Георгий Синайский - Чем чёрт не шутит! Том 1

– Да-да-да-да-да-да-да-да… – в такт ему поддакивал Адольф.

Так продолжалось битый час! Вдруг Ильич замахнулся тяжёлой пивной кружкой и, багровея в лице, заорал: – У, прусак поганый!

Адольф, от неожиданности, испуганно прикрыл голову руками и оцепенел, а Ильич, с размаху, грохнул кружкой по столу, и, пьяненько хихикая, приподняв кружку, показал пальцем на раздавленного рыжего таракана. И, не переставая хихикать, ухитрился парой ударов кружкой прихлопнуть ещё и пару чёрных тараканов.

– Так вот мы их всех паразитов толстопузых, в сюртуках, фраках, сутанах и прочих их модных шмотках, раздавим! Эти б… буржуи, клерикалы и аристократы думают, что они неистребимы как тараканье племя, но наша мировая революция для них будет куда как похлеще, чем дихлофос для тараканов!!! – исторг из себя злорадный восторг Ильич.

Тут и Адольфа разобрало. Пиво и моча ему в голову ударили и закипели в ней. Вскочил он ногами на стол и стал недобитых тараканов давить, как будто дикий ритуальный танец исполнять перед предстоящей охотой. Глядя на то, как он куролесит, Ильич развеселился: – Посуда бьётся к счастью! – кричит. – А ну, давайте-ка, батенька! Давайте-с! Вот так, вот так, вот так!!! – выкриками и хлопками в ладоши подбадривал он Адольфа.

А у Адольфа изо рта пенная слюна пошла, руки и ноги свастикой заплетаются.

– Ух, аристократы ползучие, клерикалы вонючие, буржуи паскудные!!! – захлёбываясь слюной, орёт Адольф. – Ух, блядское семя, дождётесь вы у меня!!!

Летят осколки тарелок, ругань, вой. Струится вонь. Но вот, поскользнувшись на бутерброде, Адольф слетел со стола, вниз головой, на восторженного Ильича, и сразу всё стихло.

Однако Ильич себя видит. Видит, как погожим днём, прихватив с собой ружьишко, смело идёт он по лесной тропе. Вокруг него ни души. Ильич остановился и внимательно огляделся вокруг себя. Вот то самое место, где вчера он прекратил преследование раненого им кабана, соблазнившись более лёгкой добычей. Теперь, обнаруженный им кровавый след кабана, вновь пробудил в крови Ильича азарт преследователя. Ильич, по-кабаньи напролом, преодолевая все препятствия из веток деревьев и кустов, устремился вслед за кабаном. Преследование продолжалось довольно долго. Неожиданно, он увидел под огромным, в семь обхватов, дубом деревянную рубленую избу. Кровавый след вёл в избу. Ильич в недоумении обошёл вокруг неё и прислушался. Стояла гробовая тишина. Он прикладом толкнул закрытую дверь, она со скрипом распахнулась, и на порог, зевая, вышла старуха. Ильич, с изумлением, узнал в ней ту самую старую каргу, которая вчера кричала на него на поляне, и которую он метким выстрелом заставил замолчать, казалось навеки.

– А, старый знакомый к нам пожаловал! – ласково проговорила старуха. – Извини уж, что накричала я давеча на тебя, да старость-то она всем в тягость! Ну, заходи уж, коль принесло тебя.

– Так я, что же, значит, не попал в тебя как следует?! – воскликнул поражённый неожиданной встречей Ильич. – И даже, чёрт побери, не ранил?! – разочарованно протянул он. – Как же это? Неужели померещилось?!

– Да попасть-то, как следует, попал, не переживай! Если не пулей в меня, так сам ко мне! Хоть я и не Надежда твоя, зато я вроде твоей Великой идеи – бессмертна, и меня ни пулей, ни штыком не взять! Разве что Великой любовью! – промолвила она и ехидно захихикала. – Да цела я, цела, как плева девственницы, а там естественные дыры!!! – завизжала старая карга, когда Ильич принялся её ощупывать сверху донизу, пытаясь удостовериться в целости и невредимости вредной бабы.

– Ну что, удостоверился, Фома-неверующий?! Пулю-то ты «послал за молоком», но не в мои молочные железы, и не в меня, хотя я – кровь с молоком!! – с самодовольством сказала она, когда Ильич закончил обследование.

Ильич, с досады, сплюнул себе под ноги и вошёл за старухой в избу.

«Уж не метаморфозы ли это?! Не превращение ли старухи в кабана и обратно?! В политике-то оборотней на каждом шагу чёрте сколько! И здесь чёрт знает что!» – подумал он, войдя в избу и не обнаружив, и не уловив там признаков преследуемой им жертвы – ни кровавых следов, ни её специфического запаха.

В избе пахло целебными травами, было чисто и уютно. Четыре небольших окошка наполняли её светом со всех четырёх сторон. Большая белая печь в углу, а посередине избы стояла деревянная бадья с прозрачной голубой водой. Ильич сел на лавку возле стола и окна, и отёр ладонью пот со лба.

– Кабанчик твой у меня в печи, – молвила старуха, – как поспеет, так я тебе его к столу и предоставлю.

При этих словах, Ильич уловил запах поспевающего блюда, и удовлетворённо кивнул головой, обрадованный тем, что вот теперь-то новоиспечённая жертва его охоты не ускользнёт от него.

– Ладно, скажи, сколько тебе надо за усердие, столько и дам! Казна у меня от этого, надеюсь, не отощает, – предложил старухе Ильич.

– Да на кой мне деньги?!

– А чего же ты хочешь за услугу?

– Э, да уж мне-то, милок, всего хватает на жизнь! Мне-то многого теперь уже не надо! – проворчала старуха. – А то ведь, если свои желания плодить, да размножать, так они ей-ей до разбитого корыта доведут! Нет уж, дудки, с меня хватит!!

– Вот оно – воплощение идеалов коммунизма!! – с улыбкой, молвил Ильич. – Эх! кабы все были такими сознательными и неприхотливыми, он бы реально, окончательно и бесповоротно воплотился в жизнь масс!!

– О коммунизме не беспокойся, он непременно настанет, – серьёзно глядя в глаза Ильичу, сказала старуха.

– Ого! Да ты, матушка, видать убеждённая коммунистка! – воскликнул Ильич и заливисто расхохотался.

Для того, чтобы испытать хозяйку на идейную прочность, Ильич тут же высказал крамольную мысль: – Нет, бабуся, коммунизм – это утопия! Я-то уже в этом убедился на своём горьком опыте! Это такой, матушка, идейный омут, который с головой захватывает, затягивает – за всё хватаешься, хапаешь всё, что под руку попадётся – хапугой становишься, а как практического дерьма хлебнёшь, так и вовсе сам дерьмо-дерьмом становишься! Какой уж там коммунизм?! Уже до его построения весь строительный материал растащили, и совесть абортировали! Эх, не видать мне, видно, коммунизма, как своих ушей!!

– А ты в воду погляди на утопию, мил человек, – предложила старуха, указывая рукой на бадью.

Ильич заглянул в бадью и, вместо своей саркастически ухмыляющейся физиономии, увидел какие-то скопления звёзд. Увидел их столь же ясно, как будто смотрел в небо, в ясный день, со дна глубокого безводного колодца. Звёзды образовали собой различные геометрические фигуры, и плавно перемещались по ним.

– Что это? Астрологический прибор? – спросил Ильич.

– Что бы ни было, ты в воду гляди – сам всё увидишь, – ответила старуха.