Дмитрий Абрамов - Товарищ Брежнев. Большой Сатурн

Уже на пороге вспоминаю про Морозова, ходатайствую за него. Масленников кивает и записывает фамилию.

Небольшая суета в помещении штабных, но через 10 минут я уже расписываюсь за два пухлых вещмешка с документацией уже существующей рембазы и будущей ОМБрГ. На машине Васильева едем к штабному аэродрому. Самолёт готов. Погода говно. Вперёд к победе коммунизма. Сейчас бы чё-нибудь хряпнуть для сугрева, но низя. Полёт недолгий, появляться первый раз перед подчинёнными бухим – моветон. Прощаюсь с ЗНШ, тот обещает через пару дней заглянуть ко мне на базу с проверкой.

Полетели. Согреваюсь воспоминаниями. Как в октябре 2008-го, получив боевые, отпускные и полный расчёт по увольнению в запас, рванул не в ведомственный санаторий, а, прихватив подругу бывшей, улетел на Мальдивы. Из Мале до отеля мы летели на самолётике чуть поболе У-2. Но вверху не серая сырая хмарь, а синющее небо, внизу не чёрно-белая грязь, а синющее с белыми барашками море. И вместо мешков с бумагами о мои колени тёрлись стройные Анюткины ножки. Э-эх. Мечты-воспоминания. Довспоминал до ресепшена отеля, получил браслет на руку и ключи от бунгало. А я уже в Кизляре.

Самолёт сел на небольшом поле километрах в трёх от города. База располагалась недалеко от взлётного поля на территории МТС [44] МТС – не салон связи, а машинно-тракторная станция. Организация, в 30—50-х годах обеспечивающая централизованную эксплуатацию сельхозтехники в интересах колхозов и совхозов. Попросту большой машинный двор со своей ремонтной базой и со штатом водителей, трактористов, механиков. . Десяток жилых одноэтажных глинобитных домиков, шесть здоровенных кирпичных ангаров, танков на 20 каждый, двухэтажное здание мастерских, несколько сараев и халуп разнообразного назначения. Когда садились, заметил цепочку машин, идущих от ж/д станции к базе. На базе уже суетятся люди, ставят палатки. Дымит пяток полевых кухонь. Несколько неудачников в сторонке роют яму под новый сортир, штатные туалеты МТС на наплыв личного состава не рассчитаны.

Нахожу штабную хату, ориентируясь по выставленному часовому. Кто-то службу уже организовал. Часовой бдит. В хату не пущает. Кричит в дверь о моём прибытии. На крыльцо выходит танковый подпол, среднего роста, чуть скуластая рязанская физиономия. Представляемся, подпол, оказывается, мой НШ, Артур Хатипович Хайретдинов. Ага, рязанский татарин, хи-хи. Хотя говор вроде как раз на рязанский тянет. Он тут уже часа три рулит. На первый взгляд толково всех к делу приспособил. Никто без дела не шатается.

Доложил, что 23 немецких БТРа, 12 троек и 19 четвёрок уже прибыли, и технари пытаются их оживить. Тут же поправляется, больше половины – вполне себе исправные, только ТО провести, но остальное разбито в хлам, будем на запчасти дербанить.

В штабе – молоденький лейтенант, адъютант штаба, и старлей, командир взвода связи, разгребаются с документами, пишмашинкой и полевым телефоном. Оставляю на них мешки с документами, и с Артуром идём в обход по хозяйству. Периодически Артур выкрикивает из деловой суеты бригадиров и командиров, представляет меня и их. Краткие доклады выслушиваю на ходу. Потихоньку начинаю обалдевать. Ожидал, что придётся бороться с бардаком, а оно вон возьми и заработай сразу, как хорошие часики. Неужели предки уже избавились от разгильдяйства и набрались опыта военного строительства. По моим представлениям, процесс изжития разгильдяйства и набора опыта должен быть в целом завершён к лету следующего, 43-го года. Моё недоумение развеивает НШ. Оказывается, почти весь уже прибывший личный состав – кадровые энкавэдэшники. Я вспомнил, что существенная часть войск Северной группы была сформирована из пограничников, бойцов войск НКВД и просто сотрудников различных подразделений (включая милицию и ОРУД) этого ужасного ведомства. И эти никогда не видевшие настоящей свободы люди самозабвенно вкалывали, проявляя удивительную ответственность и чудеса разумной инициативы. Наверное, если Михалков задумает в будущем снять фильм о моей авантюре, то вон там и там появятся вышки с пулемётчиками, а вокруг базы будут бегать овчарки, рыча на несчастных зэков из штрафбата. Ну что ж, займёмся. Хочу, чтобы лет через 40–50 это сборище сараев стало шикарным мемориальным комплексом – музеем легендарного и победоносного соединения Рабоче-Крестьянской Красной Армии, которое здесь и сейчас я начинаю формировать. Ага, и церковь Святого Леонида чтоб здесь поставили. Шутка юмора, если кто не понял.

Часы летели, как самолёты, дни проносились, как литерные поезда. Казалось, их, часов и дней, безмерно мало, все они были до предела заполнены под завязку, с горкой забиты делами нескольких тысяч людей. Пару раз приезжал Васильев, по разу прилетали Масленников и Антонов. За линейкой ангаров росла куча металлолома из ни на что уже не годных огрызков «панцеров», «ганомагов» и «опелей». Но перед ангарами под масксетью постепенно выстраивались колонны и шеренги бывшей вражьей, а теперь нашей боевой техники.

9 декабря, 1942 год, г. Кизляр.

С утра принимал доклад Морозова о результатах ремонта.

В первый свой приезд Васильев привёз с собой Олега на должность зампотеха рембазы, с обещанием: если успешно справится с восстановлением фрицевской техники, то получит аналогичную должность в формируемой ОМБрГ. Вот Олег и впахивал, как лось. Кроме ремонта трофеев успел организовать обслуживание нашей и пиндосовской техники, вытребовав у фронтовых тыловиков кучу запчастей. Ведь он почти год здесь мотался между Ираном, Азербайджаном, Дагестаном и Астраханью. Досконально знал, где что лежит и где что у кого припрятано.

В результате его работы по воплощению моих задумок у нас появилось 20 ЗСУ на базе немецких восьмитонных «опелей», 20 ЗСУ на базе «ганомагов», все БТРы были дооборудованы для возможности вести огонь из миномётов. Вся техника получила усиленные буксировочные крюки спереди и сзади и комплекты буксировочных тросов. Почти половина техники заимела мощные лебёдки. Всю технику, включая пушки, перекрасили в немецкий зимний камуфляж. Особенно прикольно в нём смотрелись несколько американских «шерманов», доставшихся нам от щедрот командования. Два «ганомага» переделали под штабные, нарастив вверх борта и приделав крышу, но после этих переделок БТРы не потеряли боевой ценности, в крыше был люк с вращающейся турелью крупнокалиберного пулемёта. На танках установили откидные бульдозерные ножи самоокапывателей.

По докладу зампотеха выходило: вся техника и вооружение по штату ОМБрГ в наличии и полной комплектности, 90 % восстановлено до заводских настроек. Оставшаяся часть до конца текущих суток тоже приобретёт первозданный вид и состояние.