Александр Курзанцев - Жрон

Макс, после этих слов, только явственно сглотнул.

— Думается мне, ты его не успокоил, — со смехом прокоментировал я. — Ладно, а то там нас ждут, пошли уже к директору.

Закинув сумки за плечо, два чемпиона, мы вразвалочку направились фотографироваться, оставляя Маркони одного, мучительно и совершенно бессмысленно искать выход из положения, безвыходного по природе своей.

У директора было представительное общество в лице Крауча, Людо Бэгмена, фотографа с огромным допотопным фотоаппаратом, и, о бессмертный Мерлин, звезды скандального репортажа, отъявленной акулы пера Риты Скитер собственной персоной. Народ разбился на кучки по интересам и не обращал на нас ровно никакого внимания.

Фотограф вовсю крутился вокруг шармбатонской чемпионки, выбирая ракурсы посмачней. Что, впрочем, Делакур даже нравилось, она то прижимала подбородок к плечу, смотря искоса и томно, то, развернувшись на каблуках и обхватив себя за плечи, бросала назад, на объектив, долгий взгляд, надув коралловые губки. То прогибалась вперёд, выставляя и оголяя ножку в чулке.

Я тряхнул головой, буркнул:

— Чур меня, — одёргивая и застывшего Поттера. Обратил свой взгляд на Бэгмена, который скакал вокруг дуреющего от такого напора Крама. Не знаю уж, что этот прожжённый махинатор пытался Виктору предложить, но что это была опять какая-то «хитрая» комбинация, готов был биться об заклад.

И, наконец, Дамблдор, что с кислой миной буркал что-то в ответ на задаваемые с милой улыбкой вопросы Риты.

— Кхым-кхым, — в стиле незабвенной, но ожидаемой только в следующем году Долорес Амбридж привлёк я внимание к двум нашим персонам.

— Мальчики, — искренне обрадовался нам директор, поспешно сбегая от Скитер.

— Гарри! — ещё больше обрадовался Бэгмен, оставляя в покое Крама.

И только фотограф остался безучастен, пытаясь уже с пола поймать в объектив то и дело мелькающую в игриво приподнимаемых краях юбки резинку чулок бесстыдной француженки.

— Общее фото чемпионов! — провозгласил Людо, с силой оттаскивая увлёкшегося специалиста по съёмке к нам. — Давайте, вот сюда. Мадмуазель, — он галантно подал ручку Флёр. — Вы сюда, посерединке, присядьте, пожалуйста. Гарри, вот сюда справа. Мистер Крам, давайте посерединке, да, прямо за мисс Делакур, а ты Рон, — он заулыбался мне фальшивой улыбкой, — могу же я тебя так называть, вот сюда слева.

Постояв с приклеенными улыбками, мы переждали серию частых вспышек монструозной лампы фотоаппарата, после чего в крутой оборот нас взяла уже понаехавшая акула пера.

— Гарри, Рон, наши читатели просто жаждут прочесть интервью самых молодых Чемпионов! — Скитер, как всегда, в своей манере, была агрессивна, напориста и крайне самоуверенна.

Я чуть отодвинулся, предоставляя Гарри самому дальше разбираться с оголтелой мадам. Помнится, в каноне именно его она выбрала целью своей статьи, но тут шаблон в который раз затрещал, когда она неожиданно цепко перехватила меня за руку, не давая уйти. Улыбнулась задорно:

— Куда же ты, Рон, ведь именно с тобой я и хотела первым побеседовать. Ведь бедный мистер Поттер просто жертва обстоятельств, выбранная чемпионом путём обмана кубка. А вот тебя-то кубок выбрал из десятков намного более старших и опытных учеников. Всем не терпится узнать, что же такого уникального в обычном четырнадцатилетнем мальчишке из семьи скромного министерского служащего.

— Ну, э, — со скрипом начал я оглядываясь на Дамблдора, но тот, отвернувшись, усиленно делал вид, что разглядывает клетку с Фоуксом. Собравшись с мыслями, решительно бросил: — А, пойдёмте.

Махнув рукой, позволил утащить себя в ту же кандейку с мётлами, что и в кино. Хуже не будет, ну, прочту я про себя душещипательную историю с нежной любовью к родителям, братьям и сестре, и прочий бред для домохозяек. Так мне от этого ни жарко и ни холодно.

— Вот тут мы можем поговорить спокойно, — Рита обворожительно, нет, серьёзно, вполне обворожительно, что для меня было разрывом шаблона номер два, улыбнулась и, присев на тумбочку напротив, закинула ногу на ногу, отчего и так не слишком длинная юбка по местным, естественно, меркам, отползла на середину бедра, открывая приятные ножки.

В этот момент любого подростка в период созревания выброс ударной дозы гормона должен был превратить в потерявшего способность к критическому мышлению идиота.

Хороший ход, но не со мной. Нет, меня тоже зацепило, пульс участился, а дыхание стало чуть более прерывистым, но контроля я не потерял, всё также с прищуром смотря на неё.

А Скитер, продолжая улыбаться, сказала:

— А ты не простой парень, Рон. Далеко не каждый взрослый волшебник способен победить пожирателя, даже если это недоучившийся щегол.

И что-то такое было в её голосе, что я незаметным движением, шевельнув кистью, высвободил упрятанную в кобуру на запястье финку, так любезно возвращённую мне Грюмом, обхватывая тёплую рукоять двумя пальцами, но пока не вынимая из рукава.

— Когда на кону твоя жизнь, в себе открываешь такие резервы, о которых даже не подозревал, — ответил я медленно, словно задумавшись, но на самом деле в бешеном темпе отслеживая мельчайшие реакции её тела, мимики, жестикуляции. И увиденное чётко и ясно сказало мне, что она не верит ни единому моему слову.

Плохо, очень плохо.

Пальцы сильнее сжали рукоять ножа. Внутренняя пружина начала сжиматься.

— А была ли она на кону, Рон? — она знала, даже не догадывалась, знала. Это было видно по её самоуверенной роже. Тут она захлопала ресницами и с глуповатым выражением на лице произнесла: — Ой, а так было похоже, что ты его зарезал как простую свинью.

Моё тело выстрелило вперёд, вжимая колдунью в стену, перехватывая правую, тянущуюся за палочкой, руку и прижимая к её горлу сжатый обратным хватом нож.

Мы застыли гротескной скульптурной композицией.

— Убьёшь меня? — чуть придушенно спросила она, облизнув мгновенно пересохшие губы. Наши лица были очень близко, я видел её расширенные глаза.

— Ты задаёшь опасные вопросы, — тихо сказал я. Её грудь часто вздымалась, а ноги рефлекторно сжимали моё бедро, которое я втиснул меж них, до конца задирая многострадальную юбку.

— Это моя работа, — она всё ещё пыталась сохранять самообладание. Но сердце её стучало бешено.

— Опасная, — я говорил негромко, не желая привлекать лишних свидетелей. Но и Скитер не спешила звать на помощь, чувствуя нежной кожей шеи острое лезвие финки.

— Какая есть.

Я разглядывал её лицо, пытаясь понять что она хочет от меня. Разоблачения, сенсации? Или может, сотрудничества? На эти вопросы пока не было ответа, и она молчала. Тут мне пришла в голову мысль, что в эти игры можно играть вдвоём.