Иван Шаман - Эвакуатор

Замерев за автомобилем, я поймал себя на мысли, что пытаюсь найти виноватых в собственном положении. Правда, сколько бы ни думал, стрелка все равно возвращалась в мою сторону. Я сам вызвался на продразведку. Сам поперся за непонятным даром, рискуя жизнью. И сам же иду в темноту и бурю, а мог бы сидеть в туннеле и стучать ломом по двери.

Хватить ныть! Я со злостью ударил кулаком по машине, выгоняя из головы дрянные мысли. И они в самом деле улетучились. Не потому, что я был гением самовнушения. Просто авто ответило. Машина заскрипела, приподнялась, и я с ужасом увидел торчащие из-под капота черные угловатые лапы. Словно несколько полуметровых треугольников, соединенных вместе.

— Твою бога душу мать, — только и смог выдавить я, глядя на то, как монстр разворачивается. Подпрыгнув, я сиганул в ту сторону, куда дул ветер, позволяя унести себя подальше от твари. Скрежет почти сразу затерялся в подвывании бури, но я точно знал, что чудище где-то там, возле столба. И желания туда возвращаться не было никакого.

Но мне повезло. Откатившись в сторону домов, я наткнулся на ободранное деревце. Большая часть мелких веток на нем была поломана ветром. Кора на стволе оказалась снята словно наждачкой, но оно все еще цеплялось за землю корнями. За что я был ему благодарен. Тощая, в пару деревьев, аллейка шла вдоль дороги. Ни живых камней, ни призраков в ней вроде не было, и движение пошло быстрее.

Я телепортировался от дерева к дереву на максимальную «бесплатную» дистанцию. Это было быстрее, чем просто идти, и значительно экономило силы. Но только я обрадовался, что скоро окажусь на месте, как дорогу пересек разлом. Трещина шла через дом, алею и скрывалась в буре. Ее противоположный край едва виднелся, но лучше бы я и вовсе его не видел.

Холодные мурашки пробежали по спине. В ширину разлом был не больше пары метров, а вот оценить его глубину я не мог. Она терялась в темноте. Однако самым жутким было не это. По склону расщелины обильно текла вода. Не просто ручейки после дождя, даже не ливневое затопление, а сплошной поток, срываемый ветром. Но самое хреновое — я находился на возвышенности, и вода текла вверх.

Сглотнув подступивший к горлу ком, я попробовал представить, что это могло значить. И если гравитация внезапно не поменялась, вывод мог быть только один. Хотя даже смене гравитации я бы уже не удивился, и это оказался не худший вариант. Но настоящее предположение оправдывало и появление стойкого морского запаха, и ливень, и даже тропический ураган.

Москву затапливало. Затапливало океанической соленой водой. И единственное, что спасало нашу станцию, — вот этот провал, уходящий в темноту. Сколько воде понадобится времени, чтобы заполнить пустоту, все туннели и канализацию, что идут вниз по склону? Не знаю. Но знаю, что нам очень сильно повезло. И что этому везению скоро придет конец. Возможно — уже пришел, судя по тому, что люди на станции не отзывались. Если ее затопило, то возвращаться мне некуда, а единственное безопасное место — вентиляционный туннель. Да и то, пока море не поднимется еще на пару метров. Или пока Москва не опустится?

— Нахрен. Все нахрен. Вначале добраться, — сказал я сам себе. Теперь у меня было направление и расстояние. Осталось найти точку входа.

Цепляясь за трещины, я полз вдоль провала, подсвечивая телефонным фонариком щели. Одна из низ должна была вести на станцию. Я не мог нормально разглядеть, что творится внутри, но мой 🌀 реагировал только на те места, куда я мог поместиться. Дополз до следующей дыры в асфальте, активировал иконку, попробовал завести ее вниз. Не вышло? Значит, полости нет и прыгать некуда. А как только значок закрутился я замер в ожидании. Три… два…

Я плюхнулся прямо на рельсы уже знакомого туннеля. В лужу, натекшую из трещины. Одежда выдержала, промокнув только в нескольких местах. В основном благодаря тому, что лужа оказалась небольшой и не такой глубокой, а значит, океан сюда еще не добрался. Значит, причина того, что нам не открыли, не в этом. Встав и отряхнувшись, я выпрямился во весь рост.

Черт, как же приятно, оказывается, просто стоять не согнувшись. Стоять, когда тебя не терзает ураган, а в лицо не летит всякая дрянь. Вздохнув полной грудью, я закашлялся. К холодному морскому воздуху подмешивались запахи гари, пыли и металла. Впрочем, ничего удивительного, ведь генераторы работали на полную мощность.

— И все равно лучше, чем снаружи, — усмехнулся я, указывая себе путь фонариком. До станции оставалось меньше пятидесяти метров, когда с ее стороны я услышал монотонный металлический стук, сдержанную ругань, а затем несколько громких, отозвавшихся эхом хлопков. Тут же пригнувшись, я выругался и дальше шел уже вдоль стены, стараясь не высовываться. Единожды услышав выстрелы, спутать их с чем-то другим просто невозможно.

Что там происходит? Какого черта палят?

Желание рвануть вперед, на выручку знакомым, боролось с таким же сильным позывом сбежать от опасности. Я сегодня уже насмотрелся на ужасы и не горел желанием поймать еще один. Последнее слово во внутреннем споре сказала логика. Даже учитывая, что станция обречена, выжить в одиночку почти невозможно. Мне нужны все эти люди, медики, электрики, сварщик и военные. Не меньше, а может, и больше, чем я им.

Выругавшись про себя, я двинулся вперед короткими перебежками. Хлопки не прекратились. Дьявол. Значит, что-то серьезное. Монстры? Если перегородка пала — станцию уже не спасти. Так что оставалось надеяться на то, что это просто единичный случай. Может, один из призраков пробрался через щель? Гадать бесполезно, но соваться на станцию без оглядки я точно не собирался. Выглянул из туннеля, держась в тени.

Если бы не второе «я», моя голова слетела бы с плеч. Только на рефлексах и помощи сожителя я успел отдернуть ее от лезвия мачете, просвистевшего возле шеи. Я отпрыгнул назад, споткнулся о шпалу и чуть не рухнул, но нападавший не стал меня преследовать. Больше того, подсветив туннель фонариком, выругался.

— Слава, ты, что ли? Прости брат. Ты как, живой? — спросил Герман, протягивая руку. А затем отдернул ее, вжавшись в колонну. Вовремя, пуля ударила о плитку, выбив фонтан осколков и пыли.

— Какого черта происходит? — спросил я, укрывшись под платформой.

— Блатные, — с отвращением сказал парень, сжимающий в руке пистолет. — Недооценил их начальник. Думал, сломает и заставит работать на благо станции, а вышло вон как.

— Михаил жив? — на всякий случай спросил я.

— Да, вроде живой. Его пырнули во сне. Когда вы с Темой ушли, а стена была закончена — лег передохнуть. Какой-то мудак стащил у него пистолет, несколько раз ударил ножом и сбежал к дружкам, — ответил Герман. — Я затащил его в машинное отделение. К другим выжившим. Ну и мы с ребятами решили отбить станцию.