Константин Калбазов - Пилигрим 3 [СИ]

– Ну и что ты скажешь по этому поводу? – князь Владимир забросил в рот лесной орех, и хрустнул скорлупой.

Этого года урожай еще не подоспел. В стандартный походный продовольственный набор они не входят. Значит специально озаботился. Видать нравятся ему орешки.

Хм. Вообще-то, Михаил тоже не отказался бы погрызть семечки. Бывало порой, в особенности при дальних поездках, что помогало бороться с сонливость. Только нет их сейчас на Руси. Как и картошки. Ох он бы сейчас умял жаренной со свининой. Причем не с тарелки, а прямиком со сковородки. И непременно чугунной.

От одной только мысли об этом, обильно потекла слюна. Вовремя, чего уж там. Перед ними сплошная стена половецкого войска, а он размышляет о гастрономических изысках. Вот, всегда у него так. Верный признак, сильного нервного напряжения. И так будет, пока не послышится свист первой стрелы.

– Скажу, что мы их разобьем, если только ты сумеешь удержать в узде свое воинство, – ответил Михаил, Владимиру.

Сомнения Романова были вовсе не на пустом месте. Конница имела трех разных командиров, со слишком уж вольным взглядом на дисциплину и исполнение приказов. К тому же больше половины кочевники, у которых своя тактика боя, а их выставили в общую линию. Пехота так же не имеет ярко выраженного единоначалия. Да и подготовка с вооружением и снаряжением оставляют желать лучшего. Копьем орудуют как вилами. На их фоне пограничники сплошь выглядят круче вареных яиц.

Идея дать Ирмаккану общее сражение исходила от Михаила. И Владимир с готовностью ее подхватил. Вот только глядя теперь на половецкое войско и прикидывая свои наблюдение за прошедшие дни, он теперь не считал, что это хорошая идея.

Выждав пару дней пока половцы полностью соберутся в кулак, они выдвинулись к ним навстречу, держась извилистого русла Псёла. Заняли позицию перекрыв одну из излучин реки, поместив лагерь внутри эдакой петли прикрытой с трех сторон рекой, а с четвертой войском.

– Сомневаешься на мой счет? – явно недовольным тоном, произнес Мономах.

– Не в тебе сомнения, князь, а в твоем сборном войске. Кабы они все были обучены в равной мере, и были послушны воле одного командира, тогда дело иное. А так… Доводилось мне в империи видеть, как малые отряды, выходили против большого войска и бивали их. Тот же Алексей Комнин, почитай всегда сражался, против врага числом превосходящим.

– Опять гнешь к порядкам заведенным в Пограничном, и набору в армию всех мужиков?

– Так ведь случись, и вы все одно мужичье собираете на битву, – слегка развел руками Михаил.

– Даже если позабыть о том, что мужика постигшего воинскую науку в узде держать будет тяжко, содержание такого большого войска, обойдется куда как дорого. Говорили уж о том.

– Говорили. Но есть траты которые при всей своей неподъемности, потом окупятся с лихвой, – вскидывая подзорную трубу, возразил Михаил.

– Ох, договоришься, Михаил, – хмыкнув, погрозил пальцем, Владимир.

– Сам велел, не скрывать от тебя моих суждений, – пожав плечами, возразил тот.

Половцы уже знакомые с дальнобойностью орудий пограничников, держались в отдалении. Отдельные всадники выскакивали вперед, и гарцевали на виду противника. Правда, должного эффекта это не вызывало. Слишком далеко. Ну носятся где-то там вои, но толком ведь не разобрать.

Объединенное войско заняло позицию шириной по фронту всего-то три сотни метров. Так что построение вышло плотным и с серьезным резервом. Перед пехотными частями в одну нитку вытянулись артиллерийские батареи. Шестнадцать орудия, с интервалом порядка двадцати метров. Учитывая дальность и скорострельность, должно получиться выдать достаточную плотность обстрела, еще до соприкосновения с противником. А там и в упор отстреляться карьтечью.

Выжидавший начала атаки хан, наконец понял что русичи не сдвинутся с места. Время же работает против него. Он хочет возглавить обе орды. Мало того, продвигает на хана, одного из куренных, прежней орды Боняка. Но для этого ему нужна решительная победа. А ее никак не достигнуть придерживаясь тактики выжидания. Каждый день отыгранный противником, будет бить по авторитету новоявленного претендента на роль Великого хана.

Наконец половецкое войско пришло в движение, и устремилось в сторону уступающего им числом противника. Лава с визгами и улюлюканьем надвигалась на замерших русичей. И чем они были ближе, тем явственней различалась яростная разноголосица.

Романов вскинул к губам трубу и заиграл сигнал на открытие огня. Артиллеристы в передовых рядах тут же отозвались дружным залпом. От войска русичей в сторону половцев Устремились сотни темных росчерков стрел. Дистанция для луков запредельная. Но пушки добить способны, хотя и едва ли не на пределе.

– Князь, если позволишь, я к своим людям, – произнес Михаил.

– Иди воевода. После договорим.

Пока Михаил скакал к своему наблюдательному пункту, орудия успели сделать еще один залп. А к моменту когда он поднялся на сколоченную вышку, грохнули опять. Легкая разборная конструкция, не отличающаяся высокой прочностью, но достаточно надежная и позволяющая подняться над полем битвы.

Вновь вскинул трубу к глазу. Не сказать, что потери сколь-нибудь серьезные. Даже при такой плотности, хорошо как общим залпом ссаживается десятка три воинов. Да и то, большинство либо ранены, либо подстрелили коня. Правда, при такой толчее оказавшись на земле, с большой долей вероятности, на ноги ты уже не поднимешься. Затопчут и имени не спросят. Вот и выходит, что порядка сотни половцы уже потеряли, и в строй из них вернется лишь малая часть.

Наконец лава приблизилась уже вплотную. По всадникам начали бить лучники русичей. И тут уж плотность куда как выше, а потому и потери существенней. Правда и противник не отмалчивается, посылая перед собой длинные стрелы. Появились первые потери и среди обороняющихся.

Михаилу со своей наблюдательной вышки видно, что потери среди пограничников куда меньше, чем среди княжеского войска. Что в общем-то и не удивительно. Не учили толком ополчение, вот и весь сказ. Дружина же стоит позади рядов пехоты. Впрочем не в седлах сбивать стену щитов. Да и не в полном составе она тут. Разве только продемонстрировать свое присутствие.

Пропела труба командира артиллерии, и грохнул слитный залп, с визгом картечи. Вот это уже было по-настоящему страшно. Первые ряды атакующей конницы смешались, словно натолкнувшись на невидимую преграду. Следующие за ними натолкнулись на павших, и на какое-то время там возникла куча-мала. Артиллеристы вынули упоры станин лафетов из специальных углублений и свели их вместе. Как результат пушки откатились назад, уйдя за первые ряды пехоты. Дальше расчеты втянули их сами.