Евгений Красницкий - Отрок

В ратнинской сотне, в течение сотни лет противостоящей язычникам, сложилась традиция подчеркнуто называть друг друга христианскими именами. Исключения у мужчин были редкими: Бурей, Пентюх… Если уж к человеку прилипала кличка, то упоминалась она вместе с именем: Лука Говорун, Лёха Рябой, Фаддей Чума. Женщин, взятых замуж из дреговических родов, хоть и крестили, довольно часто звали прежними языческими именами, но это, как правило, было решением их мужей.

Иное дело было в других местах. Князья имели, как минимум два имени — христианское и традиционное славянское, именовавшееся княжеским. Остальные же, наряду с именем полученным при крещении и, у кого было, родовым именем, почти обязательно имели кличку, порой, весьма неблагозвучную. Именно эта кличка употреблялась в разговорной, а зачастую, и в письменной, речи.

Мишкиной клички Сучок не знал, потому и запнулся.

— А я — Михаил. — Мишка снова вежливо склонил голову. — Сын Фрола, из рода бояр Лисовинов. Еще, бывает, кличут Бешеным Лисом или просто Бешеным. А вы, мастера, как во Христе наречены?

— Варсонофием крещен, — Гвоздь изобразил полупоклон — но зови, как все, Гвоздем.

— В Святом Крещении наречен Нилом. — Шкрябка поклонился, чуть глубже «коллеги». На употреблении клички он, в отличие от Гвоздя, настаивать не стал.

Мишка перевел вопросительный взгляд на Сучка.

— Сучок я, Сучок! — Отозвался скандальным тоном плотницкий старшина. — А ты — Лис! Лис, лучше не скажешь!

Мишка сделал вид, что полностью удовлетворен ответом, хотя до удовлетворения было далеко. Сучок, все-таки, отыграл у него пару очков, не позволив Мишке самому выбирать, как обращаться к плотницкому старшине и, что было более чувствительно, сам, как бы, нарекая кличкой старшину Младшей стражи. Теперь, в этом не было ни малейшего сомнения, иначе, как Лисом, Мишку в плотницкой артели звать не будут.

"Не самый худший вариант, сэр Фокс. Однако, теперь звать Сучка Сучком, Вам «западло» — терять лицо нельзя. Придется обращаться по должности — «старшина». И ребятам наказать, что бы так же обращались. У Сучка своя команда, у Вассвоя, но он — просто «старшина», а вы — "господин старшина". Две большие разницы, как говорят в Одессе".

— Ну вот, старшина, — Мишка выделил интонацией последнее слово, указывая, что впредь, так и будет называть Сучка — наконец-то познакомились. Лучше поздно, чем никогда.

— Хватит кланяться, дело говори! — Повысил голос почти до крика Сучок. — Для чего башни так часто ставить?

"Ага, почувствовал, что я этот раунд вничью свел. Ты мне кличку дал, я — тебе. "И хто ж с нас моложее?".

— Причин для этого имеется две. — Принялся объяснять Мишка. — Первая в том, что, если одну из башен захватят, с соседних можно будет ее болтами засыпать и, под прикрытием стрелков, отбить. Самострелы у моих ребят, с пятидесяти шагов, и кольчугу, и кожаный доспех, и стеганый, пробивают надежно. Отсюда и расстояние. Вторая причина в том, чтобы осаждающим неудобство создать. Ров обычно засыпают в каком-то одном месте, ну, бывает, в двух. Значит, врагам придется столпиться на нешироком участке, потому, что оббегать башню, да еще с тяжеленными лестницами на горбу — дурных нет. Тогда и защитникам можно в этих местах погуще собраться — легче отбить приступ.

Сучок вопросительно глянул на Гвоздя, тот задумчиво поскреб в бороде, зачем-то потрогал одну из башен на макете и, наконец, вынес вердикт:

— Вроде бы, все верно, но работы прибавится. Вот, скажем, полсотни шагов. — Гвоздь развел большой и указательный пальцы правой руки и «пошел» этим «циркулем» вдоль стены. — Раз, два, три, четыре…

Мишка, вместе со всеми, следил за манипуляциями Гвоздя, и вдруг понял, что именно не давало ему покоя, цепляя сознание. Форма периметра! Будущая крепость получалась вытянутой вдоль берега реки, хотя разумнее было бы сделать совсем по-другому.

На том месте, где планировалось поставить крепость, в Пивень, почти под прямым углом, впадал ручей, прорывший на своем пути небольшой овраг. Вторую стену крепости можно было бы вытянуть вдоль этого оврага.

— Тридцать шесть! — Закончил подсчеты Гвоздь. — Тридцать шесть башен, выходит. Изрядно!

"Бред какой-то! Почти полкилометра в длину и метров стопятьдесят в ширину. Ничего себе, «крепостца», по площади больше Ратного получится!".

— Погодите-ка, мастера! — Мишка выставил руку в протестующем жесте. — Вам малую крепостцу заказывали, а вы что удумали? Да сюда всё Ратное поместится!

— Шьем на вырост! — Тоном модного портного отозвался Сучок.

Мишке так и показалось, что он сейчас добавит: "Где талию будем делать?".

— Ты, Лис, когда-нибудь, великие рати водить станешь, где-то ж их надо будет размещать! — Ехидно добавил плотницкий старшина и хитро подмигнул Гвоздю.

Тот занятый какими-то мыслями, шутки начальника не принял и вполне серьезным тоном объяснил Мишке:

— На острове свободного места оставлять нельзя, чтобы ворогам простора не было.

— На каком острове?

— Он не знает! — Сучок довольно хихикнул. — Ты как место для крепости выбирал, Лис?

— Никак не выбирал. — Мишка понимал, что из него делают дурака, но ничего с этим поделать не мог. — И никто не выбирал. Воевода Корней Агеич приказал, и всё.

— Дурак твой воевода! И все вы тут…

Мишкин кинжал чиркнул Сучка по бороде, немного не достав до горла, плотницкий старшина отшатнулся, злобно оскалился, и медленно завел правую руку за спину, но в дверь уже лезли, хищно поводя взведенными самострелами, услыхавшие мишкин свист «курсанты». Гвоздь и Нил шарахнулись к стенам, а Сучок замер, повернувшись лицом к двери. Теперь стало видно, что его правая рука, заведенная за спину, уже легла на обух топорика, засунутого за пояс.

— Что, Лысый, все тебе неймется? — Громко спросил Демьян и разрядил самострел прямо под ноги Сучку.

Видимо, болт ударил настолько близко к ногам, что Сучок невольно отпрыгнул. Снова щелкнул самострел, заставив плотницкого старшину подпрыгнуть еще раз. Из толпы «курсантов» раздался довольный голос:

— Во! Попляши, Лысый!

"Сговорились, что ли, поганцы? Но всё "в елку"! В самый раз!".

Под гогот «курсантов», Сучок прыгнул еще дважды, налетел задом на стол с макетом крепости и, тут же получив от Мишки деревянной чуркой по затылку, затравленно обернулся.

— В глаза воеводе Корнею свои слова повторить сможешь? — Глядя на Сучка в упор, спросил Мишка. — Или зассышь, старшина?

Губы Сучка дрогнули, но он ничего не сказал, лишь слегка повел правым плечом, все еще держа руку заведенной за спину.

— Только дернись, дурень лысый. — Донесся от двери голос Демьяна. — Прочь руку с топора!

Сучок несколько секунд постоял неподвижно, потом расслабился и выпростал руку из-за спины.