Матвей Курилкин - Сепаратист

— Можешь думать, что хочешь, сестренка. Но имей ввиду — потакать взбалмошной девчонке, каковой ты являешься, я не собираюсь. Не позволю тебе испортить жизнь себе и окружающим. Я и подумать не мог, что ты настолько ребенок! Хотя мог бы догадаться! Это додуматься надо было, вместо того, чтобы поговорить с отцом и аргументировано объяснить, почему не хочешь замуж, вздумала сбежать! Я до сих пор поверить не могу, что ты настолько безответственна!

— Это здесь ни при чем, — отмахнулась Петра. — Да, возможно, я перегнула палку, но ты не слышал, как папенька нахваливал мне этого хлыща. Просто образец благочестия и светоч разума, а уж как он перспективен! При том, что вся столица знает — этот любитель молоденьких мальчиков кроме них может думать только о вине и опиуме.

— Вот и рассказала бы об этом отцу, а не сбегала, — повысил голос Валерий. — В общем, разговор закончен, я не собираюсь с тобой спорить. Ты сделаешь то, что я говорю, или я приставлю к тебе охрану, которая будет следить, чтобы ты и шагу из дома не сделала. И не пытайся воздействовать на меня своим манном! Забыла, кто учил тебя им пользоваться?

Ссора закончилась, возмущенная Петра куда-то убежала — была бы рядом дверь, непременно бы хлопнула. Мне все же удалось немного поспать, но потом меня нашел Рубио, и поволок перед светлые очи доминуса Валерия. Ничего хорошего от разговора я не ждал, потому что заметил, что старика сопровождают аж двое парней из Бургоса. И, самое неприятное, такая же парочка сопровождала меня, Керу, и вообще каждого из отряда. Вроде и на глаза не лезли, но совершенно точно контролировали. Ох, не к добру это. Валерий определенно принял к сведению рассказ Петры, и решил, что за нами нужен пригляд. Или конвой? Спрашивать напрямую было как-то невежливо, так что пришлось делать вид, что слежки я не замечаю. Рубио, кстати, тоже обратил внимание на сопровождение, и тоже пока ничего в связи с этим не предпринимал — только показал мне на них глазами. Подумалось, что вежливая слежка после беседы с доминусом Валерием вполне может перестать быть вежливой. Любопытно, что он так жаждет обсудить? Да еще и с глазу на глаз со мной?

Оказалось, Петра наотрез отказалась отдавать ему бумаги из магистрата, и брат решил зайти с другой стороны. Думаю, если бы я не подслушал их с сестрой разговор, то непременно бы спалился, когда он рассказал о листовках, которые распространяет легион. А так я изобразил удивление и непонимание: думаю, достаточно правдоподобно, потому что Валерий был удивлен. Тем не менее, когда он плавно перевел разговор на происшедшее в Васконе, я скрытничать не стал. Рассказал, как было на самом деле, исключая ту часть, что касалась Керы. И про происходящее в храмах тоже. Правда, без пояснений богини суть того, что там происходит, не объяснишь, а в таком случае ничего по-настоящему шокирующего там и нет. Ну да, трубки, жидкости, человеческие органы. Бывает. Да, немного не вяжется с безупречным образом сверх-доброго бога, но ничего шокирующего.

Валерий выслушал меня внимательно. Видно было, что гибель целого города его впечатлила, но привычка держать лицо не позволила выказать эмоции.

— Это действительно ужасно. Впрочем, вряд ли удивлю вас, если скажу, что ничего хорошего от чистого и его служителей я и не ждал. Даже в метрополии восторги по поводу чистого выказывает только плебс, да и то, далеко не все. Квириты и доминусы предпочитают молчать. Скажите, Диего, как вы смотрите на то, чтобы передать жертвенные списки из Васконы мне? Буду откровенен — мне бы не хотелось, чтобы они были утеряны, и в то же время, обнародовать их нужно аккуратно. Как ни крути, это козырь. Совсем небольшой, если уж быть непредвзятым, однако выложенный в удачный момент он может быть полезен. Но именно в удачный, иначе можно только навредить.

Забавно он поставил вопрос. Козырь, удачный момент… Вот только почему-то не говорит, для кого этот момент должен быть удачным. Вероятно, я должен думать, что для повстанцев, но почему-то не получается. Не ассоциируется у меня фигура Валерия Алейр с повстанцами. Об этом я и спросил. В самом деле, риторике меня не учили, так и незачем плести словесные кружева.

— Вы наблюдательны, — скупо улыбнулся мужчина. — Я действительно не являюсь одним из лидеров повстанцев, однако в целом разделяю ваши взгляды и ваше возмущение. У нашей семьи есть интересы в охваченных восстаниях областях, и пока все складывается так, что нам выгоднее вести дела с повстанцами, а не с официальными властями. Вы же знаете о квотах и ограничениях, которые накладывает на производства сенат под давлением чистой церкви? Здесь они сейчас не действуют. Вот только и большинство производств остановлено. Получается, как представителю семьи Алейр мне выгодно, чтобы беспорядки, по крайней мере в промышленных районах Ишпаны закончились как можно быстрее, и при этом власть метрополии не должна вернуться. И знаете, как простой человек я стремлюсь к тому же: гражданская война — это отвратительно. Так что я пытаюсь стать в некотором роде посредником между конфликтующими сторонами.

Сохранить невозмутимость после этих откровений оказалось значительно сложнее, чем когда Валерий сообщил о том, что Освободители ищут некоего Диего кровавого. Я прямо физически почувствовал, как у меня земля под ногами горит. Я — решение всех проблем вот этого товарища. И у него есть все возможности эти проблемы решить. Ему достаточно передать меня легиону, подав это под нужным соусом, и уж он точно добьется прекращения боевых действий. Прекращения, или длительной отсрочки, не важно. У меня прямо рука к револьверу потянулась. И не то, чтобы я не хотел остановить бойню. Просто не ценой своей жизни. К тому же не верю, что восставших надолго оставят в покое — в любом случае. А покупать своей жизнью всего лишь отсрочку… Нет, ребята, я на это не подписывался. У меня еще чистые не все перебиты, мне пока моя жизнь дорога. И все-таки нужно поторговаться, нельзя сдаваться быстро. Этот волчара слабость почувствует на раз, и не замедлит вцепиться в горло — просто инстинкт, ничего личного.

— Забирайте, — небрежно махнул я рукой. — Если даете слово, что эти бумаги послужат скорейшему установлению перемирия — они ваши. Как гражданин и гуманист я тоже стремлюсь как можно быстрее остановить кровопролитие. Вообще-то я уже передал их вашей сестре, и, признаться, именно с тем расчетом, что они попадут в нужные руки. Однако, как повстанец я хотел бы кое-что за них получить. Думаю, для вас не составит труда поспособствовать в решении кое-каких вопросов…

В общем, мы договорились. Авторитет доминуса Алейра среди бургоссцев оказался достаточно высок, так что вопрос о взаимодействии с Памплоной решился практически мгновенно. Я не вникал в подробности, но Доменико, да и старик были удовлетворены результатами переговоров на сто процентов. Теперь у Памплоны будет порох, будет продовольствие, уголь и металл для заводов. Взамен Памплона будет поставлять готовую продукцию этих самых заводов. Ребята из Бургоса закидывали удочки насчет динамита. Оказывается, про новую взрывчатку слухи распространились уже достаточно широко. Но здесь пока решили попридержать коней. Собственно, динамита у нас пока и так нет, так что и говорить не о чем. Наладят производство — будет видно.