Сергей Бунтовский - Древний Рим

В результате сабиняне решили прекратить свое мщение и вложить оружие в ножны. Начались переговоры, в результате которых два народа решили объединиться в один. Сабиняне переселялись в Рим, где им отвели место под поселение на Капитолийском и Квиринальском холмах. Получившийся в результате объединения народ было решено называть квиритами в честь сабинского бога-копьеносца Квирина, а управлять им стали совместно Ромул и Тит Таций.

Сабинянки, останавливающие сражение между римлянами и сабинянами. Картина Жака-Луи Давида, 1799 год

В результате этого объединения число жителей Рима выросло почти вдвое, и Ромул заново разделил своих подданных, распределив их по трем трибам, получившим названия: Рамны, Тиции и Луцеры. В первой большинство составляли латиняне, во второй – сабиняне, а в третьей – этруски. Каждая из триб состояла из десяти курий, а те в свою очередь из десяти декад. Люди, возглавлявшие трибы, стали называться трибунами, а стоящие во главе курий – курионами. Вся принадлежавшая Риму земля с полями, пашнями, пастбищами и лесами была разделена на тридцать равных по стоимости участков-клеров, которые потом по жребию были разделены между всеми куриями.

Кроме деления по куриям, все жители Рима были поделены на две большие группы: патрициев и плебеев. В число первых вошли богатые, уважаемые и знатные люди, многие из которых пришли на берега Тибра вместе с Ромулом. К плебеям были отнесены бедняки и те, кто переселился в город уже потом. Патриции должны были управлять городом, судить, быть жрецами и полководцами, плебеи же должны были заниматься земледелием и ремеслом. С этого времени у плебеев пошла традиция иметь покровителя среди патрициев. Богатые и знатные римляне, которых называли патронами, помогали деньгами или оказывали покровительство бедному согражданину-клиенту, а тот со своей семьей в ответ должен был оберегать честь и интересы своего патрона, начиная от «правильного» голосования во время народного собрания и вплоть до участия в вооруженных столкновениях на стороне господина.

Царь в Риме был высшим арбитром и полководцем, однако, в отличие от наследственных монархий востока, римляне добровольно подчинились ему и в любой момент могли уйти в другие города. Поэтому царская власть опиралась на готовность простых горожан поддержать его решения, а значит на согласие сената и народного собрания.

Ромул и Тит Таций шесть лет правили совместно, победив в нескольких войнах против соседних племен и еще больше усилив Рим. Однажды между родственниками сабинского царя и послами из города Лаврента произошла стычка, которую он должен был рассудить. Таций вынес решение в пользу своих соплеменников, оскорбив тем самым граждан одного из старейших и важных городов Латинского союза. Рим также входил в этот союз, и поэтому спустя некоторое время Тит Таций поехал для участия в общем для всех латинян празднике в честь пенатов, богов-покровителей. Узнав об этом, обиженные латиняне устроили засаду, и царь был убит. Ромул, оставшийся теперь единовластным царем, не стал мстить за своего соправителя.

Затем Ромул много лет царствовал, не зная конкурентов, очень успешно отразил нападение этрусских городов Фидены и Вейи, разбил их армию. Фидены были захвачены, а с Вейями был заключен выгодный Риму мир сроком на сто лет.

Тридцать лет правил Ромул основанным им городом, и за это время горстка его товарищей выросла в целый народ, полный сил и отваги. Простые воины любили своего царя, который был с ними всегда щедр. Зато чем больше проходило времени, тем больше охладевали отношения Ромула и отцов-сенаторов. Те, накопив богатство, считали себя истинными правителями города, Ромул же видел в них лишь своих слуг, обязанных подчиняться ему во всем. Поэтому царь вершил дела, не считаясь с самолюбием и амбициями сенаторов. Вот только те были слеплены из того же теста, что и сам Ромул. Жесткие, упрямые и привыкшие брать больше, чем отдавать, сенаторы копили недовольство и были готовы устранить «тирана», в которого в их глазах превратился их стареющий вождь.

Ромул чувствовал нависшую опасность, но не имел доказательств, чтобы обвинить кого-либо в заговоре. Для своей защиты, помимо ликторов, он создал отряд из трехсот воинов, которых назвал «быстрыми». В отличие от городского ополчения, созывавшегося лишь во время войны, эти бойцы всегда находились в полной готовности и сопровождали царя в его поездках по существенно разросшимся римским владениям. Однако вся царская охрана не помешала Ромулу исчезнуть.

В тот день он с сенаторами отправился за город на смотр войск, возвращавшихся из похода на Вейи. Погода была ненастная, черные густые тучи с ночи затянули небосвод, порывы холодного ветра заставляли ежится даже самых закаленных людей. Царь ехал, плотно закутавшись в свой пурпурный, подбитый мехом плащ и бросал злые взгляды на отцов-сенаторов, с которыми за день до этого поругался. Сенаторы требовали, чтобы именно они занимались разделом недавно присоединенной к римским владениям земли, царь же хотел самолично жаловать этими участками своих воинов. Разговор между патрициями и их царем вышел напряженный, и окончательное решение этого вопроса было отложено. Сейчас Ромул надеялся, что вернувшиеся в Рим простые воины на народном собрании поддержат своего владыку и сенаторы должны будут уступить.

Взгляды, которыми ехавшие чуть позади сенаторы одаривали своего правителя, тоже не искрились добротой. Желание царя обратиться напрямую к воинам городского ополчения было опасно для самого существования сената. Ведь для чего нужны сенаторы и магистрат, если их решения можно оспорить, просто собрав на Форуме собрание из всех способных носить оружие римлян? Кто будет исполнять их приказы, если сам царь не хочет подчиниться воле лучших людей города?

Наконец недолгий путь был завершен. Тут, на поросшем редкими деревьями холме слуги установили для Ромула кресло и натянули над ним навес из ткани и кожи на случай дождя. Отсюда ему будут хорошо видны все проходящие отряды, и он будет приветствовать своих славных воинов. Отличившиеся поднимутся к Ромулу, чтобы взять из царских рук кубок с вином…

«Быстрые» с утра окружили холм цепью, чтобы ни один чужак не смог подобраться незамеченным к Ромулу. Пара ликторов стала рядом с царским местом, остальные выстроились между дорогой, по которой пойдут войска, и холмом.

Вот Ромул грузно опустился на свое место и положил на колени царский жезл, а патриции стали вокруг владыки. Оставалось лишь дождаться, когда длинная змея римской пехотной колонны, уже показавшаяся на горизонте, наконец доползет до ожидающих ее господ.