Николай Лобанов - Битвы богов

– Мы с тобой еще встретимся!

Нику показалось, что он слышит эти слова в реве старого самца. Женщина с очаровательной игривой улыбкой погладила молодого оленя по мощной упругой шее. Он ласково терся об нее головой и пытался лизнуть ей руку. Важенка повернула к ним голову и нетерпеливо взбрыкнула копытами. Она устала ждать победителя. Богиня, смеясь, потрепала своего любимца по мягкой шерстке и движением руки отпустила его. Он бросился к важенке. Пухлый мальчик с толстыми щечками и белыми крылышками, выглядывающими из-за его спины, достал маленький золотой лук со стрелами. Женщина, смеясь, погрозила ему пальчиком. Мальчик, игриво строя смешные рожицы, натянул лук и быстро пустил две стрелы. Одну за другой. Одна попала в сердце молодого оленя, другая в сердце важенки. Казалось, два ярких солнечных луча поразили оленей. На секунду они остановились и внимательно посмотрели друг на друга. Потом по их молодым телам пробежала стремительная судорога. Олень весь напрягся и, подняв морду кверху, громко взревел. Его рев, полный страсти, прогремел на весь лес. Он был готов драться со всеми оленями мира, лишь бы завоевать право на свою возлюбленную. Важенка глядела на него огромными влюбленными глазами и от желания перебирала копытами. Они подошли поближе и потерлись друг о друга мордами. Маленькая, великолепно сложенная олениха казалась фарфоровой статуэткой на фоне высокого молодого оленя.

Они оба благодарно оглянулись на женщину в одежде из зеленых листьев и крупными прыжками скрылись в чаще леса. Оттуда донесся треск ломаемых веток и олений рев, полный страсти.

Женщина в зеленой одежде подошла к Нику и, улыбаясь, протянула ему виноградную гроздь. Крупные прозрачные ягоды просвечивали на солнце. Внутри них чернели мелкие семечки. Страшно захотелось пить. Ягоды светились на солнце и сами просились в рот. Ник взял несколько ягод и проглотил. Он почувствовал на губах необыкновенный вкус душистого винограда. Никогда еще он не пробовал ничего подобного. От легкого опьянения у него закружилась голова.

– Наверное, такой вкус бывает лишь у Амброзии – напитка богов, – подумал он.

Непонятная сила влилась в его тело. Все мышцы стали упругими и мощными. Хотелось бегать, прыгать, драться. В груди сладостно заныло. Он стал искать глазами женщину в зеленой одежде. Она стояла в тени кипарисового дерева, обнимая его одной рукой.

– Как она красива, – подумал он.

Из-под короткой розовой туники выглядывали стройные красивые ноги, обутые в кожаные сандалии. Женщина смотрела на него и улыбалась. Ее глаза были полны грусти и любви. Она грациозно тряхнула головой, и копна черных кудрявых волос рассыпалась по ее загорелым обнаженным плечам. Ему показалось, что лицо женщины стало медленно приближаться к нему, хотя она стояла на месте. Он видел ее черные, бездонные, раскосые глаза, яркие страстные губы.

– Какая она красивая, – успел подумать он, – как она похожа на Алену.

Больше всего на свете ему захотелось прижаться к ней и поцеловать ее. Потом лежать с ней вместе на ароматном стогу сена и смотреть в бездонное голубое небо. Он протянул к ней руки, пытаясь ее обнять. Козлоногий Пан громче заиграл на свирели, его копыта пустились в пляс. Вместе с ним в огромном хороводе закружились все звери. Мальчик с крылышками взлетел вверх и спрятался за маленькое белое облачко, продолжая сверху грозить всем своим игрушечным луком. Русалки зашлепали своими рыбьими хвостами, разбрасывая тысячи изумрудных брызг. Дриады замотали головами, похожими на кроны деревьев. Музыка становилась все громче и громче, хоровод пляшущих фигур сливался в одну линию. Лицо красивой женщины в зеленых одеждах стало уплывать вдаль. Ник попытался схватить ее за плечи, но его руки уцепили только несколько виноградных лоз.

– Испытание! Испытание! – услышал он крики русалок, теряя сознание.

– Только Избранный может пройти испытание, только Избранный!

Пляшущие фигуры слились в один разноцветный вихрь и со страшным грохотом исчезли.

Они сидели обнаженными на огромной белой кровати размером с большую комнату и, взявшись за руки, смотрели друг на друга. На потолке виднелся огромный плафон, изображающий сидящую на облаке Афродиту, нежно обнимавшую маленького Амура. Рядом молодой пастушок, забыв о своих овечках, страстно целовал хорошенькую пастушку. Афродита ласково улыбалась и приветливо кивала им головой. Овечки безмятежно щипали травку. Толстый очаровательный мальчик с маленькими крылышками, хитро щурясь, прятал за спиной золотой лук со стрелами. Крылатые грифоны, сидящие по бокам, от нетерпения перебирали своими мощными когтистыми лапами. Амур прицелился и выстрелил. Стрела, сверкнув на солнце яркой вспышкой, попала в девушку, сидящую на кровати. Она изогнулась и громко застонала. Грифоны забили крыльями и одобрительно закивали головами. Афродита шаловливо погрозила Амуру пальчиком. А он, кривляясь, достал вторую стрелу, и снова выстрелил. Острая сладкая боль пронзила Ника! Слезы закапали у него из глаз. Желание заполняло его всего, начиная с головы и кончая кончиками пальцев. Он не мог говорить, только рычал и всхлипывал, как пьяный, и все сильнее сжимал свою возлюбленную в объятьях, осыпая ее поцелуями! Она стонала от страсти и прижималась к нему все сильнее и сильнее. Афродита, Амур, грифоны закружились над ними все быстрее и быстрее, пока не слились в один мерцающий, бешено крутящийся круг. Кровь толчками ударяла ему в голову, разливаясь по всему телу необъяснимым блаженством. Он видел ослепительно красивое лицо девушки с разметавшимися на подушке черными волосами, ее закрытые от счастья глаза, ее пушистые длинные ресницы. Страстным поцелуем он впился в ее губы, замерев от огромного, неземного счастья.

– Алена! Алена! Афродита! Моя Богиня! – прорычал он, закатывая глаза и теряя сознание. Она прижалась к нему еще сильнее, напряглась и громко закричала. Ее крик и его рычание слились в один оглушающий звон!

Звенел школьный звонок. Грифоны, Афродита и Амур исчезли. Кровать сиротливо стояла посреди 10 «Б» класса, стены которого были завешаны наглядной агитацией. На подоконниках стояли горшки с фикусами. В класс, громко хлопнув дверью, вошла учительница математики Людмила Петровна и строго сказала:

– Ну, мальчик, ты нахал! Я от тебя этого не ожидала! Давай сюда дневник! Завтра пришлешь в школу своих родителей!

Нику захотелось умереть от стыда, и он натянул одеяло до подбородка.

– Извините, Людмила Петровна! Все как-то само собой получилось, – пряча глаза, пролепетал он. – Но, это в последний раз, я вам обещаю! – уверенным голосом заверил он учительницу математики.