклассницей.

- До начала недели я была курсантом Информационной Академии. Расширение было установлено в рамках регулярных занятий на полигоне.

- Подлежало немедленному удалению после твоего отчисления из Академии, нет? - уточняет товарищ моего Садатоши.

- Так точно.

Цубаса не говорит больше ничего, только хлопает глазами.

- Яс-с-сно... - мой спарринг-партнер номер один задумывается, после чего меняет смартфон инспектора Садатоши в своей ладони на какой-то другой. - Забираю, - потыкав в экран минуты полторы, под неодобрительными взглядами сотрудников в форме, Ватанабэ подносит свой гаджет к видеофиксатору обитателя местного кобана.

- Я бы просил дать мне возможность оформить всё в участке, - тот демонстрирует явное неудовольствие и даже как будто собирается спорить.

- Не обсуждается, - раздражённо ведёт головой влево-вправо Ватанабэ. - Приказ прогрузился?!

- Так точно.

- Предлагаю соблюдать регламент.

Местные полицейские, нечистые на руку (если верить своим из якудзы), с откровенной злостью во взгляде косятся на меня, когда снимают наручники с моей одноклассницы.

- Я вас более не задерживаю, - Хиротоши, внешне соблюдая вежливость, как я понимаю, на самом деле отбирает у них кость из горла.

Я пока не сильно ориентируюсь в их служебных реалиях. Но, при упоминании Цубасой приложения, они только что танцевать не бросились - со стороны было очень хорошо видно.

Наряд, протопав каблуками мимо меня, удаляется по коридору.

Цубаса, растирая кисти рук, задумчиво таращится им вслед.

- Так... Вы куда направлялись? - тон моего спарринг-партнера звучит раздражённо.

- Домой. Но не сразу, - отвечаю за двоих.

Если бы здесь был Садатоши, я б, не колеблясь, ввёл его в курс дела, практически ничего не утаивая.

Но с Ватанабэ я настолько близко не знаком, чтобы раскрывать все нюансы деликатного положение моего семейства. И Семейства.

- Придётся потерпеть и задержаться, - сообщает участник семинара номер один. - Мне надо как минимум оформить показания.

- По её расширению? - проявляю смекалку. - Арест, надеюсь, отменяется?

- Наглец, - непонятно отвечает Хиротоши. - Идите за мной.

Странно. Видимо, я не до конца понимаю роль программных продуктов в современной нейро-физиологии и юриспруденции. Равно как и правила этикета, местами весьма изощренного и мне не преподанного надлежащим образом, по техническим причинам.

Внезапно Цубаса всхлипывает, шмыгает носом и судорожно сжимает мою ладонь.

Хиротоши, шагая по служебному коридору в сторону местного кобана (вслед за удалившимся туда нарядом), решал в голове дилемму.