Павел Тихий - С чистого листа. Начало

Так за их болтовней незаметно прошел день, в течении которого мы остановились только один раз, напоить коней и перевязать раненых. Уже ближе к вечеру лес стал редеть, а дорога стала приобретать заметный уклон вверх. Вскоре впереди показались возделанные поля и небольшие избушки с огороженными загонами для скота рядом с ними. Тропинка раздваивалась, и была дальше более накатанной. На лево она поворачивала, видимо к деревне, а прямо вела к крепости, настоящей крепости, со стенами с зубцами и башнями, видневшейся вдалеке. Вскоре мы подъехали к ней, она определенно производила впечатление. Кроме того над ней висели сразу три воздушных шара! Это меня шокировало. С копьями они в моей голове с трудом уживались. Один на высоте метров сто, а два других на уровне стен и судя по пустым корзинам были просто «припаркованы». Крепость стояла на пологом холме, который метров на двадцать возвышался над местностью, правее примерно в километре виднелась заводь с пристанью и какими то постройками. Сама крепость имела ширину метров шестьсот, может чуть меньше. Стены были из глиняного кирпича, имели метров шесть высоты, а по верху были видны зубчики, на расстоянии пары метров друг от друга. Впечатление конечно она производила, еще и шары эти. Ворота были открыты, по бокам от проема ворот возвышались башни с бойницами больших размеров, соединявшиеся между собой в верху , и такие башни повторялись каждые метров сто. Мы въехали в ворота. Сразу за ними дорога была вымощена глиняной плиткой, а дальше были аккуратные строения двух и трех этажные из того же кирпича, с застекленными окнами. Въехав внутрь мы сразу свернули на лево и проехав еще метров двадцать остановились. Справа от нас было трех этажное здание с коновязью с кормушкой и навесом над ней, к которой были привязаны две лошади. Коган скомандовал всем спешится и привязав своего коня вошел в здание. Его не было минут пятнадцать наверно. Выйдя, он что-то сказал Милошу и махнул мне рукой, приглашая следовать с ним. Я накинул поводья своего коня на крюк коновязи рядом с его и пошел. Мы поднялись на третий этаж по монолитным пролетам лестниц, судя по цвету тоже из глины,( но тут я уже засомневался, скорее всего это было что-то другое, просто на вид похожее, но более прочное). И подошли к массивной двери из дерева. Коган открыл ее на себя и вошел внутрь, я последовал за ним. Мы оказались в просторном кабинете размером пять на шесть метров с двумя небольшими, выходящими на ворота окнами. На каждой стене висело по светильнику вроде керосиновой лампы, а между окон прямо под светильником стоял массивный, резной стол из дерева. За столом сидел по видимому, хозяин кабинета сурового вида дядька лет сорока пяти, обычного телосложения со шрамом на правой половине лица. Он был одет в синий форменный кафтан застегнутый до самого горла , с желтыми полосками на наружной стороне рукавов во всю их длину. Рядом со столом стоял мужик по моложе и поздоровей, в таком же кафтане, как и первый, но полоски у него были от запястья до локтя. Коган сместился в сторону повернувшись ко мне одним боком, а к столу другим, и сказал обращаясь к хозяину кабинета.

– Вот он, я про него рассказывал. Отрекомендовал он меня.

– Коган сказал, что твои действия на дороге спасли наш отряд, и что ты чужеземец, это так? Ты понимаешь меня? Откуда ты? Я стоял с серьезным видом и не знал что делать. Попытаться рассказать все как есть? Не хватит словарного запаса, а кто знает какие здесь порядки? Вон раненых добивали не думая, скорее всего с толерантностью здесь не все гладко. За сумашедшего или шпиона примут и повесят, с них станется. Уйти? Так опять же куда? По хорошему, здесь бы посидеть в гарнизоне, и язык подучу, и про жизнь здешнюю побольше узнаю. К тому же как я понял, здесь какой-то аналог француского иностранного легиона: всем рады. Значит надо вербоваться, а там разберусь.

– Коган преувеличил, я чужеземец. Понимаю, говорю плохо. Ответил я коряво, вспоминая подходящие слова.

– Чего ты хочешь? Зачем ты пришел сюда?

– Контракт, убить Роксы. Выдал я свои мысли, подумав немного.

