Владимир Босин - Трое из кольца

У нас, в Израиле пришла зима, наконец-то пошли дожди. По ночам стало прохладно. Я отметил свой 64-й год рождения. Между прочем мне кажется, что я помолодел. По крайней мере самочувствие прекрасное, меньше беспокоят суставы. Да и лицо моложе выглядит. Наташа относит это к тому, что мы несколько раз съездили на Мёртвое море. Может и так.

А на работе я продумываю вопрос, как заряжать кольце ещё быстрее. Для этого изготовил прочную пластиковую коробочку для кольца.

А в субботу выехал в пустыню, остановился в заранее примеченном месте, около мощной линии электропередач. Мне нужно приблизить коробочку с кольцом ближе к проводам, там электромагнитное поле сильнее. Поэтому использовал самодельную кошку и с третьей попытку закинул леску с грузиком на изолятор. Потом поднял драгоценную коробочку, притянув вплотную к проводам. В таком виде я оставил эту конструкцию, отъехав на несколько сот метров. Сейчас, днём не так жарко, можно прогуливаться. Я сделал вид, что ищу трюфеля. Да, наши бедуины в период дождей, находят немало чёрных трюфелей, которые сдают перекупщикам. Вот и я хожу и рассматриваю землю. За три часа успел перекусить, почитать в машине книжку. Потом потянув за леску и опустил мою коробочку на землю. Не знаю, что получится из моей идеи.

Такой прожаркой кольца я занимался ещё три раза в течение десяти дней. Оставлял на несколько часов, со стороны не заметно. Я подъезжал к одной и той же опоре. Привязывал коробочку к леске и подымал наверх.

Предполагалось, что мне удастся уменьшить время зарядки. Тем неожиданнее стал результат. Принеся коробочку домой, я достал его и одел на палец. Не поверил своим глазам – горит индикатор третьей, левой полоски. Точно, левая.

Рискну предположить, что это новая дислокация. Другое время и другое тело. Ночью долго не мог уснуть, зная себя, не сомневаюсь, что рискну. Но какие могут быть варианты. Логично предположить, что эти временные координаты должны быть в прошлом. Если бы зарядка шла естественным путём, как раньше, я мог бы предположить приблизительно время заброса. А сейчас полная неопределённость, это может быть прошлый век. А если закинет намного дальше. Хоть бы в мужское тело. Если не понравится тело реципиента, выжду положенное время и вернусь.

Переход решил провести завтра ночью. С утра на работу не пошёл, сказался больным. А сам целый день просидел в интернете. Читал историю России, от киевских времён до революции. Вечером с женой поужинали:

– Саша, как ты себя чувствуешь? – мне стало не по себе от внимательного взгляда супруги. Она думает, что я серьёзно заболел, а я думаю, как проще слинять от семейной жизни.

– Всё хорошо, киса. Просто на работе запара, думаю о работе, извини.

В полночь я, волнуясь, потёр пальцем третью полоску. Привычно согласился на перенос.

Декабрь 1868 года

Быстро прошедшая дурнота навалилась на меня. Постепенно туман в голове прошёл. Я распластался на земле, во рту кровь. С трудом выпрямился и сел. Так, провёл рукой по лицу. Вроде мужик, вот только какая падла разбила мне хрюндель. Болит нос и заплыл правый глаз. Капли крови на земле, пришлось зажать нос ладонью и лечь на спину. Рядом никого, неподалёку слышу человеческие голоса и гогочут гуси. Такое ощущение, что я в деревне. Осматриваю свои руки. Худые и мосластые, но это руки молодого человека. Одет я в какой-то сюртук серого цвета. Что-то из дореволюционного. Я опять откинулся и стал бездумно смотреть в ярко-синее небо. Я точно не в Израиле. Свежо, однако, изо рта пар идёт, температура около ноля. Внезапная головная боль застала меня, когда я было успокоился и поудобнее устроился на земле.

Это сознания хозяина тела настигло нас. Я не сопротивлялся, стараясь плыть по течении. Предо мной проносится не такая и долгая жизнь молодого парня. Я уже не удивился, что его также зовут Александр.

Родился в 1849 года, в Волчанском уезде Харьковской губернии.

Наше семейство является уважаемым среди купеческой среды города Харькова. Дед мой, при императоре Николае I сумел выкупиться из крепости, будучи очень предприимчивым и переехал из Орловской губернии сюда. Здесь ему удалось поднять хозяйство, выкупить крупо-дробилку и начать торговлю зерном. Харьков 19-го века бурно развивался, он стал центром торговли и промышленности. Кустарное производство начало уступать место большим предприятиям.

Мой отец, Иван Никитич Адоевцев, удачно женился на дочери купца первой гильдии и не растерял отцовский капитал. Кроме усадьбы под Харьковом у нас был большой двухэтажный каменный дом, выходящий одной стороной на Николаевскую площадь. Кроме нескольких мельниц у батюшки были две салотопки. А главное, нашему семейству принадлежали три лавки в Сергиевских рядах. Также на Благовещенском рынке батюшка держал павильон, торговавший сельхозпродукцией. Недавно отец вышел в первую гильдию, чем очень гордился. Его капитал превысил 50 000 ассигнациями. С этого момента он получил привилегию – посещать «Коммерческий клуб», служащий подобием «Благородного собрания». Только там исключительно для дворян, а «Коммерческий клуб» служил местом общения элиты купеческого сословия.

У меня два старших брата. Старшему, Матвею уже 28. Помогает отцу, в основном занят в наших лавках, а также в павильоне на рынке.

Средний, Аркаша, на два года старше меня. Заканчивает Владимирский Киевский кадетский корпус. Батюшке стоило огромных трудов и изрядной суммы денег устроить его в это учебное заведение. Ну неохотно они принимают не дворян. Но, как говорится, осёл, гружённый золотом, везде пройдёт.

Я же вечный недотёпа. Родился недоношенный, слабый – маменька говорила, что до семи лет постоянно болел. В отличии от старших братьев, из-за слабого здоровья я не ходил в гимназию. Отец нанимал мне частных учителей.

Старший брат после окончания реальной гимназии начал помогать отцу. Аркашу удалось протолкнуть в будущие офицеры, а я получил среднее образование частным образом и отец отправил меня в Гейдельбергский университет региона Бадена на факультет естествознания. Первоначально планировалось, что я стану врачом, но мне удалось настоять на изучении технических наук. Вдвоём с моим камердинером Иваном снимали комнату неподалёку от основного здания в районе Бергхайм. Это время было, наверное, самым счастливым в моей жизни. Я ушёл от родительской опеки, папенька давал мне достаточно средств для существования. Мы не тратили много денег на выпивку и женщин. Мне хватало на еду, книги и путешествия по округе. Зато непередаваемое ощущение свободы помогло мне успешно окончить университет и получить диплом этого старинного учебного заведения. Эти три года остались в памяти, как лучшие годы в моей жизни.