Александр Белошапков - Человек каменного века

Но он не стал никому ничего говорить. Он помнил слова Кролика, с которым подружился за 11 суток плавания: – Никогда не говори ничего лишнего, пока ты в армии, все, что ты скажешь, будет неправильно понято и может причинить тебе вред. Если спросят, отвечай коротко и только о том, о чем тебя прямо спросили.

Внезапно один из санитаров, загасив сигарету и выбросив окурок, подошел к Уильяму: – здорово ты отшил этого генерала, уважаю, не испугался. Он выглядел большим идиотом, чем ты. Будь осторожен, генерал злопамятен. Лучше не попадайся ему на глаза. А психиатрическая комиссия будет в любом случае, она всегда осматривает вновь прибывших.

Потом была врачебная комиссия, Уильяма признали ограниченно годным и направили на трехмесячную реабилитацию, потом его три месяца обучали новой специальности – техника по аэродромному обслуживанию бомбардировщиков. Потом стали меняться только названия островов, на которых он служил: Мидуэй, Гуам, последним стала Окинава. Самолеты улетали на боевые задания, потом возвращались, их нужно было заново заправлять снарядами, патронами, бомбами, бензином, спиртом. Возвращались не все. Иногда из экипажа в живых оставались один – два человека, причем раненых, остальных выносили медики. Нужно было смывать кровь с пола и обшивки. Везде было примерно одно и то же. А потом война закончилась. Но это уже совсем другая история.

Мальчик-подросток, назовем его Анг, поднимался на пологий гребень невысокой, поросшей травой гряды. Он искал отбившуюся от стада овцу. На нем была засаленная и местами прожженная овчинная безрукавка, бедра были обмотаны короткой кожаной юбкой, прихваченной, в пару оборотов, кожаным ремешком. Спереди на поясе у него висел костяной нож в ножнах, сзади за пояс был заткнут небольшой топорик с каменным острием. На плече висела кожаная сумка, в руках был легкий посох с крюком на конце, верх посоха был покрыт резьбой. Мальчик был худым, сильно загорелым, с карими глазами и темно-русыми волосами, перехваченными на голове узким плетеным ремешком.

Вокруг простирались предгорья северной Африки. На севере возвышались лесистые горы, на вершинах лишенные растительности, вокруг луга, внизу, в легкой дымке, начинался лес, за лесом вилась река, в которую с гор стекало несколько ручьев. Анг сбросил на землю свою сумку и, прикрывая глаза рукой от яркого послеполуденного солнца, и вглядывался в дальний зеленый склон, прорезанный ущельем, по которому бежал ручей. Овцы не было видно. Мальчик подхватил сумку, закинул ее на плечо и продолжил свой путь вниз по склону, вглядываясь в сухую траву и периодически ударяя по заросшей травой земле концом посоха, чтобы отпугнуть змей.

Гуманоид – он был немного выше человеческого роста, в рыжевато-коричневой шерсти со слабо выраженной шеей, работал за длинным узким столом, уставленным решетками с пластиковыми контейнерами и приборами частично понятного, частично непонятного назначения. Гуманоид занимался исследованием небольшой птицы: измерял, поворачивая ее перед камерой, взвешивал, потом выдернул одно перышко из хвоста, смыл грязь с лапок в прозрачной чашке, слил содержимое чашки в фильтр и упаковал смыв, превратившийся в тонкий листик полупрозрачной пленки, и перо в контейнер. Птица была живая, но обездвиженная. После обмера птицы гуманоид поднес ее к небольшому прибору – там она начала крутить головой, трепыхаться и пищать, затем к проему в полупрозрачной пленке, отделяющей участок ущелья от внешнего мира. Оказавшись в проеме, птица взлетела с руки гуманоида. Сначала ее полет был хаотичен, затем выровнялся и птица исчезла вдали.

Стол, уставленный контейнерами с птицами, мелкими грызунами, ящерицами и насекомыми, стоял на прибрежной террасе у ручья в ущелье. В нескольких десятках метров на том же берегу был припаркован летательный аппарат – тарелка, между ним и гуманоидом спокойно стояли, слегка помахивая хвостами два биоробота, похожие на лошадей. Зверьки, похожие на белок, подносили пластиковые контейнеры с птицами и устанавливали их на столе, после чего снова убегали. Все были заняты делом. Громко стрекотали цикады.

Но, если взглянуть со стороны, то картина слегка менялась. Ручей, земля, деревья, трава оставались на месте, но тарелка, гуманоид, стол, биороботы и белки исчезали. Дальше были видны ручьи, небольшие озера, присутствие человека не ощущалось. К ущелью, в паре сотен метров от него, периодически упираясь, шла испуганная овца. После каждой ее попытки освободиться, следовал рывок за невидимый ошейник, она проходила несколько шагов, затем снова упиралась.

Анг заметил вдалеке, на краю ущелья, что-то похожее на овцу и прибавил шагу, затем он увидел, что овца подошла к краю ущелья и стала спускаться в него. Мальчик обрадовался и побежал в сторону, где исчезла овца.

Через полупрозрачную завесу в ущелье вошел еще один гуманоид. Он был выше первого и шире его в плечах. Гуманоид втащил упирающуюся овцу, которая жалобно блеяла и привязал ее.

Первый гуманоид, обернувшись, сказал ему (тембр голоса был слегка смещен в сторону высоких частот): – Север, а эту овцу ты зачем притащил, – крупные млекопитающие не входят в нашу программу исследований – они меняются слишком медленно.

Второй ответил: – А вот и нет, Теплая. Местные жители приручили диких баранов. Я думаю, что с начала приручения уже прошло всего лишь несколько сотен поколений, может быть пара тысяч, а поведенческие и внешние морфологические признаки уже заметны. Очень быстрые изменения, очень. Хочу посмотреть, как изменились их генетика и физиология. Но есть хочу гораздо больше, пойдем передохнем и поедим.

– А с этой овцой что делать собираешься? Снаружи она будет заметна, внутри – сигнализация будет постоянно срабатывать.

– Изменю настройки сигнализации, чтобы реагировала только на крупных животных, с массой больше, чем у этой овцы, если ее обездвижить, результаты анализов будут не совсем адекватные. Пойдем.

Гуманоиды подошли к тарелке, из нее выдвинулся серебристый трап, они поднялись по нему и оказались в небольшом светло-сером тамбуре, который разделился на две кабинки. Менее крупный зашел первым и вошел в левую, более крупный – в правую. Проем, отделяющий кабинку от тамбура, помутнел и превратился в стену.

Север коснулся рукой стены, участок стены превратился в небольшой экран, на котором был виден участок ущелья, опоясанный двумя цветными линиями. Он несколько раз коснулся пальцами экрана и одна из линий стала существенно толще, экран погас. Север сел на небольшой выступ, выдвинувшийся из стены и, прижался к ней головой. Его спина и голова слегка погрузились в вибрирующую поверхность стены, потом он поднес пальцы правой руки к левому уху и провел от уха к подбородку, затем к правому уху, взял себя двумя руками за нижнюю челюсть и оттянул ее вперед, потом вверх и откинул мохнатую голову назад. Из-под шкуры появилась голова мужчины. Он провел руками от горла по груди, животу, бедрам, ногам. Комбинезон распахнулся, мужчина вылез из него, хлопнул по стене, комбинезон погрузился в стену и исчез.