Василий Панфилов - Улан. Танец на лезвии клинка

Утром поел земляники, коей по лесу было просто невероятное количество. Калорий, конечно, маловато – но витаминчики. Выбрался на дорогу и шёл у обочины, постоянно оглядываясь и прислушиваясь.

Через часок послышались странные звуки и парень рыбкой метнулся в кусты. Мимо проехала телега и возничий был таким… аутентичным, короче. Как назывался его костюм, Игорь понятия не имел, но вот материал был откровенно домотканым даже на глаз, лошадёнка – низкорослой и бочкообразной, но главное – колёса. Они были деревянные…

– Попал, – резюмировал парень спустя несколько минут, снова выбираясь на дорогу. Костюм ещё ладно… Но вот таких лошадей сейчас не осталось – парень достаточно прилично разбирался в лошадях – всё тот же отчим постарался. Ну и деревянные колёса – в качестве сувениров их ещё можно было приобрести, но ездить на них – крайне маловероятно. Да и все детали телеги – деревянные.

Пару километров спустя лес стал заканчиваться и Игорь удвоил свои усилия по маскировке. Насколько он понимал, вблизи населённых пунктов народ в лесу встречается достаточно часто.

Вышел к окраине и… да – село, с деревянными домами, деревянной церквушкой (или часовней?) и лаем собак. Зрение у парня были не орлиное, но заметно больше ста процентов – газетный шрифт мог читать метра за три. Ну и увидел – таких же "аутентичных" крестьян.

Что делать? Да особо нечего – либо вести разведку дальше, либо идти сдаваться. В своих способностях разведчика Игорь закономерно сомневался – это не город, где он смог бы вести слежку немногим хуже оперативника – проверено. Деревня, да ещё и… древняя (?), имела свои особенности. В частности – собаки здесь своих знали "в лицо" и запах чужака могли почуять ой как далеко…

Так оно и случилось – то ли ветерок подул, то ли ещё что, но вскоре раздался громогласный лай и к руферу понеслась стая собак. К его облегчению – исключительно мелких, да и напасть они не спешили. Пара особо наглых шавок получила по хребту, но остальные держались на почтительно расстоянии.

Размеренными шагами парень шёл к деревне, держа свой посох в руке горизонтально. Постепенно начали подтягиваться вездесущие дети – не подходя ближе, чем метров на тридцать. Потом из ворот начали выглядывать женщины, а затем и появились крепенькие такие мужички, возникшие будто из ниоткуда.

Никаких действий они не предпринимали – просто смотрели. Парень остановился и начал ждать. Осенять себя крестным знамением и произносить что-то вроде "Я свой", он не спешил, прекрасно понимая, что не знает толком – куда он попал и как могут среагировать поселяне на крест. Может быть, они тут староверы или ещё что…

Насмотревшись на него, крестьяне неторопливо сняли шапки и поклонились – не слишком низко. Игорь тоже поклонился в ответ, но почему-то как на татами – не отрывая глаз от "противника" и не сгибая спины.

– Здравствуй, барин, – с достоинством сказал один из крестьян, – заплутал поди?

– И вам здравствовать, – так же неторопливо отозвался парень, – есть немного.

– Оголодал поди?

– Не слишком, но от еды отказываться не стану, – с лёгкой улыбкой ответил он.

Улыбка стала своеобразным катализатором и окружающие ощутимо расслабились, заулыбавшись в ответ. Повели его к одной из изб – вопреки представлению Игоря, отнюдь не маленькой. Дома были пусть и деревянными, но здоровенными. Подойдя поближе, стало ясно почему – под одной крышей были объединены все хозяйственные постройки, да и часть двора была перекрыта [4] Подобная архитектура часто встречалась (и встречается) на русском Севере, особенно если нет особых проблем с лесом. .

Вошли – достаточно просторная горница метров на двадцать пять квадратных, с печкой – и снова его школьные знания "мимо кассы" – печка стояла не посередине комнаты, а у стенки. Насколько он мог понять, значило это, что жилая часть дома достаточно велика. В дом прошли не все – сам хозяин (тот самый мужик, что поздоровался с ним), да ещё двое столь же уверенных в себе крестьян. Перекрестившись на почерневшие доски в углу, главный зычно скомандовал:

– Любава, всё что есть в печи – на стол мечи!

– Мне б умыться для начала, – вежливо попросил руфер. Полили над какой-то лоханью – и водичка туда лилась откровенно грязная.

В печи оказалось не так уж много – гречневая каша, молоко и какой-то пирог с непонятной зеленью – но всё очень вкусное, кстати. Мужики ели неторопливо, но так… – истово, пришло в голову Игорю. И кстати – много. Сам он не то что поклевал, но съел раза этак в три меньше, чем любой из них.

– Чтой-то ты, барин, малоежка, – задумчиво сказал старший, – или объесть меня боишься?

– Привык, – пожал плечами парень.

Знакомиться начали только после еды – главный и правду оказался главным – старостой. Звали его Антипкой, а двух его братанов [5] Братаны – двоюродные, троюродные братья. – Егоркой и Мишкой.

– Игорь Владимирович, – представился парень и после небольшой паузы, – Русин.

Лица у мужиков внезапно стали деревянными и речь их потекла уже без прежней живости, появилась странная нотка.

– "Да они что, лебезят передо мной" – удивился попаданец, – "С чего бы?"

Что он такое ляпнул, гадать можно было долго, а спрашивать напрямую… На фиг – однозначно.

Из осторожной беседы выяснилось, что живут они при "Матушке Елизавете, неподалёку от стольного града Питербурху". Обед и неловкая для обеих сторон беседа заняли часа полтора, после чего послышался дробный конский топот и вскоре в избу бесцеремонно ввалился какой-то военный.

– Вот, господин капрал, – с явным облегчением встал староста, – из-за кордона гость. Непонятный…

Военный молча стоял, рассматривая меня, я столь же молча сидел, рассматривая его.

– Гефрейт-капрал Новгородского уланского полка Егор Репин, – коротко представился он.

– Игорь Владимирович Русин, – столь же коротко ответил парень.

Снова молчание и снова непонятное ощущение, что капралу неловко. И что в этот раз? Имя не такое? – гадал попаданец.

– Извольте проехать со мной в расположение, – слегка поклонился улан и вышел из избы.

– Благодарю за обед, – слегка поклонился парень крестьянам и вышел вслед за ним.

С капралом было ещё двое военных и запасная лошадь – видимо, для него. Поправив стремена под свой рост и проверив подпругу, Игорь привычно вскочил в седло.

"Расположение" оказалось временным военным лагерем для двадцати пяти человек, а капрал [6] Капрал – в русской армии до Павла капральство – это примерно 1/4 роты, которым капрал и командовал. Сержант же или унтер был куда более серьёзной фигурой и выполнял скорее офицерские функции. Звание же прапорщика или поручика – и вовсе недосягаемая высота. Это позже звания несколько "обесценились", а в описываемые времена майора или там капитана могли назначить старшим воинским начальником в целой волости. был здесь старшим. Хм…, а Игорь-то думал, что старшим должен быть сержант или там унтер… Столь же неловкий разговор и внимательные взгляды солдат. Кстати – забитыми или голодными они не выглядели и вели себя с большим достоинством. Даже откровенно неуклюжий молодняк гонялся беззлобно и "отеческих" ударов в "фанеру" не наблюдалось. Максимум – что-то вроде "голова куриная", после чего этот самый молодняк краснел и бросался исправлять ошибки.