Дмитрий Абрамов - Товарищ Брежнев. Большое Домино

Очнулся только на следующий день. Операцию мне сделали. Кровь перелили. Врач говорил, что много крови я потерял, мог и не выжить. Кровь мне от Брежнева переливали, у него такая же группа оказалась. Вот. Врачи поначалу переживали. Боялись, что артерию могли неправильно сшить и у меня могла бы гангрена начаться. Но обошлось. Все быстро зажило. Меня потом две недели не хотели из госпиталя отпускать. Врачи все гадали, как это так у меня шрамы рассосались. Оба, и старый и новый. Я тоже тогда поудивлялся. Даже детские, мальчишеские шрамики-отметины исчезли.

Ну, отбился я от врачей и вернулся в свой полк. Думали, что нас вот-вот отправят на Украину, там уже наши наступали. Но нас погрузили опять на корабли и отвезли обратно на Кавказ, в Поти. А еще через пару дней мы были на турецкой границе. Вот там-то нам на политзанятии политрук и сообщил, что, возможно, скоро Турция на нас нападет. Начали готовиться. Позиции готовили. Народу тогда к границе нагнали тьму. И саперы, и гражданские. Копали, долбили, строили, бетонировали, минировали. Мы тоже без дела не сидели. Правда, мне в этом аврале почти не удалось принять участие. В полк новые противотанковые пушки привезли, ЗиС-3. И всех полковых противотанкистов отправили в отдельный лагерь переучиваться. Ну и про меня вспомнили, что я тоже противотанкист. Там, в лагере, много стреляли. У меня неплохие результаты были. И меня даже повысили за это из наводчиков в командиры орудия. Обучение закончилось. Все расчеты убыли в полк, на границу. А командиров орудий оставили еще на неделю. Командирская учеба. И для ознакомления и общего развития нас с дивизионной артиллерией знакомили. Постреляли мы тогда и из М-10, и из М-30. Был там еще краткий курс артиллерийских наблюдателей-корректировщиков. И у меня были лучшие оценки на зачете и по стрельбе, и по корректировке. Даже благодарность от начальника лагеря получил.

Вернулись наконец мы в полк. Доложились в штабе о прибытии, всех по подразделениям отправили, а меня начальник штаба полка не отпускает. Говорит, будет для меня отдельное задание. Отправили меня в разведроту полка. Там две группы формируют. Наблюдательные. Три полковых разведчика и один артиллерист в группе. Собрались мы, и старший группы повел нас в горы. Полдня шли, карабкались в гору. Пришли. Не на саму вершину, ниже, там еще метров двести-триста до вершины оставалось. Саперы на склоне чего-то колдуют. Оказывается, там на склоне была небольшая пещера. Саперы ее расширяли и маскировали. Огромный скальный обломок прилепился к склону горы. За ним узкий извилистый проход. Протискиваемся туда. Пещера пять на пять или около того. В дальней стене дыра сквозная вверх и вниз, ручеек-водопадик струится. В одной из стен пещеры штольня пробита. Метров двадцать. А в конце штольни комнатка махонькая с пробитой наружу смотровой щелью. Вот это и был наш наблюдательный секрет. Из пещеры можно было в две стороны смотреть на долину. Где на два-три километра, а в одном месте километров на десять обзор был. Ночью саперы натягивали трос легкой канатки, и по ней нам сюда поднимали продукты и оборудование. Штук двадцать здоровенных ящиков с разными консервами, несколько мешков с сухарями, буссоли и стереотрубы, бинокли, матрасы, спальники. Много чего нам сюда подняли, ведь нам тут придется несколько недель провести. Доски тоже подняли. Мы из них нары и стол со скамьями сколотили. Несколько дней обустраивались. Саперы протянули в пещеру четыре телефонных кабеля, подключили полевые телефоны. Зачем четыре? Так на всякий случай, вдруг какой оборвется. Двадцать седьмого февраля нас замуровали. Завалили вход в пещеру валунами. Не, если понадобится выйти, мы могли и самостоятельно. Ломы-кувалды были, а в дальней комнатке были шурфы просверлены. Заложишь туда взрывпакет, и взрывом пробьет наружную стенку, она там не очень толстая была. В общем, завалили саперы вход, замаскировали все следы своих работ и ушли. А мы начали ждать-скучать, только иногда по телефону со штабом полка перезванивались.

