Любовь Сушко - Умина, дочь Гостомысла. Князья Древней Руси

Вот о невесте и заговорил чародей.

– Мне снилась новая княгиня, мы встретим ее вместе, – твердо произнес он., да так, что князь не решился возражать.

Но Гостомысл крепко задумался, что хочет чародей, неужели у него есть какие-то тайные помыслы?

А сказитель начал говорить в то время о Перуне и Велесе – о славянских богах, под покровительством которых она и будет жить теперь. Она не удивилась и не испугалась, ее боги были страшнее и сильнее, а эти казались добрыми и светлыми. Может, все не так уж и плохо складывалось для нее? Она не нашла среди них такого злого и коварного, как Локи, но может быть просто ей не успели про такого рассказать? А вот в Велесе дева почувствовала Одина, в честь которого ее и назвали.

Оставалось всего пара дней до того момент, когда она окажется в этом мире. И когда она приблизилась к миру славян, то узнала его, что-то было таким, как рассказывали, что-то изменилось. Но грезы стали реальностью, ей надо было входить в этот мир и поскорее там освоиться.

И первым, кого она увидела еще из ладьи, был молодой красавец-князь, но рядом с ним немного в тени стоял другой юноша, взор ее задержался на нем еще дольше

– Кто это? —спросила она у сопровождавшего ее воеводы русичей

– Это Волхв, о нем я тебе говорил вчера, – странно, что он сам вышел встречать тебя, даже князь к нему ходит сам, что-то да будет, – пробормотал он последние слова, надеясь, что она не расслышит и не поймет.

Одда внимательно смотрела то на того, то на другого, будто невольно их сравнивала. Ничего не было в нем от худого седого старика, каким она его себе представляла. И в этом таилась какая-то опасность. Но она должна была собраться с мыслями в такой важный момент.

Она увидела совсем иной мир, там была поразительная природа. Огромные таинственные леса, бескрайние равнины- все совсем не похоже на мир, где она жила прежде, тот только поселок очень большой по ее меркам.

Она отвлеклась, ступая на берег, навстречу к ней шел князь и она внимательно на него смотрела.

А воины спускались за ней следом, они говорили о чем-то своем. И князь их тоже заинтересовал., каждый думал о том, что им предстояло жить вместе с ним, и сражаться, и пировать.

Гостомысл казался спокойным. Невеста ему понравилась, но пока он молчал. Тут же подвели коня для нее, и она спокойно на него уселась, и почувствовала себя значительно увереннее и спокойнее. Она порадовалась, что он не видел ее мира, похвастаться ей было нечем.

И впервые с досадой подумала Одда о том, что отец ее мог иметь значительно больше, оставаясь таким могучим воином. И королевский ее наряд был беден и убог, славянки выглядели значительно лучше, чем сама королева. Вот и взирали они на нее недоверчиво, и не верили, что она дочь их короля. Как тут не появиться досаде. Но все это скоро пройдет, все будет по-другому.

Волхв двигался с ними рядом, и он внимательно следил за новой княгиней. Не хотелось, чтобы она испытывала тут какие-то трудности.

Дорогие одежды князя блистали на солнце, алый плащ его все затмевал. Одежда воинов его тоже была хороша. И потому ее дружинники казались бледными и какими-то замученными. Одда сразу это заметила, и решила, что ее воины проявят себя совсем в другом. Но она пообещала себя, что позаботится о них обязательно, только тогда она сможет быть спокойна, потому что здесь они ей нужны еще больше, чем на земле отца. Ей хотелось, чтобы отец появился здесь и увидел, как люди живут, и в каком мире приятно оставаться. Но ей в то же время не хотелось, чтобы муж видел отца.

Князь сообщил ей о вечернем пире и кивнув своим воеводам, удалился. Он даже ей время оглядеться и устроиться хорошенько.

Холод ее немного смутил, ведь она должна была стать его женой, близким человеком. Она привыкла к мысли, что все ее близкие были скупы в чувствах, на любовь надеяться не приходилось, а тем более в чужом мире. Но это казалось жестоким и несправедливым. Столько надежд на то, что жизнь переменится, таяли на глазах. Но пока она не могла о чем-то просить и тем более требовать, если князь вернет ее домой, то это будет смерти подобно, позорной смерти на соломе. Этого допустить дочь конунга никак не могла.

Служанки, определенные для нее князем. Встретили ее настороженно. Их было так много. Впервые Одда растерялась, и не знала, что им сказать, она не понимала их языка.

Но дворец казался верхом роскоши, хотя и слишком ярким, и пестрым. Она знала, что замок был старинным, его когда-то строил князь Рус для своей любимой жены и дочери. Вот и Гостомысл, когда вернулся на родные земли, сразу же там поселился, не желая ничего нового, его манила эта старина, и тени, которые там обитали.

№№№№№№№

Мастера что-то приводили в порядок, но он строго наказывал их, если они что-то портили, и теперь все переходы, все закоулки блистали неповторимой красотой и изяществом. Она могла бродить часами с факелом в руках и разглядывать все, что там было. Она попала в какой-то сагу или сказку, не иначе. Нет, ей несказанно повезло. Ведь замок Датчанина был беднее, чем жилище ее отца, а тут как же все великолепно.

И тут Одда поняла, что она заблудилась, и ушла по коридорам и переходам далеко. Ей показалось, что тут давно не ступала нога человека. А если ее никто не станет искать?

Она обрадовалась, когда услышала смех девушек, которые следили за ней издалека, и поняли, что пора спешить на выручку.

Одна из них взяла ее за руку и повела туда, откуда они все пришли.

Именно эта девица и стала ее любимой служанкой, она знала немного их язык, и вообще понимала, о чем княгиня пыталась сказать, и что ей было нужно. Она выросла рядом с детьми воина с севера и научилась их языку еще в детстве. Со временем оказалась самой верной и преданной служанкой для нее, и привезенные из своего мира отдалились в тот момент. Они вышли замуж за воинов и стали жить в других домах.

№№№№№№№

В первую ночь на новом месте ей снились родные берега, и ладья причаливала туда, а все никак не могла причалить. И отчего-то содрогалась душа. Она совсем не хотела туда возвращаться. Нет, не бывать этому, она останется тут. Она успела привыкнуть к мысли о больших переменах и отказываться от нее не собиралась.

Одда проснулась в слезах, словно бы и наяву все это переживала. На сундуке было приготовлено богатое платье. И служанка просила примерить, чтобы доделать, если не подойдет что-то. Грусть сменилась радостью в душе ее, а потом ей снова стало грустно.

Девицы за перегородкой о чем-то переговаривались, и трудно было понять, что же они думают обо всем этом.

Свои вещи тут же велела она убрать в сундук. На память о том, как все начиналось, она хотела их сохранить. Но заглядывать туда в ближайшее время она не собиралась.