Сергей Сиверс - Хроники Януса

Я говорил о компетенции этого философа как restaurateur.

(Э.А.По, Бон-Бон)

Кафе «У Бертрана» находилось в самом центре. Массивная дубовая дверь со стеклянной мозаикой и антикварными фонарями частично напоминали мне загадочную дверь в коридоре, что я видел во сне – такая дверь была прелюдией и верным признаком того, что это будет опять один из повторяющихся снов. С обычными снами не было никакой двери как «заставки».

Всё внутри располагало к уютному досугу. Интерьер был стилизован под конец куртуазных салонов 19-го века, плюс чуть эклектики: смесь ампира и модерна. Роскошные резные кресла, обшитые синим бархатом, ждали своих посетителей, тихо поскрипывая под руками уборщицы, передвигавшей их с места на место. Мягкий приглушенный свет струился по атласным занавескам с массивными кисточками. На стенах по периметру в старинных рамках висели снимки а-ля дагерротип и сепия, рассказывающие о старой парижской жизни, а также натуральные пожелтевший постеры и открытки того времени. Пахло ванилью, кофе и кориандром. Мсье Бертран знал толк в хороших интерьерах.

Я рос единственным ребёнком в семье. С родственниками я не поддерживал отношений. На свой день рождения я пригласил проверенных друзей, коими были Дима Р., однокашник, он же врач-офтальмолог. Роман «Cладкопевец» Ч. – мой давний друг, преподаватель вокала. Гас, в миру Амир Гасанов, – однокашник, финансист. С ним я хотел поговорить о займе денег (и, предвосхищая события, скажу, что мне это удалось). Так же была Дина К., моя давняя знакомая, художница. Все вышеупомянутые пришли со вторыми половинками. Само собой, был Бертран и Елена, его супруга. Одиночек же было трое. Влад «Вентура» Д., весельчак и душа компании, ныне работающий замдиректора зоопарка. Спиридон, он же Спир, убеждённый холостяк. Наконец я.

Меня зовут Лукьян Капитонов.

Моя мама работала историком. Она дала мне столь архаичное имя в честь пра-прадеда Лукьяна Фадеевича Капитонова – купца I–й гильдии, коммерсанта, мецената и филантропа, личность, вписанную в золотой фонд отечественной истории. Есть люди, которые тяготят странные имена данные им родителями. Поначалу я был одним из них: мне казалось, моё имя отдавало «самоварной» стариной пьес Островского и уездным мещанством. Но позже я полюбил его, а теперь даже горжусь.

На моей памяти это был едва ли не самый лучший день моего рождения, если не считать то, другое, из далёкого детства, которое я отчётливо помню на моё 11-летие, когда чувство счастья буквально переполняло меня, а сердце вырывалось из груди от эмоций.

Стол был великолепен. Робер, повар Бертрана, тоже француз, постарался на славу. Мало-помалу вечеринка раскочегарилась. Сладкопевец пел блюзы. Вентура откалывал шутки. Все были беззаботны и несли пьяную околесицу, а я, кажется, ушёл на второй план.

Вино – разборчивая кошечка, которое по-разному действует на разных людей. Я относился к тем, кого оно умиротворяет и делает добродушным тюфяком. Под конец я достаточно выпил. Гости не спешили расходиться – верный признак того, что именины удались.

Громко играла музыка, через которую пробивались обрывки фраз и смеха под пульсацию стробоскопа.

Я смотрел на друзей, сидя в кресле и приспустив галстук, и улыбался, отвечая односложно на вопросы, смысл которых едва понимал. Я был с ними и, одновременно, пребывал в себе. Глубоко в себе. И, чёрт возьми, мне было хорошо.

Было уже за полночь, когда такси довезло меня до дома. Кажется, я отдал ему больше чем нужно, к тому же едва не забыл в такси пакеты, где лежали подарки и несколько конвертов с деньгами.

Опять моросило. Хлопнув дверью, я нетвердым шагом направился к калитке. Затем открыл дверь и вошёл в дом. Сбросив ботинки и повесив куртку, я пошёл наверх.

Не раздевшись, я плюхнулся в кровать.

Я не знаю сколько времени я спал, но спал я очень крепко. Мне было жарко. Только что прошедшая вечеринка мелькала перед глазами. Лица. Вспышки камер. Дина. Дина был я дураком. Знал бы я, что ты чувствовала ко мн много лет назад, возможно, у нас с тобой была бы крепкая семья.

Затем, спустя некоторое время, мой сон изменился. Жар сменился прохладой. Меня словно окунули в студёную реку. Я снова увидел тот коридор, который предшествовал каждому из моих повторяющихся снов, и по которому мне нужно было идти и открывать дверь. Я снова слышал карканье ворона. Зачем, почему опять? Моё сердце билось. Я чувствовал, что опять увижу то, что видел раньше: дорогу, трассу и свою смерть.

… но я ошибся. На сей раз это была другая удивительная, ни на что не похожая история.

«Ночью мне снился сон, будто я роняю монету в храме Януса. Она падает из моих рук и летит долго. Очень долго. Затем ударяется о каменный пол. Отскакивает. Прыгает. Вертится. Наконец замирает на месте. И долгое эхо от её звона разносится вокруг…

Декабрь.

Воробьи вились у пожухлого виноградника, когда я вышел из триклиния.

К моей супруге приехала погостить сестра. После завтрака Септимия взяла в руки арфу. Она хорошо играла и пела.

Два моих сына очень разные. Мецию восемь и он тяготеет к военному делу. Я направил его в военный лагерь в Умбрии к кузену. За скромную плату тот учит детей азам фехтования и выживания в суровых условиях. Квинту десять, и он склонен к изящным искусствам. Его я отдал на воспитание греку Поликарпу.

Меня зовут Луций Ветурий Капитул. Я – старший советник тайной службы префекта.

Накануне префект собрал нас и сказал следующее: «завтра праздник Сатурналий. Люди будут веселы и беззаботны. Многие из них будут особенно податливы клевете и слухам. У пунов много денег, повсюду рыщут их агенты и распространяют лживые слухи, дабы вызвать недовольство и посеять смуту. Этим они хотят сделать нас слабее, и мы должны пресечь это. На праздник в город приедет много чужеземцев. Среди них есть шпионы и подстрекатели. Ваша задача обнаружить и разоблачить их. Соблюдайте осторожность. Да хранят вас боги».

Каждый из нас неплохо дополнял друг друга. Сам я обладал неплохой интуицией. Марциан был склонен к аналитике. Атилий – человек решительный действий, Геллий – необычных решений. Каллист – отменный исполнитель, а Непот имел природную хитрость. Так, подобно многоголовой змее, тайная служба наводила страх на врагов республики.

Я надел тунику, и на талию кожаный пояс. На поясе с одной стороны у меня висела небольшая сумка, с другой – длинный пергамский нож в ножнах. Сверху я накинул плащ с капюшоном.

Сегодня был праздник. Стар и млад высыпали на улицы города. Весь этот галдящий людской поток двигался как пёстрая река. Из таверн шёл дым пряный дым, пахло гарумом и мятой. Жрецы Сатурна в голубых мантиях громко выкрикивали фразы из молитвенных гимнов.» Ио, Сатурналиа!» ревел хор в ответ.