Матвей Курилкин - Сепаратист

— Забудьте, — отмахнулся я. — Вы же понимаете, что вытащить меня принципиально невозможно? Они готовы были заключить перемирие с бунтовщиками, лишь бы получить меня!

— И что, вы вот так сдадитесь? — Петра была удивлена. — Тогда устройте побег, пусть Доменико взорвет этот ваш динамит под стеной тюрьмы, да что угодно? Неужели вы так просто позволите им себя расстрелять?

— А мне ничего не остается, Петра, — вздохнул я. — Так уж сложились обстоятельства. Представьте, что будет, если мне каким-то чудом удастся избежать казни. Как думаете, долго ли продлится перемирие, с сепаратистами, которого с таким трудом добились в том числе и ваш брат? Как вы думаете, рады ли мне будут жители Бургоса, да и Памплоны? Я вам скажу: первый же, кто узнает во мне кровавого Диего, тут же отправится сообщить об этом властям метрополии. Война никому не нужна, так что даже если не буду согласен я, на такую жертву согласятся все остальные. Ну а больше меня нигде не ждут, так что… Впрочем, я никогда всерьез и не рассчитывал на долгую счастливую жизнь.

Петра вскочила на ноги, гневно уставилась мне в лицо.

— Я не ожидала от вас такой слабости, Диего. За то время, что мы знакомы, я привыкла видеть, что вы в принципе не способны сдаться! Я в вас разочарована. Но знайте, даже если вы опустили руки, я не успокоюсь до последнего!

Да, неприятно выглядеть слюнтяем перед девушкой, к которой испытываешь только теплые чувства. Неприятно, но я еще не забыл, кто поспособствовал моему пленению. Уверен, если ее брат узнает о любой попытке меня освободить, он приложит все усилия, чтобы она провалилась. По крайней мере, это он постарался донести информацию о вознаграждении за мою шкуру до моих парней. Любопытно, что будет, если я намекну Петре о своих подозрениях по поводу того, что мой арест совсем не расстроил Валерия. Я почему-то уверен, что она не в курсе. Так играть нельзя.

— Простите, Петра. — Прервал я ее. — Вы правы, это слабость. Однако если вы всерьез хотите помочь, вы не станете затягивать процесс. Как видите, у меня тут довольно неуютная обстановка. Я не герой, и совершенно уверен, что долго пыток не выдержу. Мне бы не хотелось в конце концов рассказать моим тюремщикам что-то, что будет использовано против моих друзей. Поэтому я прошу вас проявить милосердие и не затягивать это представление, оно на руку только нашим врагам. Всем будет лучше, если оно закончится как можно раньше. И да, последняя просьба — если уж вас тут слушаются, попросите принести воды. Лучше целое ведро. Мне уже давно не давали пить, да и хотелось бы умыться.

Девушка сверкнула на меня глазами. Несмотря на сердитый вид, было заметно, что она вот-вот расплачется. Так и не ответив, Петра махнула рукой и выскочила за дверь. Через полчаса, подошел доктор. Вместе с ним в камеру принесли воду, одежду и обед, причем такое ощущение, что он был приготовлен в одном из дорогих ресторанов. Смело могу утверждать — в этой жизни так изысканно трапезничать мне не доводилось ни разу.

Весь день Доменико крутился вокруг тюрьмы, пытаясь найти хоть какой-нибудь способ вытащить брата. У самого парня статус оказался низковат, чтобы его пропустили внутрь второй раз. Похоже, в прошлый раз жандармы что-то заподозрили из их разговора, а может, дело было в том, что сбежала домина Ева. Так или иначе, пробиться внутрь чтобы навестить Диего у него так и не вышло.

В Сарагосу он прибыл не один — десяток надежных парней, бывших работников завода, временно переквалифицировавшихся в боевиков. Когда в Памплоне стало известно, что Диего пленили, многие рвались его освобождать. Доменико видел, что брат не слишком заботится о собственной репутации среди повстанцев, и тем не менее, его не только уважали. Диего восхищались. Что там, после того, как вернулся в город, доминус Ортес с удивлением замечал, что многие подростки отращивают себе такую же прическу, как у кузена. Среди детишек младшего возраста стала популярной игра «Диего против чистых». Дети — не врут, и чаще всего их отношение — это отношение старших родственников, так что общее настроение в Памплоне не вызывало удивления. Доменико сорвался в Сарагосу в спешке, в тот же день, когда узнал, куда пропал брат, и успел увидеть только самое начало народных волнений, но не сомневался — при нужде для освобождения парня соберется небольшая армия. Что там говорить, почти все контубернии готовы были сорваться сразу же, вместе с ним, и только уговоры Северина позволили остудить горячие головы.

Состояние, в котором Доменико нашел кузена заставило парня пожалеть, что поддерживал Северина в его уговорах. Брат был едва жив. Им так и не удалось поговорить нормально, а намеки, Доменико надеялся, он просто неправильно понял. Возвращение домины Евы расставило все по своим местам — оказывается, Диего действительно не рассчитывает на побег. Доменико не отчаялся. Во время встречи с Алейрами подробно рассказал о том, в каком состоянии нашел Диего, и о том, какие у него перспективы. Если Валерий Алейр не проявил особого энтузиазма, то Петра была в ярости. Совершенно проигнорировав робкие попытки брата ее успокоить, Петра заявилась сначала в магистрат, где буквально поставила всех перед фактом, что будет защищать Диего, а потом, прямо оттуда рванула в тюрьму и чуть ли не взяла ее штурмом. Безусловно, сыграла роль ее фамилия. Доменико не обольщался — попробуй он провернуть нечто подобное, и его в лучшем случае выпроводили бы, а в худшем, посадили в соседнюю с Диего камеру. Тем не менее, оказией он воспользовался. Прошел на территорию тюрьмы вслед за девушкой, и пока она устраивала кавардак, под предлогом охраны знакомой успел неплохо оценить происходящее в здании.

Увиденное ввергло молодого человека в уныние. Местные власти явно учитывали, что важного пленника могут попытаться освободить, и очень хорошо к этому подготовились. Пожалуй, тут действительно потребуется целая армия, но ее нужно сначала собрать, а потом еще как-то довести до Сарагосы. Нереально. В одном из ящиков, которые Доменико привез в Сарагосу, лежали около ста сорока фунтов этой чудесной взрывчатки, динамита. Однако даже с таким козырем Доменико не видел, как они смогут освободить брата. Можно устроить переполох, можно даже взорвать стены, вот только сразу после этого налетчикам предстоит встретиться с целой манипулой легиона освободителей, ротой жандармов, и как вишенка на торте — пятью десятками монахов чистого.

В снимаемый целиком домус парень вернулся в крайне подавленном настроении, и даже как всегда безмятежно-отстраненное личико домины Евы его не успокоило.

— Ты напрасно беспокоишься, — сказала ему девушка. — Диего обещал, что справится. Не стоит ему не доверять. Нужно просто помочь ему.