Егор Калугин - Белая крепость

Теперь Подолья не было. Сколько хватало глаз лежало заснеженное поле, заполненное людьми, повозками, лошадьми, шатрами и палатками, подсвеченное до самого горизонта рыжими огнями костров войскового стана. Влажный весенний ветер, проходя сквозь него, дышал ему в лицо тяжелыми запахами лошадиного пота, навоза и пороха, кожи и металла, дыма и золы, кипящего варева и подгоревшего мяса. Трепыхались на этом ветру конские хвосты торчащих высоко над палатками и навесами бунчуков. Хлопали тяжелые стяги и вымпелы. Выше всех вздымалась четырехполосная, красно-белая хоругвь Короля Польского и Шведского, Великого Государя, Царя и Великого Князя всея Руси Владислава Четвертого Вазы.

– Это… что же это? – только пробормотал Олег.

– Это погибель наша, – проговорил тяжело Сивоус. – Некому за нас постоять. Некому заступиться. Думал я, что ты, богатырь, за нас встанешь, защитишь. Ошибся я.

Олег промолчал, тяжело дыша. В голове его сошлись все запавшие шестерёнки. Странным стечением обстоятельств Олег оказался в своей детской мечте, в той самой ожившей картинке героической обороны крепости тысяча шестьсот тридцать четвертого. Здесь он мечтал очутиться с того самого мгновения, как прочёл в музейном фолианте о судьбе несчастной княжны и погибших горожан. Как Олег хотел это исправить! Ночами не спал, в секцию фехтования записался и лазал со своей спортивной саблей на Николину башню, воображая себя идущим на спасение княжны героем. Олег мечтал вдохнуть весенний ветер тысяча шестьсот тридцать четвертого, услышать хлопанье хоругви на ветру и спасти обречённых горожан, как мечтает, наверное, каждый мальчишка о сказке, в которой он станет рыцарем без страха и упрека, героем для людей!

– Я могу помочь. Могу, – проговорил Олег твердо.

Старик с прищуром глянул:

– Ты ведь сказал, что не знаешь, как выходит у тебя в протоки нырять.

– Но ведь получается у меня само! – вырвалось у Олега.

– В том-то и дело, что само, – покачал Сивоус головой тяжело. – Кто знает, когда тебе приспичит и как? Куда понесёт? Нет, хлопец, это не помощь будет, одна беда.

Побарабанил он пальцами по эфесу сабли, усы пригладил:

– Вижу, Олег, силу твою, хлопец. Страх – твоя сила. Страхом протоки открываешь, и ведёт он тебя, он – твой парус. А куда дунет тяга – туда и полетишь. Если враг тебя перехватит – конец нам всем. Сразу – конец.

Олег замотал головой:

– Эти протоки, это всё, ну, нырять там, – проговорил он горячо, – этому ведь можно научиться, верно?

Старик махнул рукой, словно услышал что-то пустяшное, лоб наморщил:

– Гляди, какое войско, гляди. Когда тут учиться? Некогда учиться, хлопец, – нахмурился и голову опустил. – Некогда.

И задумался надолго. А Олег вглядывался в него с надеждой, пока старик не поднял на него глаза:

– Помоги последний раз нам, хлопче. Осиротели мы без неё. Будто сердце вырвали. Верни её нам. С ней и дышать легче, и биться веселей. И укрепимся, и, Бог даст, осаду выдюжим до лета, а летом уж там, – он махнул ладонью весело. – Проживем! Воевода возвернётся, Пожарский поможет!

– Как же я могу? Я ведь не умею…

– Я ведь тебя поймал, хлопец? Поймал. Сделаю тягу, как сделал нынче. А ты будь с ней рядом и страху своему волю дай. Так испугайся, чтобы прям ног не чувствовал. Чтобы не держало тебя ничто, и протока раскроется. А ты её только держи крепко, не потеряй, прошу тебя, хлопец, не потеряй в протоке.

Старик сплюнул в свою громадную ладонь, ткнул в неё пальцем, пошептал что-то и Олег почувствовал, как земля ускользает из-под ног, темнеет небо:

– Удачи тебе, хлопец. И держи её крепко…

– А что с охотниками? – вскрикнул Олег, погружаясь в протоку. – Что делать?

– С какими ещё охотниками? – Сивоус отнял палец от ладони.

– Ну хотя бы с этим здоровенным мужиком…

Погружение замедлилось.

– Что за здоровенный мужик? – озадачился Сивоус.

– Бородатый, черный. Побольше вас будет. И вширь, и в рост. Силищи в нём просто страшное количество. Одной рукой грузовик за колесо – раз!

Сивоус охнул:

– Зубы у него, зубы видел?

– Ага. Желтые, как будто в золотых коронках все. И блестят.

Небо просветлело, протока больше не сжимала Олегу ноги.

– Матерь Божья! – воскликнул Сивоус, и в глазах его показался ужас.

– А-а, – Олег неожиданно для себя обрадовался, что старик тоже боится бородатого громилу, что не один он такой на свете, – так вы, вижу, знакомы?

– Царица Небесная! – ахнул старик, и схватился за свои усы, дернул, будто старался оторвать совсем. – Ох, горе мне, старому, горе немощному. Где ты его видел?

– Возле музея.

– Любава далеко оттуда?

– Ну прилично, – пожал Олег плечами. – Две остановки на трамвае.

– Ох, господи, – он прижал ладони к лицу. – Они там уже, уже там…

– Кто – они? – осторожно поинтересовался Олег.

– Хлопец, – посмотрел он на него сквозь пальцы. – Возвращаться тебе надо! Быстрее возвращаться и забирать Любаву, девочку мою. Они её нашли, нашли, вороги…

– Ну не совсем. Мужик этот, видимо, за мной пришел.

– За тобой?

– Похоже, – Олег вспомнил, как бородач улыбался ему навстречу. – Вроде как меня ждал.

– Зачем ждал? – Сивоус отнял от лица ладони и поглядел на него с подозрением.

– А я знаю? Не успел спросить.

Старик закачался:

– Я знаю, что им нужно. Любаву они ищут, вот что. Тебя выследили, чтобы её найти. А раз тебя искали, – покачал он головой, проговорил задумчиво, – где она не знают они. Пока что не знают…

– А кто такие – они?

Сивоус сморщился, как от зубной боли, и отвернулся:

– Ой, не спрашивай! Не всё тебе знать надо, хлопец…

Это замечание Олега задело.

– Как это – не надо знать? – В его груди раздулся шарик обиды. – Как это? Меня, значит, гоняют туда-сюда по каким-то протокам все кому не лень. Какие-то мужики, понимаешь, двери ломают в музеях. Цыганки какие-то летают и стрелами стальными в меня метятся. А мне, значит, не надо знать, кто меня ухлопать хочет?

– Что ты сказал? – Сивоус отшатнулся. – Летает? Стрелами метит? Смуглянка такая, очи чернющие, громадные такие, будто с перепугу выпученные?

– О, вижу, вы и с ней знакомы, – не упустил Олег случая съязвить.

– Дева Пречистая, Богородица, спаси, – перекрестился старик. – Не остави нас в лихую годину!

И повернулся к Олегу:

– Кто ещё там есть?

– Всё. Не считая, конечно, ожившего чучела…

– Что ещё за чучело?

– Ну вроде пугала. Кукла большая. Как человек, только из тряпок. На него одежду всякую вешают.

Сивоус качнулся, ощупью нашел стену, уперся в неё ладонью: