Инга Могилевская - Петля. Том 2

Диего откашливается:

– Боюсь, Мистер Майер, могут возникнуть некоторые затруднения. Если мы, обойдя все номера, не обнаружим этих злоумышленников, то начнем проводить эвакуацию. На выходе у всех постояльцев полиция будет проверять документы и регистрацию, и… у сеньориты возникнут проблемы.

– Не только у нее, Диего. Твоему руководству явно не понравится, что ты пошел у меня на поводу, и разрешил ей пройти в номер, ведь так?

Администратор издает тяжелый вздох, кивает.

– Никому не нужны проблемы, Диего: ни тебе, ни ей, ни мне. Так, давай найдем оптимальный вариант. Скажем, ты можешь незаметно вывести девушку из отеля до того, как начнется эвакуация?

– Я не знаю…

– Ты же не думаешь, что это ангельское создание – злоумышленница? Или, что я ее покрываю?

– Нет! Что вы! Конечно, нет!

– Тогда выведи ее.

– Но как? Главный выход перекрыт и , возможно…

– Не сомневаюсь, ты знаешь способ, – продолжает Сани, не обращая внимания на вялое лепетание Диего. Подходит к ящику комода, и, выудив из него портмоне, начинает шелестеть купюрами.

– …хотя, думаю, можно провести ее через черный ход в столовой… – чуть меняет интонацию, несколько оживляется, – Но мне все равно придется договариваться об этом с сержантом…

Алессандро отсчитывает еще несколько банкнот:

– Вот, возьми. Это тебе за старание… а это, чтобы убедить сержанта Альмено.

– Вы очень щедры, Мистер Майер.

– Брось, Диего. Это всего лишь небольшой залог. Как только я удостоверюсь, что сеньорита Миранда, вышла из здания без лишних проблем, то ты получишь гораздо больше.

– Спасибо, Мистер Майер, – бросил на меня небрежный взгляд, – Пусть одевается и выходит к лестнице, а я пока поговорю с сержантом.

И вот, наконец, мы опять остались одни. Тихий шорох в шкафу, и из приоткрывшейся двери Анхель робко высовывает голову:

– Они ушли? Можно вылезать?

– Нет, потерпи еще немного. Я скажу, когда можно.

– Ладно. Не забудь, а то тут дышать нечем.

Голова ныряет обратно.

Подобрав с пола белье и платье, Сани протягивает их мне, сам встает рядом, почти вплотную, заслоняя меня от входной двери и от шкафа.

– Ну вот, твой шанс выбраться, – тихо шепчет он, – Диего не должен подвести, а вот этот гадкий легавый мне не нравится. С ним лучше даже не заговаривай. Возьми, на всякий случай, еще денег…

– На какой такой случай?

– На случай, если он начнет к тебе приставать… Или захочет выудить у тебя то, что «сеньорита Миранда» получила за ночь с похотливым стариканом. Отдавай деньги – не перечь. Когда выйдешь из отеля, не иди сразу к машине. Сделай круг, походи по парку. Убедись, что за тобой не следят. Только тогда.

– Ясно.

– И из города уезжайте. Не ждите нас – это слишком рискованно. Мы с Анхелем выберемся, как только сможем, и вернемся домой на мотоцикле. Поняла? Так и передай Рамину.

– Да.

– Ступай.

Сани оказывается прав насчет этого сержанта. Пока Диего сопровождает нас до лифта, он еще молчит, но как только мы остаемся вдвоем в медленно спускавшейся к первому этажу кабинке, начинается…

– У тебя знакомое лицо, – говорит он.

Я пожимаю плечами.

– У меня хорошая память на лица, – настаивает он.

– Я Вас раньше не видела, – холодно отзываюсь я, а сама молюсь, чтобы дверцы поскорее раскрылись.

– Может я тебя тоже раньше не видел, но по описаниям ты уж очень похожа на одну преступницу, участвовавшую в убийстве Стейсонов полгода назад.

– Это не я.

– Я тоже, уверен, что это не ты. Но это абсолютно не важно. Дело все еще не закрыто. А мы не любим незакрытые дела, особенно такого масштаба. Нам нужен преступник.

