Дмитрий Казаков - Охота на сверхчеловека

– Я постараюсь, – ответила Яна.

«Бешеная баба – подумал полковник. – Придется ее убить, как того профессора. И как можно быстрее, чтобы болтать не начала». Он активировал киберсекретаря, отдал приказ вызвать в кабинет конвой, а через десять минут доставить на допрос узника из седьмой камеры.

Иржи Чапека.

Уж этот-то должен знать многое.

20 мая 2035 года

Линц

На Кенигштрассе, одной из самых длинных улиц Линца, сохранилось несколько домов, помнивших Вторую мировую. В двух находились гостиницы, в одном – музей, а самый древний, расположенный примерно посредине улицы, несколько лет назад купила фирма из Швейцарии.

Над входом появилась большая и яркая вывеска, в окнах – затемненные стекла. Вот только клиентов у фирмы оказалось мало – никто не поднимался к тяжелой дубовой двери, редко притормаживали под надписью «Янкер & К» автомобили. Жители Линца первое время терялись в догадках – чем занимается странная контора и почему не разоряется?

А затем привыкли и перестали обращать на нее внимание.

Но дождливым майским днем в старом доме на Кенигштрассе собралось довольно много людей, в основном молодых мужчин. Последним через заднюю дверь проскользнул высокий, атлетически сложенный человек.

При его появлении в Западной гостиной – самом большом помещении здания, где располагался круглый стол и множество стульев – остальные встали и склонили головы.

– Хайль, – сказал высокий, обводя собравшихся пристальным взглядом, после чего вскинул правую руку.

– Зиг хайль! – нестройно прозвучало в ответ. Висевший над дверью портрет человека в коричневом мундире и со щеточкой усов, казалось, довольно улыбнулся.

– Садитесь, братья, – высокий первым опустился на деревянный стул. – Все ли готово к путешествию?

– Да, конечно, – отозвался молодой человек, на шее которого висела серебряная цепочка с украшением в виде свастики, а лоб покрывали прыщи. – Я арендовал машину, отогнал на стоянку. Но Курт, может быть, ты объяснишь, что вообще происходит? Зачем нам ехать в Прагу?

– Вам – чтобы помогать мне, – безо всякого выражения ответил тот, кого назвали Куртом. – А я попытаюсь ликвидировать опасность, нависшую над нашим священным наследием. Она связана с историком, пойманным нами в Шаунберге неделю назад.

– Надо было пришибить его, – пробурчал еще один из молодых людей, бритый наголо, – меньше хлопот…

– Ты намекаешь на то, что я тогда ошибся? – в голосе Курта прозвучал намек на гнев, и молодые люди испуганно притихли.

Многие из собравшихся в старом доме прекрасно умели драться, но бросить вызов предводителю не рискнул бы никто. Все знали, что он, несмотря на седину и морщины, в состоянии разорвать кусок рельсы, точно гнилую тряпку.

– Нет, конечно, нет, – торопливо заговорил молодой человек с цепочкой. – Но откуда ты знаешь, что именно там кто-то хочет покуситься на наше священное наследие? Почему Прага?

– Они мне поведали, – Курт выложил на стол небольшой мешочек темной ткани. Внутри него что-то мягко клацнуло, а на боку блеснула вышитая золотом двойная свастика. Развязал мешочек и вынул несколько овальных пластинок дубовой коры с выжженными на них угловатыми значками.

– Оооо… – слитный вздох пронесся по помещению. Все узнали руны Гвидо фон Листа, один из гадательных наборов, изготовленных еще в те времена, когда Шаунберг гордо высился над Дунаем, и в нем проводились ритуалы, посвященные Господам Земли.

– Кроме того, брат Рутгер имел видение, – и Курт указал на тощего и бледного юношу, одетого в черное.

– Да! – воскликнул тот тонким голосом, прозрачные глаза сверкнули. – Видел я город с крепостью над ним и исполинским собором! Зрел, как ходит по улицам его нечестивец, не разделяющий нашей веры! Понял, что в теле его спит древняя власть! Если он не умрет, все узнают, кто мы есть! И тогда гибель ждет великое дело германского народа! Евреи и прочие недочеловеки…

– Хватит, Рутгер, – проговорил Курт, и бледный замолчал. – Вы знаете, что делать в мое отсутствие. Следите за замком, не забывайте выходить на связь. А мы отправимся прямо сейчас.

И он поднялся одним стремительным гибким движением. За ним встали остальные.

– Зиг хайль! – комнату огласил клич, после сорок пятого года двадцатого века, казалось бы, проклятый навсегда.

Курт, а за ним еще четверо молодых людей покинули дом через заднюю дверь. Он сам и еще двое уселись в черный «Фиат-Ривера», стоявший в соседнем переулке. Другие двое, и среди них – юноша с цепочкой на шее, дошли до автостоянки, где заняли места в кабине небольшого грузовика «СААБ».

Еще через пятнадцать минут две машины выехали из Линца на север.

21 мая 2035 года

Прага

Когда Семена потрясли за плечо, он в первый момент решил, что на него напали. Резко сел, сбрасывая с себя чужую руку, и только после этого открыл глаза.

– Эй, ты в порядке? – поинтересовался Матей, тряся правой кистью. – Ишь, вскинулся…

Они находились в той же комнате, так же монотонно урчал кондиционер, только народу значительно прибавилось. Около столов, бросая на Радлова любопытные взгляды, толпились мускулистые, коротко стриженые молодые люди.

– Што такоэ? – несколько невнятно поинтересовался Семен.

– Поднимайся.

– Куда в такую рань? Я бы еще поспал.

– Мы с братьями через пять минут отправляемся на утреннюю службу, – лицо Матея было торжественным. – И ты пойдешь с нами. Нужно вознести голоса к слуху Господню. Дабы он услышал наши молитвы и помог. Сделал сердца врагов мягкими, как вода, укрепил наши мышцы и осветил помыслы!

Семен едва не рассмеялся, но взглянул в честные глаза парня и счел за благо промолчать.

Матей и вправду верил в то, что говорил. Хотя в этом не было ничего странного. Вера – такая же потребность человеческого существа, как еда, сон или теплый угол. Пусть не в Господа или Бодхисаттв, а хотя бы в справедливость, любовь и счастье.

– Ладно, если вы хотите, я пойду, – проговорил Радлов. – Но скажите честно, где-нибудь поблизости есть туалет?

– Конечно. Вон там, за тумбочкой, дверь. Только сначала оденься. Я принес одежду, чтобы ты не слишком выделялся.

На стуле, где вчера валялся грязный охотничий костюм, лежала черная майка с изображением толстой книги и надписью «В Библии есть все!», расклешенные синие джинсы. А на месте заляпанных грязью сапог стояли кроссовки, ядовито-желтые, со светящимися носами.

– Э… благодарю. А ты уверен, что это на меня налезет?

– А мне чего? Не жалко, – замахал руками Матей. – Налезет. Это вещи брата Томаша, он примерно твоей комплекции.

– А где он сам? – Семен слез с кровати, натянул майку, оказавшуюся лишь чуточку широкой в плечах.