В ночь на первое марта турки атаковали. Да, мы знали, что там и немцы есть, и англичане с арабами, и даже немного итальянцев было, но ведь не будешь их каждый раз перечислять. Напали-то они на нас из Турции, вот мы их всех скопом турками и звали. Почти два дня бой шел на границе, потом наши отошли. Совсем немного отошли. Долина, за ней опять горы, а за теми горами уже были наши основные позиции. Пять-семь километров до наших было. А вот мы в тылу у турок оказались. Вот тут и пришло наше время. Как только увидим, что достойное для обстрела, так сразу звоним. Не, уже на том конце провода не штаб полка был – дивизионные артиллеристы. Вот мы их огонь и корректировали. Несколько недель. Ох и умылись тогда в той долине турки кровью. Только пушек уничтоженных мы почти восемьдесят штук насчитали. Автомашин под три сотни. Танков семь десятков. Даже один самолет. Сел как-то в долину ихний «Юнкерс» транспортный, ну и его огнем накрыли. Про пехоту я уж и не говорю. Тысячи. Историки потом, слышал, считали, про тридцать тысяч разговор был. Вполне возможно. Много турецких трупов было. Ну, турки, конечно, не дураки, быстро сообразили, что где-то корректировщики сидят. Искали-вычисляли. Но там, вокруг той долины, еще три таких же секрета было. Не получалось у турок вычислить, где мы сидим. А прочесывать все горы вокруг – бесперспективно. Во-первых, людей не напасешься, а во-вторых, мы ж друг за другом смотрели, и как только турки очередной раз собирались чего-нибудь прочесать, так вызывали огонь артиллерии по этим «прочесывателям».

Вот так мы и просидели в пещере до самого нашего наступления. Пищу на спиртовке грели, мылись в водопадике, нужду, извиняюсь, туда же справляли, вода все вниз, в дыру уносила.

После этого я в полковой разведке так и остался. И орден свой первый получил, так и ни разу по врагу не выстрелив.

Отрывок из интервью с ветераном Великой Отечественной войны И. М. Перепелицей, опубликованного в газете «Аджарский комсомолец» 5 мая 2008 года.

25 марта – 27 марта 1943 года, Восточная Анатолия, Турецкая Республика

Эта рота была одним из первых отрядов Народно-освободительной армии Курдистана, проникших в Турцию из Ирана. Сначала рота несколько дней пробиралась на запад горными тропами. Обходили окольными путями любое жилье. Старались не попасться на глаза пастухам. И к первому марта вышли к западному берегу озера Ван. Тут проходила шоссейная дорога, ведущая от средиземноморского Искендеруна к советско-турецкой и турецко-иранской границе. Это был не самый важный, но один из нескольких путей снабжения немецкой группы армий «Кавказ».

Рота разделилась на десять групп и разошлась вдоль дороги. Группы занимали позиции на господствующих над дорогой вершинах и обстреливали идущие по ней колонны. Одиночными машинами тоже не брезговали. Иной раз получалось, что колонна снабжения из полусотни грузовиков шестидесятикилометровую горную дорогу от Байкана до Татвана преодолевала трое суток и к выходу на берег Вана насчитывала всего пяток машин. А за этой колонной шла другая, и эта другая вовсе не доходила до озера. Попытки турок и немцев бороться с засадами на горных дорогах почти не наносили вреда группам. Группы не вступали в бои с подразделениями противника, а просто уходили от них на другую гору. Травм, неизбежных в горах, было больше, чем боевых ранений.