– Ну что ж, это возможно, лично я препятствий не вижу, сражаться ты со слов Когана умеешь, а я ему доверяю, ну а там глядишь и язык подучишь тогда и расскажешь откуда ты. Коган, Меран, вы что думаете?

– Я думаю, что если за ним какой хвост и есть, то все равно к нам отправят, так что согласен. Но считаю, что надо ему с рекрутами курс пройти, чтоб порядки наши и маневры с командами выучил, как раз курс две четверти как начался. Сказал тот, что стоял рядом со столом, видимо его звали Меран.

– Я тоже так думаю. Ответил Коган.

–Значит решили. Коган тогда раз ты его привел, устрой его в гостевой дом, договорись, чтоб накормили, и покажи где штабисты, чтоб утром к ним пришел, я предупрежу. Вынес свой вердикт начальник.

– Слушаюсь гарнизонный. Ответил ему Коган, почтительно кивнув.

– Иди за мной. Сказал он мне и пошел к двери. Я пошел следом.

Спустившись на первый этаж он показал мне на дверь попроще.

– Утром придешь сюда, тебя оформят и все объяснят, что делать дальше. Понял меня?

Я кивнул в ответ. Он отвязал коня и сел в седло, я тоже. Проехав пять домов, мы остановились и слезли с коней. Своего Коган привязал на «парковке», а мне махнул рукой, чтоб я шел за ним. Обойдя дом, мы подошли к навесу с двумя стенами по бокам и соломой на земле.

– Оставляй коня здесь, его расседлают и накормят. Я пойду вперед а ты снимай сумки и заходи в дверь с лицевой стороны. Сказал мне Коган, помогая жестами. И пошел. Отвязав сумки, винтовку и сабли, нагруженный как ишак я зашел внутрь.

Внутри был просторный рецепшен с длинной лавкой у стены. За стойкой стоял пожилой мужчина с седой головой. Они с Коганом беседовали. Я осмотрелся. Стены были видимо оштукатурены, тем же материалом. Глина, назовем ее так, и дерево. Грубое, но тщательно строганное и покрашенное. Совсем никаких излишеств. Наконец они наговорились и старик протянул мне ключ с цифрой три. А Коган сказал.

– Твой номер на втором этаже, отнеси туда вещи и приходи сюда, Керим тебя накормит, а утром разбудит. Я поплелся искать номер. Нашел сразу, он был третьим от лестницы. Дверь была не заперта, я не стал ничего разглядывать, а поспешил вниз, после слов о еде слюна только что на пол не капала. Спустившись вниз, я увидел открытую дверь, за ней была комната средних размеров, в которой стояли четыре прямоугольных стола, с двумя лавками по обе стороны каждого. На одном уже стоял глиняный горшок накрытый лепешкой. Пока я усаживался Керим принес железную ложку и стеклянную кружку, напоминающую пивную из советской столовой с каким то напитком. Я сказал ему спасибо, он улыбнулся в ответ и пошел за свою стойку. В горшке оказалось мясо с овощами, довольно вкусными, а вот напиток подкачал. Это был квас или что то похожее. Я дома квас не любил, но здесь весь выпил, чтоб не выделяться, мало ли чего подумают. Пройдя мимо стойки, я снова сказал ему спасибо и пошел в номер, думая о том, когда мне счет выставят и чем его оплачивать. В номере был шкаф с дверцей, керосинка на стене, стол с табуретом кровать и окно с занавеской больше напоминающей половик. Открыв боковую дверь, я обнаружил «совмещенный санузел»: туалет вокзального образца советской эпохи и душевую с дыркой в углу и неподвижно торчащей трубой из потолка с дырчатой насадкой. На стене был кран как на старых самоварах, один. Я открыл его, из душа полилась вода, чуть теплая, но и так хорошо думал здесь и того нет. На стене была полка с жидким! Мылом и мочалкой из пакли. Раздевшись в номере я помылся и постирал носки, после чего с удовольствием завалился в кровать и уснул. Утром я проснулся от стука в дверь. Не вставая я крикнул, что проснулся, Керим тоже что то пробормотал в ответ и ушел. Я оделся и вышел из номера, закрыв его на ключ. Проходя мимо «банкетного зала» я покосился не ждет ли меня завтрак, к сожалению не ждал. Поздоровавшись с Керимом за стойкой я пошел к штабистам.