Константин Калбазов - Пилигрим 3 [СИ]

Впрочем, пехоте все же немного помогли. Дружинники имели более резвых коней, а потому, вырвавшись из мясорубки, сумели оторваться от своих преследователей. А там и навалились сзади на половцев преследовавших пехоту. Рубка вышла скоротечной, но славной. Когда же преследователи все же практически настигли беглецов, их встретила картечь.

После залпа, батареи вновь ушли за спины пехоты. Видя тонкую линию копейщиков, атакующие попытались ее прорвать, но вновь были встречены огнеметами. А там и намертво вставшими пограничниками, поддерживаемыми стрелами всадников, спешившихся и переквалифицировавшихся в лучников.

Наконец противник вновь отхлынул не солоно хлебавши и закрутил карусель, поливая обороняющихся ливнем стрел. По ним так же пускали стрелы. Били как из луков, так и из орудий. Правда у обеих сторон с результативностью выходило не очень.

Тем временем князь Владимир поспешно наводил порядок среди истрепанных и деморализованных дружинников и ополченцев. Если с первыми все было относительно нормально, они привычны уж как к победам, так и к поражениям. То со вторыми пришлось туго. Кое-кому для встряски и по зубам пройтись.

Потери среди княжьего войска были ужасными. Как там с клобуками непонятно. Эти предпочли уходить в более привычную им степь. И насколько их пляска со смертью будет более удачной, пока непонятно…

Особая сотня на то и особая, что делать ей в общей кутерьме сражения нечего. Как говорит воевода, только дурак станет забивать гвозди подзорной трубой. Бойцам прошедшим специальную выучку, и имеющим столь богатый опыт тайной войны, не место в общем строю. Они конечно могут и там показать, кузькину мать. Но ворогу придется куда горше, коли они станут не рубиться грудь в грудь, а резать со спины. Недостойно настоящего воя? Не по чести? Может и так. Зато толку куда больше.

К примеру сразу после разгрома стойбища Боняккана, они отправились по следу каравана, погнавшего пленников с трех селений на невольничий рынок в Херсонесе. С полусотней половцев разобрались одним стремительным и как всегда неожиданным ударом. Вывести пленников в Пограничное оказалось куда сложнее.

– Лука, мы бьем ханских ближников. Ты со своим десятком обходишь вот так, и хватаешь хана. Что хочешь делай, а его нужно взять живым. Уяснил?

– Уяснил, Елисей Маркович, не сомневайся, – ощерившись самоуверенной улыбкой, заверил десятник.

– Гляди у меня. Если пришибете, будете иметь бледный вид и вялую походку, – ввернув одну из присказок воеводы, пригрозил командир особой сотни.

– Слушаюсь. Елисей Макарович, а как думаешь, наши-то выстоят? – не удержался от вопроса парень.

– То не наша забота. Наше дело хана взять, – одернул парня сотник.

Правда, недовольство его было обращено не на десятника, а на себя самого. Не сумели они вовремя приметить маневр половцев, с выдвижением на фланги двух отрядов. А когда все же обнаружили, доносить о том было уже поздно. В любом случае все решилось бы еще до того, как гонец донес бы эту весть.

Выполняя приказ командира, Лука повел своих людей в обход. На что получил необходимую фору по времени. Бросаться в прямую конную атаку особисты не собирались. Малоэффективно. А вот подкрасться и ударить исподтишка, это уже совсем другое дело. Только при этом надо учитывать, что пешему за конным не угнаться. А как сцапать хана живым, если он припустит галопом.

Наконец десяток Луки занял нужную позицию и он подал условленный сигнал. Тут же послышались хлопки арбалетов. Растерянные и болезненные вскрики, ржание лошадей. И многоголосые испуганные крики.

– Джанаварлар*! – закричали сразу несколько половцев.

*Джанавар – одно из тюркских значений свирепый зверь. У некоторых тюркских народов так называют волка. В данном случае использовано множественное число.

Уцелевшие ближники хана без труда опознали выросшие словно из-под земли лохматые фигуры. Об этих лихих рубаках знают далеко окрест, как впрочем и причисляют им слишком много. Собственно с их легкой руки сотник и взял себе фамилию Волков.

Залп вышел страшным. Из сотни стоявшей за спиной хана в седлах осталась хорошо как четверть. Но и оставшиеся все еще были серьезной силой. Даже против многократно превосходящей пехоты всадник имеет неоспоримым преимуществом.

Но и дураков кидаться на овеянных дурной славой особистов среди половцев не было. Плевать на отсутствие копий. Эти достанут и так. Поэтому кочевники не раздумывая бросились в бега, нещадно нахлестывая лошадей.

Вот только уйти получилось далеко не у всех. Лука взял в прицел грудь коня под ханом, и пустил болт. Когда же тот полетел через голову своего скакуна, захлопали арбалеты остального десятка, ссаживая с седел всадников бывших поблизости от объекта. Оставшиеся невредимыми приметив врага перед собой, поспешили отвернуть в сторону, и подбадривая лошадей поспешили прочь.

Отступление для степняков не является чем-то позорным и недостойным. Это всего лишь необходимость, хитрость и маневр. Правда, порой оно все же становится неконтролируемым, и превращается в настоящее бегство.

Лука подскочил и бросился к Ирмаккану. Тот уже пришел в себя и поднялся на ноги. Хороший он всадник, чего уж там. Еще и меч выдернуть успел. Готов сражаться. Да только кто же станет с ним рубиться, коли приказ взять живым. Эдак еще не удержишься и представишь пред светлы очи начальства хладный труп. За что неизменно спросят, по всей строгости.

Поэтому Лука не стал тянуться к клинку, и сдернул с пояса длинный кнут. Отличная штука, позаимствованная у кочевников. Как оружие так себе. Но если нужно пройтись по скотине или вот, спеленать какого пленника, то вещица весьма полезная.

Десятник ударил хана по ногам. Но тот оказался достаточно ловким, чтобы легким взмахом перерубить плетеную кожу. А молодец! Сделать это не так чтобы и просто. Но это если один на один. Когда же по тебе работает сразу несколько плетей в умелых руках, то шансов отбиться или увернуться не так чтобы и много.

– Трусливые шакалы! – в сердцах прохрипел скрученный Ирмаккан.

– Ты уж определись хан, либо мы волки, либо шакалы, – хмыкнув возразил десятник…

Половцы продолжали кружиться в отдалении, поливая стрелами русичей. Но вечно это продолжаться не могло. Подходило время когда их колчаны опустеют. Впрочем, еще до того, пришла весть о том, что их хан убит или пленен, а обоз разграблен. В подтверждение этого в небо поднялся черный столб дыма, от подожженного обоза.

Заводных лошадей особисты частично разогнали, частично угнали с собой. Наладившаяся было погоня, ни к чему не привела. Особая сотня успела уйти не понеся потерь, да еще и с прибытком.

– Ну здравствуй хан, – окинув его ироничным взглядом, поздоровался Михаил. – вестовой.