– У Вас будут неприятности, если Вы попытаетесь повесить на меня это незакрытое дело или то, что произошло сегодня. Мистер Майер…

– Ах да…Мистер Майер!– квадратную челюсть сержанта растягивает гадкая усмешка, – И как? Много тебе платит этот гринго за твои услуги?

– Достаточно.

– Достаточно, чтобы я забыл твое милое личико и нашу встречу?

Я вынимаю из кармана деньги. Отдаю ему. Оказывается, достаточно. Он доволен. Двери лифта раскрываются, даруя мне путь на свободу.

Потом через столовую – служебный вход – все, выбралась. Сделала круг по парку, как и велел Сани, посидела немного на скамье, прошла по одному из узких проулков, свернула обратно. Осторожно оглянулась. Нет – никто не следит. Еще немного поплутала, на всякий случай, и, окончательно убедившись в отсутствии хвоста, направилась к спрятанной за парком машине.

Рамин сидел за рулем, сгорбившись, в надвинутой на лицо шляпе. Делал вид, что читает газету. Когда я залезла внутрь, расположившись на соседнем сиденье, чуть скосил на меня глаза.

– Рад, что ты выбралась, – шепчет он, как мне кажется, абсолютно искренне, без доли иронии, – Слежки не было?

– Нет.

– А что Сани и Анхель?

– Сани велел не ждать их – уезжать. Сказал, выберутся позже, когда начнется эвакуация, и приедут на мотоцикле.

– Ясно, – снова бросает на меня взгляд, серьезный и внимательный, – Ты уверена, что они смогут сами выбраться?

– Да…Как ты верно заметил, он там «в доску свой».

– Ну, раз даже ты это говоришь… – Рамин поворачивает ключ зажигания, – Тогда поехали.

Услышав какое-то тихое постанывание прямо позади себя, я резко оборачиваюсь, тут же натыкаюсь на стылый взгляд Тересы. Она сидит неподвижно и тихо, словно неживая. Окоченевши – мертво выглядит ее вытянутая рука со сжатым в кулак револьвером. Дуло уставлено в спину валяющегося у нее под ногами человека. В этой скрюченной и изломанной как трупик комара фигуре я узнаю того самого управляющего, которого Рамин зачем-то решил взять в заложники: руки связаны за спиной, на голове одна из наших «масок» – бумажный пакет, только надетый задом наперед, так что из прорезей, предназначенных для глаз, торчат лишь пепельные клочки его волос. Он трясется, постанывает, покряхтывает – сначала тихо, почти неслышно, потом все громче и громче. Пытается что-то промычать, и тут же, почти по-поросячьи взвизгивает от полученного в живот пинка, которым его хладнокровно награждает Тереса.

– Зачем ты его прихватил? – спрашиваю я.

– Так было нужно, – бурчит Рамин, не отрывая взгляда от дороги.

Ждать от него объяснений бесполезно. Я затыкаюсь. Отворачиваюсь. Смотрю в окошко, пытаясь сориентироваться в этих окольных путях, по которым мы покидаем город. Это бедные районы – самая окраина: хлипкие полуразвалившиеся, лачуги перемежены горами сметенных в кучи отходов. Деньги, выделенные из бюджета на развитие страны, оседают лишь в самом центре городов, а здесь их не хватает даже на то, чтобы элементарно вывезти мусор. Этого места не существует в сознании тех, кто распоряжается казной. Это место – terra incognita для тех, кто живет в поместьях, имениях и особняках – что-то вроде диких джунглей с полчищами прожорливых хищных тварей – что-то такое, куда нормальный цивилизованный человек даже и не сунется. Чем дальше от центра, тем очевиднее становится убогость реальности: километры и километры вопиющей нищеты. Понимают ли они, что это все не просто крысиные норы с забившимися в них паразитами? Понимают ли они, что это такие же люди? Тысячи – сотни тысяч людей. Это – реакционная масса – лавина, способная в любой момент обрушится на их жалкие элитные домишки, втоптать в грязь их холеные чистенькие морды. Но что же нужно сделать, чтобы пробудить эту стихию? Нет, слов тут недостаточно – нужен пример, нужно действие. Действие, подобное тому, что мы совершили сегодня.