Любовь Сушко - Умина, дочь Гостомысла. Князья Древней Руси

Век их завершился скорее, чем он мог того ожидать. Тогда снова наступило затишье, а потом все и закрутилось, завертелось с невероятной силой. И не могли они набрать детей богов для того, чтобы к этой реальности вернуться снова. Эти не были серы и убоги. И если уж замешаны они были в чем-то, то это не так уж и важно.

№№№№№№

А в тот самый момент, когда все пришло в действие, и остановить князя было невозможно, Паныч стал сомневаться в тех, кто был рядом с ним. Он уже знал, насколько люди могут быть слабы, нерешительны и подлы, и только для того, чтобы не делать все, что от них требуется, они на все готовы были. А он столько времени убил на князя своего, но о наследниках позаботиться забыли – за всем не усмотреть. Потому он и побежал туда. И стал он думать, как все наладить. Если бы князь с ним не согласился, он бы пальцем о палец не ударил, но досадовал на то, что князь соглашается.

– Привет, старик, – ему он не побоялся явиться в истинном обличие, и тот не удивился и не испугался, ему столько пришлось на веку своем узреть.

– Я так и думал, что это ты и есть, только и подчеркнул он, кто еще о вашем благополучии думать может?

– Но это еще как посмотреть, благополучие это или погибель верная, на словах, конечно, все красиво получается, только от слов до дела еще целая пропасть образуется, рассуждал он деловито.

– Что же ты от меня хотел, рогатый?

Старик из суеверия тоже не хотел называть его по имени, не мог смотреть ему прямо в глаза. Тяжел был взгляд у непрошеного гостя

– Думаю, толпа жаждет какого-нибудь чуда, и мы с тобой его должны сотворить.

– Стар я для всех твоих штучек.

– Ничего, не умеешь, научу, не хочешь, заставлю, тебе лучше все-таки согласиться, так будет спокойнее и не так обидно, – предупредил его бес, и Волхв понял, что он прав, так и на самом деле лучше.

– Что ты от меня хочешь, он знал, что должен примириться со свой участью, спокойней будет и не так обидно, – предупредил его бес, волхв понял, что он прав, так и на самом деле лучше.

– На закате ты их возвестишь о том, что видел князя Руса, и он сам хочет обратиться с последними словами, а если Русу не поверят, то самого волхва вызовем.

Старик странно побледнел, он был уверен в том, что ему это по плечу, но даже думать о таком явлении ему было жутко. Он решил сделать все так, чтобы это было как можно торжественнее, чтобы Рус смог их убедить во всем сам. Он не стал расспрашивать, саму ли тень великого князя приведет он, или это будет что-то иное. Лучше вовсе не знать этого, тогда и жить спокойнее будет.

– Ты слишком многого хочешь, Старик, – усмехнулся бес, – Руса привести не проще, чем самого Волхва, может тот скорее согласится. Только мы не станем ничего такого делать, просто поколдуем немного сами, и все получится, – говорил он сердито.

Но в тот самый вечер, когда собрались перед кострами вместе с остальными людьми, появился волхв, он был какой-то веселый. Разговоры прекратились разом.

Они поняли, что старик недаром тут появился. Они приготовились его внимательно слушать.

– Было мне видение, князь Рус пришел ко мне, он зовет нас туда, где земли наши остались. Не годится бросать земли родной. Сколько не скитайся на чужбине, но пора бы возвратиться и вернуться, – говорил он сердито и раздраженно.

Они были с ним согласны, но решимости мало у них оставалось. И надо было поставить последнюю точку в этом деле. Тогда они взглянули на небеса за Волхвом и окаменели.

Прекрасный князь в алом плаще, на коне своем двигался к ним навстречу, словно хотелось ему подтвердить слова волхва самого. Он пробирался к ним и медленно стал двигать коня своего, и повернул к ним величественный свой лик. И самые храбрые из них задрожали и невольно склонили головы. Они понимали, что он был тут. Он оказался с ними рядом.

Гостомысл обрадовался такой поддержке:

– Не жить нам больше здесь, и ни в каком другом месте не жить. Мы должны в свой мир отправиться.

Переполох поднялся страшный. Каждый что-то хотел сказать, они перебивали друг друга, и никто ничего не мог слышать

Даль была светлой и прозрачной. Паныч оставил коня как раз в том самом заповедном лесу. Он помнил это создание рук чародеевых. Когда-то это было самое замечательное место в мире. Там можно было спрятать дочь князя Руса, и заставить князя, бросив все, освободить ее из этого леса, вступив в сражение с родным его братом. Там сам Лях бродил и смотрел на все происходящее, когда жена его там поселилась. И не просто она зла на него была, но и после обид горьких на весь этот мир смотреть не могла. Он там ночевал, а часто в тяжкие минуты и днем приходил и оставался там надолго. А какие там русалки были красивые, и леший самый миролюбивый из всех, какие там Кикиморы свои делишки проворачивали, даже подумать странно и больно было.

Но после ухода людей стали они в другие места перебираться. Чтобы лес этот прибрел прежний вид, поколдовать пришлось немало. Но еще необходимо, чтобы нога человека ступит, и взор его узрит все, что там происходить будет. В этом можно было не сомневаться.

И хотелось князю во всем порядок навести. Ему так понравился выход в облике Русовом, что и чувствовал он себя тем самым князем, или вообще на голову выше его поднялся.

Он шагнул в пещеру, которая казалась безобразной только снаружи. Внутри она была вполне уютной. Не составляло труда убрать траву, плесень, и придать всему ухоженный вид. Труднее оказалось разобраться с нечистыми, которые все еще не хотели и никак не могли туда вернуться, потому что прижились уже тут. Они могли оказаться приличными. Но что за озеро хрустальное без русалок, а разве Леший не должен тут божком восседать этаким, что за лес без Лешего, но и Кикимору с ведьмой не так просто было отыскать. Но бес так разозлился, что волоком приволок тех, кто ему нужен был для полного порядка. Хоть и потратил несколько дней, но плодами дел своих он оставался доволен.

Даже лучше получилось, чем прежде было, но только он один и мог помнить, что и как тут было прежде.

– Земля отцов ждет их, они возвращаются, – возвестил он Перуна, – вы больше не останетесь без своих людей.

И тому оставалось только подивиться его проворности. И потребовал он от беса, чтобы тот и капище его расчистил хорошенько, и кумир от мха да плесени избавил.

– Но чем древнее ты выглядишь, тем и лучше, – вкрадчиво говорил бес.

Только он видел, что не убедил бога своего, пришлось приниматься за дело.

Кумир заблестел, как новенький, так что трудно было поверить в то, что он простоял столетия, а не был поставлен в тот день, когда они собрались в путь и было принято главное решение.

Но земля и небеса замерли в ожидании великого возвращения.