Александр Борискин - Лукинский фактор

К вечеру все гости разъехались. Пётр Иванович предупредил Прохора, что завтра с утра они поедут в Луки, якобы чтобы посмотреть карьеры, где брали песок и глину для фаянсового производства.

Прохор разбудил Петра Ивановича в 7 часов утра 27 июня, как тот и велел.

Быстро умывшись, позавтракав, они сели на уже осёдланных лошадей и направились в Луки. Не имея ранее навыков конной езды, Пётр Иванович тем не менее, используя умения Петеньки, уверенно держался в седле. До Лук было десять вёрст. Перед Луками, когда они проезжали по хлипкому мостику через ручей, пересекающий дорогу, Пётр Иванович поинтересовался у Прохора, далеко ли до деревни?

– Да меньше версты осталось, барин.

«Значит, где-то здесь недалеко слева в сторону Мсты находилась моя дача», – подумал Пётр Иванович.

Без происшествий доехав до Лук, путники прямиком направились к карьеру, где открытым способом добывалась глина и песок для фаянсовой фабрики Бецких и немного щебня для ремонта дороги между деревнями.

Пётр Иванович занялся расчётом залежей этих ископаемых, а тем временем гости из будущего готовились к расчистке просеки от дачи до реки.

Накануне было решено расчистить просеку шириной два метра, чтобы удобно было протащить лодку и ходить к реке с грузами.

Впереди шёл Александр с бензопилой и спиливал все более-менее толстые ветки деревьев и кустарник под корень. По бокам работали Саша и Игнат, срубая тонкие ветки. Сзади женщины и Фёдор оттаскивали древесину на футбольное поле дачи для дальнейшей обработки.

Дома остались Алексей и две его младшие дочери: Маша и Антонина. Девочки собирали цветочки во дворе, а Алексей, приглядывая за ними, сооружал тенты над тремя автомобилями дачников. Пока было неясно, как их можно будет использовать в дальнейшем, но сохранить, защитить от солнца и дождей было необходимо.

Работа на просеке уже была почти закончена, когда к лесорубам прибежала Маша с криком:

– Гости! К нам пришли гости! Папа сказал, чтобы вы быстрей приходили!

Когда Александр подошёл к воротам дачи, со стороны асфальтированного участка дороги уже стояли два человека: один в крестьянской одежде держал под уздцы двух лошадей, другой – барин, стоял рядом, похлопывая себя по голенищу сапога стеком. Рядом с калиткой стоял Алексей.

Поздоровавшись, Александр открыл калитку и пригласил гостей зайти во двор.

Мужик в крестьянской одежде привязал лошадей к столбу перед калиткой и следом за барином вошёл во двор. Барин шёл следом за Александром и удивлённо оглядывался по сторонам. Когда Александр пригласил гостей войти в дом, барин приказал мужику оставаться во дворе, а сам поднялся на крыльцо. Мужик сел на скамейку перед домом и снял шапку. Было жарко.

Александр попросил Фёдора, пришедшего следом, сказать бабушке, чтобы собрала закусь.

Он и барин расположились на веранде дома за небольшим столом. Молча, с большим любопытством разглядывали друг друга. Барин выглядел очень молодо.

Надежда Михайловна принесла несколько тарелок: с хлебом, нарезанной колбасой, яйцами, помидорами, огурчиками, зелёным луком и разной зеленью, две чистые тарелки, два ножа с вилками, две рюмки и положила несколько бумажных салфеток. Поставила на стол бутылку коньяка и ушла в дом.

Александр скрутил пробку с бутылки, разлил коньяк и сказал:

– За знакомство! Меня зовут Александр Геннадиевич Соколов.

– Пётр Иванович Бецкий, – представился гость.

Выпили, степенно закусили. Пётр Иванович молчал, с любопытством поглядывая на Александра, давая тому возможность продолжить разговор.

«Умный мужик! Инициативу оставляет мне, сам ничего не говорит, вопросы не задаёт. Вот только как-то хитро на меня поглядывает!»

– После первой и второй промежуток небольшой! На здоровье! – снова наполнил рюмки Александр.

Выпили ещё по одной. Закусили. Гость молчал. Александр предложил:

– Бог троицу любит. Чтоб не последняя, – и разлил коньяк по рюмкам.

Выпили третью.

«Вот молчун! Хоть бы вопрос какой задал. С чего и начать, не знаю».

Пётр Иванович перевернул рюмку кверху дном и стал закусывать, поглядывая на Александра.

«Всё, молчать больше нельзя, да и пить он отказывается. Надо что-то говорить».

– Пётр Иванович, а вы здесь как оказались, проездом?

– Гм. Проездом из своего имения в Крутой Горе в свою деревню Луки по своей земле.

Опять помолчали.

– Так что, это ваша земля? – Александр обвёл вокруг рукой.

– Моя.

«Даже не спрашивает, как мы здесь оказались! С ним не прокатит придуманная мной сказка с Божественным Провидением и переселением нас в одно мгновение из Австралии на его землю в Россию».

– И как же вы оказались на моей земле, да со всем этим хозяйством? Неделю назад здесь никого не было, – проговорил Пётр Иванович.

«Вроде бы умный мужик, хоть и молодой. Расскажу всё как есть. А дальше видно будет».

– А сейчас какой год?

– 1892-й. От Рождества Христова. 27 июня.

– М-да. Пётр Иванович, что случилось, сами не знаем. Собрались мы на даче у моего отца отметить его день рождения – 6 июля 2012 года. Ночью – гроза, молнии. Утром проснулись непонятно где. Да ещё и отца моего молнией убило. Да так, что и следов никаких не осталось. Может, тоже куда-нибудь перенесло. Вот, хоть год узнали, в какой перенеслись. Всё как на духу рассказал. – Александр даже хотел перекреститься, но вовремя вспомнил, что некрещёный и крест не носит. Только махнул от отчаяния рукой.

Опять помолчали.

«Стоит ли мне признаваться, кто я такой? Ведь если узнают, так сразу стимул бороться за жизнь резко уменьшится. Будут на меня оглядываться, во всём ждать помощи. Даже не ждать, а требовать. Пожалуй, пока погожу открываться. Но помощь, конечно, окажу», – размышлял Пётр Иванович.

– Значит, на 120 лет назад попали. И как там, в будущем, жизнь?

Александр перевёл дух.

«Вроде, контакт налаживается. С ходу не отверг моё объяснение. Теперь надо рассказать, сколько разных необычных для этого времени вещей мы имеем и как можем вместе ими распорядиться, если нам хоть немного сейчас помочь».

И Александр начал, не вдаваясь в подробности, рассказывать о жизни в будущем, напирая на знания, которыми они обладают, и различные технические новинки.

Проговорили часа два. Пётр Иванович рассказал, какие, по его мнению, ожидают попаданцев самые главные сложности:

– отсутствие документов;

– отсутствие правдоподобной легенды появления их в России;

– отсутствие объяснения наличия у них множества артефактов, не принадлежащих к этому времени;

– незнание реальностей жизни в этом времени;

– разговорный язык изобилует множеством незнакомых слов, что обязательно насторожит собеседников-аборигенов.