Сергей Кулагин - «Хроники мёртвых городов – 3». Сборник рассказов

– Что ты наделал? – донёсся тонкий детский голосок из-за спины.

Обернувшись, увидел ту самую девочку, что попала под колёса моего автомобиля. Она стояла у дверей лифта, обняв плюшевого медведя. Я тут же узнал игрушку, оставленную на её могиле в день похорон. Дождавшись пока родственники покинут кладбище, подошёл к сырому холмику земли, усыпанному цветами, где с установленной у креста фотографии, на меня смотрела маленькая белокурая девчушка. Моля о прощении, посадил Топтыжку рядом с фото, а затем убежал. То ли от страха быть замеченным, то ли от взбунтовавшихся нервов.

Здание качнулось. Еле удержавшись на ногах, я наблюдал, как по всему городу ввысь взметаются столбы огня, рушатся дома, а по улицам в поисках укрытия мечутся не мертвецы, а обычные люди.

– Господи! Что же я натворил?!

Окинув взглядом крышу, понял, что девочка исчезла. Затем, бетонный парапет, ушёл из-под ног.

Падая вниз, окружённый огнём, осколками стекла, обломками зданий, гулом и истошными криками. Последняя мысль, промелькнувшая в голове, звучала как поставленная в моей жизни точка: «Добро пожаловать в ад!».

Горячий, сухой воздух, неожиданно наполнил мои лёгкие. Раскрыв глаза, понял, что жив и лежу в полости между бетонных плит. Всё тело наполняла боль. Голова кружилась. Медленно выполз из-под завала. В нос ударил запах серы и жжёной плоти. Пошатываясь, я вышел на улицу собственноручно уничтоженного города. Хотелось заплакать, но слёз не было. Душа рвалась на части. Сердце стучало подобно барабанной дроби. Упав на колени посреди полыхающего мёртвого города, я закричал от безысходности, угрызений совести и ненависти к самому себе, устремив взгляд на кроваво-красное небо, с которого хлопьями падает пепел.

Раздалось утробное рычание. Обернувшись на звук, заметил мелькнувшую тень. Рык повторился, но уже с другой стороны. Затем, пространство наполнилось гвалтом. И тут я заметил, что со всех сторон, на дорогу выскакивают мерзкие создания. Рогатые, звериные рожи, оскалены острыми зубами. Вместо ног копыта. Размахивая длинными хвостами, они медленно двигались ко мне, вытянув вперёд когтистые лапы.

– Я это заслужил! Это мой персональный ад! – закричал я, глядя на жаждущих разорвать меня в клочья демонов.

Один из них, сорвался с места, быстро приближаясь ко мне. Зажмурившись, вовсе не от страха, а скорее чтоб не видеть эту мразь, услышал тоненький голосок:

– Я прощаю тебя!

Вспыхнул яркий свет, пропали звуки. Даже стука собственного сердца не было слышно. А как только он погас, я раскрыл глаза и тут же обнаружил себя за рулём автомобиля. Резко ударив по тормозам и, тут же выскочил на улицу, уставившись на асфальт у переднего бампера. Никого.

По щекам покатились слёзы. Повернув голову, увидел ту самую девочку. Она стояла на тротуаре и с любопытством наблюдала за мной. К горлу подкатил комок. Сердце сжалось в груди. Встав на колени, я посмотрел на малышку и прошептал:

– Спасибо…

Ребёнок улыбнулся и убежал. Поднявшись на ноги, с чувством благодарности к этому маленькому, белокурому ангелу, зашагал к дому, оставив распахнутый автомобиль на дороге.

С неба лил дождь, а по щекам катились слёзы. Но в этот раз, не горечи, а счастья.

С неба лил дождь, а по щекам катились слёзы. Но в этот раз, не горечи, а счастья.

Автор иллюстрации – Нитки Ос

Татьяна Осипова

Вечная ночь за стеклом иллюминатора хвастала безукоризненной чернотой: ни единой звёздочки, хвоста кометы или росчерка метеорита не нарушали её покой. Вакуум и абсолютный ноль глубокого космоса заполоняли всё вокруг.

В центре галактики висела огромная чёрная дыра. Струи межзвёздной пыли водопадами обтекали её по кругу, встречаясь и перечёркивая надвое, словно лезвием ножа. Подобно гигантскому водовороту, дыра притягивала к себе всё, что попадало в поле гравитации. Даже нашей станции приходилось прилагать огромные силы, чтобы не сорваться с орбиты, став ещё одной песчинкой в потоке, следующем к ненасытной утробе.

Впрочем, по-своему дыра была даже прекрасна. Кто и почему дал ей столь непритязательное название? В сияющей короне из межзвёздной пыли и с круглой чёрной сердцевиной она походила скорее на Солнце. Чёрное солнце Вселенной.

Справа, захваченная течением, медленно плыла, вращаясь вокруг своей оси, ржаво-голубая планета. Наша бригада недавно вернулась оттуда и теперь заряжалась энергией в ожидании следующей высадки.

Планета была мертва. Цивилизация, населявшая её, давно сгинула, оставив после себя лишь руины городов и горы мусора.

Собственно, нашей задачей и являлась уборка этого мусора. В каком-то смысле в этой работе мы роднились с обмывальщицами, наводящими последний марафет на труп планеты перед тем, как она отправится в пучины небытия. Правда, романтики в этом занятии было немного: наших Хозяев интересовало лишь всё мало-мальски ценное, что можно с выгодой продать. Такие вещи должны быть отсортированы, скомпонованы по контейнерам и, впоследствии, загружены в трюмы звездолётов. А чёрной дыре останется лишь голый камень и горы того, что признано «неперспективным».

В грузовом отсеке царил привычный хаос: на полу валялся плюшевый заяц, разбитая кружка, дранные скафандры, кучи пустых обёрток и обрывки постеров. Однако ни завораживающее зрелище за окном, ни локальная помойка внутри станции и даже трещина, пролёгшая из конца в конец иллюминатора, не трогали нас. Ведь мы не были живыми в привычном понимании этого слова.

Креаклы, или «кибернетические механизмы Тепплера», как нас ещё называли в статьях, посвящённым робототехнике, получили широкое распространение, благодаря неприхотливости к условиям труда, возможности экономить на еде, воде и зарплате. Каждому в бригаде был присвоен индивидуальный номер: M-11, Q-54 или, как мне, L-76.