Георгий Синайский - Чем чёрт не шутит! Том 1

Необходимо положить на алтарь мировой революции труп моего двойника! Именно такое двуличие позволит мне, в конце концов, обрести единоличное правление над все и вся! А пока даже живой горлопан мировой революции «перманентщик» Троцкий, не говоря уже о лопающемся от жира Парвусе, будет завидовать символической славе «божественных мощей»! А вот грандиозности моего второго пришествия вполне мог бы позавидовать не только сын Божий, но и вся пресловутая Троица, существуй она на самом деле. Ну а за мной дело не станет!

– Ты это говоришь серьезно, Володя?!

– Архисерьезно, Надюша! Мы же с тобой большевики, голубушка моя, рыбка моя золотая! Нам ли не привыкать к конспирации и закулисным играм, когда этого требует дело?! А в успех своего дела я твёрдо верю, и искренен в этом перед тобой как газета «Искра»! Конечно, не буду лукавить, философия наша гнила, но на этом навозе произрастёт замечательная партийная система управления и народным хозяйством, и массами в целом. Система эта будет столь же жизнестойкой и неистребимой, как и любой сорняк! Она непременно заполонит собой весь этот чахлый мир, разносимая в разные его стороны смерчем мировой революции!

– Но кто же, в таком случае, станет вместо тебя фактическим или формальным правителем партии и масс? Кто займет место живого вождя? – проявила весьма заинтересованное любопытство и эгоистическую надежду Надя.

– Все мои компаньоны останутся на своих законных местах и постах! Выше своих голов они-то еще могут прыгнуть, ибо голов у них нет, потеряли они головы от любви к пролетарской революции, но выше своих кресел им не взлететь – это их потолок; а ниже – в подполье они не нужны, не очень-то это ценный товар для хранения. В угол и к стенке их ставить пока рановато, но весь этот строительный мусор будет выметен за порог, после окончания строительства здания социализма – этого «Ноева ковчега» для всего прогрессивного человечества. А пока, место моих сор-ратников там, где больше всего грязи: в политике и руководстве, пусть там каждый из них творит всё то, на что он способен. Конечно, кто бы из них мое «святое» место предсовнаркома ни занял – оно, по сути дела, «пустым» останется без меня! Но по диалектическому закону перехода количественных изменений в качественные, вся куча моих сор-ратников, спаянная партийной дисциплиной, моими путеводными идеями, и отягощённая свалившейся на них ответственностью и новой кучей проблем, явит себя в качестве единого живого вождя – фактического хозяина страны и качественного большевика! Пусть этот коллективный вождь и будет не столь божественным как я, но до поры до времени вполне подходящим для исполнения возложенных на него служебных функций. Вот такой вот фокус! А для пущей театральности, генсек ЦК Иосиф Сталин, как бывший семинарист, станет исполнять ещё и роль «Святого отца» всех народов. Он и меня достойно «отпоёт» и «фимиам» по мне неустанно «кадить» будет! Такова уж его служба мне – Господу Богу вашему! – ответил с усмешкой Владимир. – «Преподобный» Рыков станет сторожить моё место предсовнаркома, чего-чего, а рыкать на заседаниях ему будет по нутру! – утробным голосом добавил он.

– А чем же будешь занят ты, Володя? Куда тебе деваться?

– Надюша, ты же знаешь, что врачи настоятельно советуют мне ехать на Капри. Да я и сам туда рвусь всей душой и телом!! Вспомни, и по ныне актуальное, стихотворение Маяковского:

Хорошо, чертовски хорошо сказано!! А я-то, к тому же, это не только на словах, но и на деле знаю!! – вспомнил он сказочно-волшебный остров, который осчастливливал своим присутствием дважды, и где у него была не только тайная деловая встреча с офицерами Германского генштаба, но и романтический отдых с Инессой Арманд. – Ну не ревнуй меня к Капри, Надюша!! – хитро подмигнув, стал внушать ей Владимир. – Капри – это не мой каприз! Промедление здесь для меня хуже смерти! Ведь прав шельмец Шопенгауэр: «Здоровье до того перевешивает все остальные блага жизни, что поистине здоровый нищий счастливее больного короля». А здесь, в России, моя потребность в здоровье не может быть удовлетворена, и это означает, что России до коммунизма еще очень далеко. Ведь страна сможет вплотную подойти к коммунизму не раньше того, как сможет удовлетворить потребность в основном благе жизни каждому желающему – здоровье!!! А без этого блага, что час, то короче к могиле наш путь, тем более мне, идущему впереди всех, вождю. Вот от чего мне нужно, на время, уйти в запас, и морскими приливами и отливами «зализать свои раны». А когда я вновь обрету здоровье на Капри, я «воскресну» и явлюсь сюда в ещё большем блеске и могуществе!! И уж тогда точно доведу страну и весь мир до коммунизма и далее, ударными темпами! Но прежде, я наберусь здоровья, здоровья и ещё раз здоровья, но не сибирского, там ныне лишь «сибирская язва», а истинно Каприйского – высшей пробы!!

У страдающей базедовой болезнью Надежды от этих слов «в зобу дыханье спёрло»! Массируя руками своё одутловатое лицо, она выпучила глаза, с огромными мешками под ними, на Владимира, покраснела натужно, как будто силилась свалить на него, как на козла отпущения, свою тяжелую болезненную ношу.

– Потерянного здоровья, говорят, не вернёшь, – наконец выдохнула она, с печальным стоном.

– Да, если искать его там, где потерял, а не в других – более благоприятных местах! – парировал Владимир. – Но я-то здоровье и вовсе не терял, а отдал его делу мировой пролетарской революции, так не забирать же мне его у неё обратно! Тем более, что она ещё и не наступила. Нет, голубушка, я лучше отниму себе новое, крепкое здоровье у капиталистического мира, что называется с пылу с жару, в его кузнице здоровья – Капри! Мировой-то империализм вовсе не такой доходяга, как нам вначале казалось! Чёрта с два!! Это ещё тот здоровенный пройдоха и плут! Но я «проведу» и его, как Одиссей циклопа Полифема! А ты, Надежда моя, должна ждать меня здесь хоть двадцать лет, как верная Пенелопа своего Одиссея (не сочти это за Одесский юмор), и вселять уверенность в других в моё воскресение из мёртвых. Надеюсь, что ты не умрёшь последней надеждой, а воплотишься в долгожданную радость моего «воскресения». Массы же не должны даже помыслить, что моего воскресения не произойдет, и уж, конечно, о том, что я, якобы спасая свою шкуру от болезни, променял их с потрохами на капиталистический земной рай! Поэтому архиважно, Надюша, – голос Владимира зазвенел надтреснутым металлом, – сохранить в полной конспирации от них, эту широкомасштабную историческую и жизненно важную операцию, которая должна предшествовать моему «Второму пришествию»! Здесь о моей подмене должны знать только ты, Феликс, Иосиф, Троцкий, Рыков, Каменев и Зиновьев. На сей раз, эти двое последних не проболтаются, не станут же они «рубить сук, на котором сидят». Все другие остающиеся – останутся, как и положено, в дураках!