Олег Ленкоранский - Снова дембель [litres]

– Врачи здесь при чем? – удивятся сторонние наблюдатели, оценив список участников незаконного промысла.

Мало добыть икру, самый сложный и важный момент – как ее доставить в Баку! А это между прочим, четыреста километров, где каждый пост ГАИ – потенциальный гоп-стоп с досмотром. Дальше маршрут пойдет по воздуху, но до аэропорта еще довезти надо.

Видимо, в одну гениальную голову пришла мысль, что машину «скорой помощи» никто останавливать и досматривать не станет. На самый крайний случай, в машине вместе с врачами едет прокурорский работник с ксивой и комплектом документов на сопровождение опечатанного груза или «неизлечимо больного».

Повязали торговцев черной зернистой радостью осенью восемьдесят девятого, но к тому времени они успели проработать не менее трех лет. И в данный момент они на пике своего оборота, ворочают суммами в сотни тысяч рублей ежемесячно. До трех рейсов в месяц, примерно двести килограммов за раз.

Все подробности этой эпической саги я узнал спустя много-много лет после дембеля, чисто случайно, отмечая День пограничника в одной теплой компании. Иначе так и не узнал бы, с какой стати этим делом занимался наш разведотдел, при поддержке московских товарищей. Ларчик просто открывался: курировали эту бандитскую схему местные «гэбисты» (чекистами их назвать язык не поворачивается), они же были авторами идеи со «скорой», они же имели выход на морчасти погранвойск.

Так что это дело я достаточно хорошо изучил, весь процесс на моих водительских глазах протекал, можно сказать. К сожалению, фамилии и имена вылетели из памяти за давностью лет, поэтому пришлось восстанавливать картину по косвенным признакам.

Плотную разработку начали примерно за полгода до арестов, то есть весной восемьдесят девятого. Значит, сейчас наблюдение за икорными мафиози еще не ведется. Наиболее подходящая кандидатура для вербовки – водитель «буханки», той самой «скорой». Видимо, чтобы не расширять круг посвященных, водила всегда был один и тот же. Врач, сопровождавший его, – тоже, но как его искать и как он выглядел, я не помню.

Прокурора или секретаря райкома брать на понт и трясти как грушу будет намного тяжелее. Это калачи тертые, уверенные в своей безнаказанности, имеющие крышу и подвязки вплоть до Баку, знающие, что их прикрывает гэбэшная крыша. Таких развести без серьёзных доказательств почти невозможно. Тем более в таком непрезентабельном виде, как у меня. Гражданская одежонка и так была на выброс, а за две недели ночных приключений потеряла последний лоск, которого и так не было.

Так что самое слабое звено мне известно, также примерно помню улицу, где он жил, несколько раз заезжали с начальством. Конечно, за давностью лет вспомнить номер дома или точный адрес я не смог бы при всем желании, но хватило того, что улицу опознал. Дальше – дело времени.

Личные автомобили здесь большая редкость, поэтому домов с воротами, в которые зайдет машина, не так и много. Ночью, конечно, искать тяжело, но справился. Обнаружил в одном из дворов заветную «буханку» с красным крестом на боку.

В этом нет ничего удивительного, служебный автомобиль здесь воспринимается как личный. Даже ремонтировать его ты обязан за свой счет, зато и «калымить», то есть подрабатывать на стороне, можешь безбоязненно, только за левый путевой лист доплачивай вовремя.

Так что ничего удивительного, что машина «скорой помощи» ночует во дворе у частника. Здесь по-другому не бывает. Хотя, конечно, повезло, мог на дежурство уехать, и тогда ночь пропала бы.

Второе обстоятельство, которое работает в мою пользу: местные жители практически не держат собак. Иначе мои передвижения по городу закончились бы в первую же ночь. В селах собак держат, там это оправданно, особенно для чабанов, а в самом Лениноране никто не хочет кормить бесполезную живность. Тут даже кошек мало почему-то. Помню, меня раньше смешило очень, что котов здесь называют «пшик» и вместо кис-кис надо подзывать его «пш-пш». Шутки шутками, а отзываются местные усато-хвостатые только на «пш-пш», гордо игнорируя иноземную мову.

Водитель медицинской кобылы меня устраивает еще и потому, что у него при обыске изъяли более шестидесяти тысяч рублей. Цифра запала мне в душу – для меня тогдашнего эта цифра была настолько невероятной и астрономической, что запомнил навсегда. У простого шофера! Это моя зарплата на последнем месте работы за сто лет.

Правда, я на полставки ночным сторожем работал, но не суть.

Вот и настал тот момент, когда Рубикон должен быть перейден, пусть даже здесь не доисторическая Италия, и звание цезаря бойцу-пограничнику не положено по Уставу.

Волнуюсь я, вот и тянет на патетику без повода.

Конечно, я подготовился, заранее подстраховался и продумал ключевые моменты, кое-что сделал заранее, но диспозиция изначально не слишком выгодная. Вытащить человека среди ночи из дома, а у него ещё и семья имеется, да так, чтобы он не переполошил всю округу, – задача не тривиальная.

Второй момент: мой внешний вид. Вербовщик в момент обработки клиента должен воздействовать по всем каналам, и вербально и визуально, и мимикой и интонацией, и жестами, и паузами. Здесь важна любая мелочь. Мой внешний вид определенно может вызвать лишь брезгливость или сочувствие в лучшем случае. В таком наряде можно завербовать только другого бомжа, соседа по свалке.

Выход очевиден: если нельзя улучшить свой позорный прикид, то можно снизить видимость, благо ночь на дворе.

Интересное наблюдение.

Жителям двадцать первого века трудно поверить, что в советские времена любая свалка являлась кладбищем ценных ресурсов. Цветные металлы: медь, алюминий, бронза, тонны кабеля и устаревшего оборудования – все это добро на десятки тысяч долларов свободно валялось под открытым небом и никому даром не нужно было. Никто не воспринимал это как реальные деньги, да пунктов приема цветмета пока нет. Благодаря запасам этого металла на свалках и заводах выживали целые поселки и небольшие города в «благословенные» девяностые.

Так что найти кусок нужного провода в это время вообще никакой проблемой не являлось. Пройди по улице сто метров и обязательно найдёшь. Хоть в Магадане, хоть в Элисте. Тем более что мне был нужен небольшой кусок, всего метра полтора. Привязываем к концам два найденных подшипника, и орудие для диверсии готово. Раскручиваем, как пращу, и закидываем на электрический столб. Треск, вспышка, и вся улица погружается в непроглядную темень. Так и хочется сказать, что эксперимент опасен для жизни, проведен специально подготовленными людьми и повторять его не следует.

Естественно, стальной провод и грузила для него найдены заранее, чтобы время не терять.