Рина Пурис - Дескрит

От его слов у меня защемило в груди, на глаза навернулись слезы. Как давно это было! Четырнадцать лет тому назад! Когда мы расстались, мне было почти десять, ему около тринадцати. И как я могла не вспоминать о нем после стольких лет дружбы?

Давид развернулся и быстро вышел. Я откинулась на подушку, чувствуя слабость после всех пережитых потрясений Мне надо подумать, во всем разобраться. Цельная картинка в моей голове никак не хотела складываться: что было тогда, и что, в конце концов, происходит сейчас.

В животе заныло, я вспомнила, что только завтракала перед работой. Если, судя по сгущающейся темноте за окном, сейчас вечер, то поужинать было бы неплохо. И принять горячую ванну или хотя бы душ. Купалась сегодня я, конечно, дважды, но как-то это не то. Надо же, я уже могу с улыбкой вспоминать о нырянии в ледяную реку. Быстро, не ожидала от себя. Конечно, я всегда старалась находить в трудностях полезный жизненный опыт, но сегодня норма приобретенных навыков была превышена в разы.

Дверь снова открылась, в спальню вошел незнакомый парень с подносом, заставленным тарелками, а следом Дев с чайником и парой чашек в руках.

– Познакомьтесь, это Руслан, мой друг и гостеприимный хозяин этого дома, – представил незнакомца Давид. – А это Ева, моя близкая и любимая подруга детства, – продолжил он.

Это совершенно невозможно, какой у него теперь голос. Когда я его слышу, смысл слов начинает ускользать, хочется только смотреть на этого незнакомого пока для меня Давида и надеяться, что он будет говорить еще и еще. И он помнит, что я не любила свое имя, Евдокия, особенно когда меня называли Дусей. Это разрешалось только очень близким людям, которые говорили так любя и без издёвки. Остальным я представлялась Евой.

Руслан был брюнетом среднего роста, коренастым, с небольшими усиками и доброжелательным взглядом. Очень приятный молодой человек. Человек? Я пригляделась к его глазам, когда парень подошел ближе, подавая мне еду. Тот же вытянутый по горизонтали зрачок в шоколадных с перламутром глазах. Я мысленно охнула. Дев, кажется, заметил, как я разглядывала Руслана и как изменилось мое лицо, когда я увидела глаза… Он успокаивающе улыбнулся, поставил чашку с чаем на прикроватную тумбочку и сказал:

– Ешь, позже обязательно обо всем поговорим.

Тут я вспомнила еще кое-что.

– Дев, а эти… Эти изкриты, на другой лодке… – голос предательски дрогнул.

– Их здесь нет, все вернулись в город. Здесь только мы с тобой, Руслан, Мартирос и Анатолий, с ним позже познакомлю.

У подноса с едой оказались складные ножки, и он легко превратился в удобный маленький столик, который Руслан поставил поверх одеяла. Я хотела возразить, что вполне могу встать и поесть не в кровати, но в последний момент вспомнила, во что одета, и промолчала.

– А вы не голодны, есть не будете? – как-то неудобно было ужинать одной.

– Не беспокойтесь, мы уже пару раз садились за стол, в отличие от вас. Так что давайте, наверстывайте, – добродушно ответил хозяин. Я поблагодарила его за заботу и с аппетитом стала жевать мясо с тушеными овощами. Очень вкусно. Интересно, кто это готовил. Руслан, убедившись, что еда мне нравится, пожелал приятного аппетита и вышел, оставив нас с другом детства одних.

Пока я ела, Дев принес розетку с медом и налил нам горячий крепкий чай. Я улыбалась ему и не знала, с чего начать разговор. В голове полный сумбур, вопросов было много и они никак не хотели выстроиться в очередь. Давид, придвинув к кровати кресло и журнальный столик, спокойно пил горячий чай, глядя на меня, и, кажется, догадывался, что со мной творится. В его глазах мелькнули смешинки.

– Ева, сейчас я тебе все расскажу, не подпрыгивай, – успокоил он. – Допивай чай, может, еще что-нибудь хочешь?

– Да, мне нужно в… Где здесь удобства и душ, если можно? – смутилась я.

– Конечно, можно, я сейчас выйду, а ты все найдешь за дверью возле шкафа, – показал он в угол комнаты на незамеченную мной дверцу и ушел, прихватив посуду.

Я осторожно спустила ноги с кровати и встала босыми ступнями на мягкий, приятный ворс ковра. Вроде голова не кружится, только легкая слабость. Пошлепала к дверце. Там оказалась туалетная комната с душевой кабинкой, зеркалом и узким шкафчиком-пеналом, в котором я обнаружила чистые полотенца, несколько новых зубных щеток в упаковках, зубную пасту, шампунь и еще разное мыльно-рыльное, как говорит моя близкая подруга Оксанка. Стены и пол отделаны светлым кафелем, как ни странно, теплым под ногами.

Через полчаса, приведя себя в порядок, я выглянула в спальню и увидела на кровати светлый махровый халат – видимо, кто-то из парней позаботился. Шлафрок был явно мужским, завернуться в него я могла два раза. Вернулась в душевую комнату посмотреться в зеркало. Выбирать не приходится, закуталась в халат поаккуратней и стала разглядывать лицо. Почему-то хотелось выглядеть для Давида симпатичной. В зеркале отразилась невысокая, стройная девушка с прямыми светлыми с рыжиной волосами до лопаток. Серо-голубые глаза, длинные ресницы, чуть пухлые, четко очерченные губы. Вполне нормальная внешность, хоть и не модель из рекламы. Ничего, как-нибудь позже наведу красоту, покажу Давиду, какая я могу быть. Вздохнув, задумчиво пошла в комнату. Мой друг детства уже сидел в кресле. Он улыбнулся и приглашающе махнул рукой в сторону кровати. Я присела на край, потом, подумав, подвинулась к подушке, облокотилась на нее и подобрала под себя ноги. Разговор, похоже, будет долгим.

– Дев, не представляю, как я могла тебя забыть, сегодня как удар молнии, все вспомнилось. Я, конечно, была ребенком, но мы были такими близкими друзьями…

– Тебе поставили блок на память. Твой отец, да и мать, не хотели, чтобы мы продолжали общаться, поэтому вы переехали. Но у него были на это причины. Кажется, ты уже начала догадываться, что со мной что-то не так, правда? Пока ты была маленькая, то не обращала внимания на мои некоторые… ммм… особенности. Когда немного подросла, то стала задавать родителям вопросы про меня, на которые они не хотели и не могли тебе ответить. Вот и приняли меры, – грустно произнес Дев.

– Блок? Чтоб я тебя не помнила? Зачем? Ведь ты был всего лишь маленьким мальчиком! Или… Не простым мальчиком? Что с тобой было не так, Дев?

– Было. И есть, мышка-белочка моя. Ты не представляешь, как я скучал по тебе, когда тебя увезли. Ведь ты была солнечным лучиком в моей жизни, в моей очень странной жизни.

Он пересел ко мне на кровать, очень осторожно взял мою ладонь двумя руками и пристально посмотрел в глаза. Его руки были горячими, от прикосновения у меня чаще забилось сердце, дыхание сбилось, и я смотрела на него, не моргая.

– Ты же видишь это, Ева? Ты поняла, почему это так? – шепотом спросил Давид.