Наталья Щёголева - Верни моей душе крылья

– Действовать?..

И вдруг прямо над их головами раздалась звонкая трель какой-то притаившейся в ветвях ивы птахи. Так неожиданно, звуки из какой-то иной, призрачной реальности! Они заставили Антуана обратить взгляд к небу, и его мягкая лазурь отразилась в горьком море печали синих глаз молодого графа. Взлететь бы! Или… утонуть! Раствориться! Не быть… Безмерно тяжёлые веки юноши сомкнулись, так он и замер.

– Антуан? – Пит решился-таки нарушить затянувшееся молчание.

Молодой граф открыл влажные глаза, тяжело вздохнул и… наконец, направился к своему коню. Что ж, Пит поспешил к своему.

Какое-то время они ехали молча. Только на подступах к прилегающей к замку деревни Антуан нарушил молчание:

– Сделай одолжение. Этой ночью избавь нас от своего присутствия. Останься на ночлег в таверне "Красный мак". Сытный стол и чистую постель тебе здесь обеспечат.

Пит кивнул, чем очень удивил уже готового к отказу Антуана. Но радость юноши была недолгой.

– "Красный мак" хорошая таверна, но остановлюсь я там за твой счёт. Ты можешь отдать свои распоряжения прямо сейчас, так сказать, по пути.

Антуан никак не выразил своего отношения к этому заявлению брианца, и тот оставался в неведении до самого того момента, пока Антуан не остановил коня у порога названной таверны. На крыльцо тут же вышел хозяин. Судя по всему, о гостях того предупредили дети, уже какое-то время бежавшие впереди Антуана и Пита. Хозяин таверны, человек грузный, но подвижный, облачённый в белоснежный передник, поспешил снять с головы столь же белоснежный колпак и низко поклониться:

– Господин граф, вы окажете нам честь? Отужинаете у нас?!

– Благодарю за приглашение, но не в этот раз, папаша Жюс. Я оставлю у тебя гостя. Окажи ему приём, как умеешь, а счёт выставь на меня.

– Как вам будет угодно, господин, – снова поклонился папаша Жюс.

– Полный счёт, за всё время моего здесь пребывания, – вкрадчиво вставил слово вполне удовлетворённый Пит и уже сошёл с коня.

Брови Антуана удивленно приподнялись:

– Как давно вы появились здесь, господин де Ригори?

– Я провёл в этой таверне уже две ночи.

«Выходит, он приехал сюда одновременно со мной?!» – удивился Антуан, – «И всё это время таился, расспрашивал, вынюхивал?.. Как я умудрился не узнать об этом?! Ведь он же прямо сказал тогда, в Рунде…» Молодой граф сильно нахмурился.

– Очень надеюсь, что эта ночь будет для вас спокойнее, ведь вы нашли ответы на все свои вопросы, – и таким холодом вдруг повеяло от этих слов Антуана, что даже папаша Жюс это почувствовал и счёл необходимым чуть отступить в сторону, так сказать, убраться с линии огня. Пит тоже заметил эту скрытую угрозу, обратил к Антуану удивленный взгляд, а уже в следующий момент был вынужден поймать брошенный ему в руки кисет со звонкими монетами.

– Это не мой кошель, – заметил брианец.

– Зато деньги ваши, их возвращает вам Жак водовоз. Людям Лаганов не нужны ваши деньги, сударь.

И Антуан, словно тут же забыв о существовании Пита, тронул поводья и уже хотел удалиться, но вдруг папаша Жюс сорвался с места и загородил путь своим обширным животом:

– Ваше Сиятельство, смилуйтесь! За что вы меня наказываете?! Я всегда был рад служить вашей семье и делал это со всем усердием!..

– Наказываю? Почему ты так решил?

– Этот господин вам не друг! Как же мне принимать его? Только прикажите, я кликну ребят, и мы проводим его до самой границы ваших земель!

