Фёдор Микишин - Хан Батый и десантники. Книга 2. Привыкание. Альтернативная история с попаданцами. Посвящается курсантам военных училищ СССР

часть 1.

Нарушение дисциплины.

25 января. 1238. Понедельник.День начался обычно. Задержались в столовой на пятиминутку. Вопрос стоял очень важный. – Где будем селить прибывающих волонтёров будущего стрелкового батальона? Я внёс предложение:

– Мой склад и склад Забуирова, после извлечения из них практически всего комплекта походного лагеря на 500 человек, опустели наполовину. Давайте объединим эти склады в один, скажем в склад парашютов, а мой склад передать под казарму. Всё-таки склад парашютов наполовину разрушен и восстановлен частично, а мой склад совершенно цел и после небольшого ремонта сможет служить в качестве казармы, для не менее чем полусотни человек. Здание кирпичное, пожаробезопасное. Там есть отопление, освещение и даже вода. Правда унитаз только один, но и так пойдёт, для экстренных случаев. А общий туалет построим на улице. -

– Неплохая идея – согласился Судейкин. – Как думают остальные? Все согласились. – Тогда сегодня же и займёмся. – Микиш, дай Забуирову и Вождёву по 4 человека, пусть они там приготовят всё для переезда.

Выступил дежурный по лагерю, Теплов: – Сегодня под утро, при проверке постов, застал на блок посту №1, тот, что ближний к лагерю, всю смену спящей. Что будем делать?

Судейкин – Смену с поста снять немедленно, заменить на других, это для Микиша и Архипа, а провинившихся привести сюда немедленно. Архип и Микиш вышли.

– Да, – посетовал Судейкин – Вот и первые нарушители. Надо наказать их сурово. А пока что ещё?

Иманкулов – Приближается весна, а у нас много продуктов, подлежащих хранению в холоде. Необходимо построить временное здание с ледником. Натаскать льда с реки и засыпать опилками, которых у нас в избытке. Туда снести все скоропортящиеся продукты.

– Согласен – заметил Судейкин – Запишем в план февраля. Кстати, я вижу, что нам просто необходимо начать планировать предстоящие работы. Предлагаю выбрать постоянного секретаря «Совета десяти» с возложением на него обязанности вести все бумажные дела совета. Поскольку этим уже фактически занимается Вождёв, то давайте назначим его на эту должность официально.

Все восторженно зашумели – Согласны, пусть он командует!

– Вот, и порешили –заключил Судейкин. – Пиши – строительство холодильника. Возьми общую тетрадь и заполняй туда.

Я согласился. Тут в столовую вошли Архип и Микиш, ведущие за собой троих нарушителей. Это оказались двое подчинённых Архипа и один молодой эрзя. Все трое подошли к столу и встали, понурившись.

Судейкин:– Я не буду у вас спрашивать причину, по какой вы нарушили свои обязанности. Вы начнёте оправдываться, называть причины. Я же вам скажу, что мы никаких причин не примем. Из-за вас могли бы погибнуть все мы, именно все. Мы не зря на каждый блок пост ставим по три человека. Как раз для того, чтобы не дать друг другу уснуть в течении всего лишь трёх часов до следующей смены. Если бы вы чувствовали себя плохо или не выспались, вы должны были бы отказаться идти на пост, а вы пошли, то есть посчитали, что сможете выстоять эти три часа. Но вы подвели своих товарищей, родных и близких. Вы подвергли опасности как свои, так и чужие жизни. Вы понимаете, что в это время, когда монголы находятся совсем рядом, сон на посту, который вам доверило общество является преступлением настолько тяжёлым, что за него вас вполне можно казнить? Мы не будем вас сейчас наказывать, я вас отпускаю по домам. Перед обедом мы соберёмся все вместе, и я спрошу у народа – как вас наказать. Как решат жители посёлка, так и поступим. Идите! -

Все трое упали и на колени и хором начали просить прощения. Но Судейкин кивнул Микишу с Архипом и те вытолкали их наружу. – На сегодня, достаточно – объявил Судейкин и мы разошлись. Я, с Забуировым, пошли на свои склады и начали разбираться с остатками своих вещей. По прибытии подмоги, в лице восьмерых дружинников, начали перетаскивать предметы в склад к Забуирову. Предварительно мы велели вытащить все оставшиеся палатки ближе к выходу. Оставались ещё: походный госпиталь – 5-ти секционная палатка на 10 раненых, размером примерно 5 х 17 м, а к ней две палатки для инфекционных больных, размером 6 х6 м. и четыре офицерских палатки 6 х 9 м. Мы решили развернуть все эти палатки тоже.

Пусть стоят пока, на всякий случай. К ним прилагались последние 6 печек. Многие кровати из комплекта уже были использованы в домах жителей посёлка. Слава Богу, что кроватей много – оставалось ещё более 300 штук и их можно ставить в один и два яруса, а при желании и в три. Так что хватит и для пары сотен волонтёров, не время устраивать деревянные нары. До обеда размещали, как можно компактней, парашюты.

Их оставалось около 900 штук, не повреждённых и 60 штук повреждённых. Почти 300 парашютов были проданы. Четверть склада в дальнем углу заполнили парашютами. Вряд ли они уже нам понадобятся. Однако время подошло к обеду, и мы пошли к столовой. Наш маленький плац уже заполнили жители посёлка, вызванные на собрание. Когда подошли последние, Судейкин вышел вперёд и поднял руку, призывая к тишине.

Через минуту он начал говорить: – Маргеловцы, сегодня ночью, дежурный по лагерю обнаружил часовых на блок посту № 1 спящими. В такое время, когда вокруг нас неспокойно, когда наши враги только и ждут, как нас уничтожить, эти трое, потеряв бдительность, а с ней и совесть, подвергли жизнь всего посёлка риску быть перерезанными монголами или рязанцами. Вы должны решить, как с ними поступить, чтобы впредь никто не смог бы поступить подобным образом, чтобы всем была наука.

– А ну ка, выходите! – Все трое вышли и встали перед жителями на колени. У эрзи, а это был молодой парень лет 19-ти, из глаз текли слёзы. Толпа зашумела, переговариваясь. Донеслись призывы – Казнить! Другие кричали – Выгнать из посёлка! Судейкин стоял молча и ждал, когда все выговорятся. Из толпы вышла девушка, видимо подруга эрзи и обняла его за шею, а сама, плача, просила пощадить его.

Несколько минут толпа волновалась, а потом Архип громко объявил: – Пусть господа курсанты решают! Как скажут, так и будет! – Толпа одобрительно зашумела.

Судейкин опять поднял руку, требуя тишины и заявил:

– Мы считаем, что на первый раз не будем строго наказывать провинившихся. Однако оставить их без наказания никак нельзя, чтобы другим было неповадно. А поэтому мы решили, что эти трое с сегодняшнего дня исключаются из числа военнообязанных, как не справившиеся и не годные к воинской службе. На месяц они будут обязаны выполнять в лагере самые тяжёлые работы. В течение дня они будут помогать на кухне выполнять все работы, которые им поручат поварихи. В свободное от столовой время убирать конюшню от навоза. В остальном будут выполнять поручения коменданта лагеря Микиша. Если вы не согласны, то сейчас же можете собираться и уходить из Маргелова. Кто против этого решения? –