Антуан невольно бросил взгляд на Пита. Похоже, того эта ситуация начала потешать, да, не более, угрозы папаши Жюса возымели на него точно обратный эффект. Антуан с досадой кивнул и обратился к трактирщику:

– Друг мой, не бери это в голову. Господин де Ригори только моя проблема. Ты окажешь мне большую услугу, приняв его сегодня. Я уверен, за это мне не придётся краснеть.

– Да, конечно, Ваше Сиятельство, как скажете, – залепетал папаша Жюс, наконец, освобождая господину дорогу.

Антуан хотел было стегнуть коня, как вдруг передумал и резко развернулся к уже снова ставшему бесстрастным Питу:

– Я покину замок завтра на заре. Говорю это, чтобы вы, господин де Ригори, больше не утруждали себя визитами к моей матушке…

– Хорошо, тогда до встречи на заре, – равнодушно обронил Пит и скрылся в таверне.

Антуан нахмурился, кивнул папаше Жюсу и, наконец, стегнул коня.

Антуан гнал коня рысью, не разбирая дороги. Вперёд, только вперёд. Этот сумасшедший бег длился уже час, и уже давно позади не было видно Пита…

Да, выехав из ворот замка Валеньи, Антуан специально задержался, чтобы убедиться, что Пит на посту, при полном параде ожидает его на перекрестке дорог. Значит этот соглядатай покинет Валеньи. Это главное. Но в планы Антуана не входило путешествовать в компании этого шантажиста, и потому он пустил коня прямо через поля. Мельком оглянувшись, юноша заметил замешательство Пита. Но всё-таки тот принял вызов, и бешеная скачка началась…

Уже в который раз убедившись в отсутствии Пита позади, Антуан, наконец, сбавил темп. Теперь можно было подумать и о том, куда же направиться. Он мучительно старался решить эту задачу всю прошедшую ночь, но решение ускользало.

Искать отца? Стоит ли?..

Предложение Пита, обратиться к духовнику, в первый момент позабавила Антуана. Но спустя время он всё-таки вернулся к этой мысли. Единственным священником, которому он мог бы попробовать открыться в такого рода исповеди был отец Дюран, человек неизменно сердечный и мудрый. Говорят, именно он венчал родителей Антуана, а потом крестил сына. Получается, что сыновей!? Значит, он относится к числу посвященных в семейную тайну Лаганов! Значит ему не придется объяснять, доказывать… Но его приход был у владений Гурье. Нет, это не проблема, до Гурье сравнительно недалеко! Но тут же припомнилось, что отец Дюран отправился в паломническую поездку по святым местам, и вряд ли успел вернуться.

Ни к какому иному священнику Антуан с этим пойти не мог.

А где сейчас Жан и Монсары, Анри и Марианна?! Этот ожидаемый вопрос всё-таки обжог сознание юноши. Со дня гибели Эжена прошло почти две недели, но Жан не появился в Валеньи! Не захотел встречаться с ним, с Антуаном?! Да, в такой мысли можно было бы найти новую дополнительную тему для самоистязания, но Антуан вовремя остановился. В этот момент перед его внутренним взором вдруг возникло печальное лицо Пита.

Пита?! Да, похоже, этот странный человек совершил невозможное, он вернул Антуану желание жить, действовать. Осознание этого простого факта пришло не сразу, может быть, только ночью, но оно пришло. На заре замок Валеньи покидал совершенно не спавший, но тем не менее бодрый человек, и только это позволило графине отпустить сына. Она различила в его глазах надежду, сама себя убедила в том, что всё начало налаживаться. Ещё больше её ободрило известие о том, что Антуан собрался путешествовать вместе с кавалером де Ригори, который почему-то предпочёл остаться на ночь в деревне… Точнее объяснение такого странного поведения де Ригори Антуан изобрёл ещё вечером, мол гость очень смутился своей навязчивости, но просил с почтением кланяться в ноги хозяйке замка…