Алекс Кимен - Рождение Богов: НЕВОЗМОЖНОЕ

Леша встрепенулся. Тофон все еще ждет ответа!

– Извини, господин. Я задумался…

– И что надумал?

– Полагаю, есть кое-что, что сможет убедить Перикла… Нам нужно зайти в храм Гефеста.

…

Прибыв в Афины десять дней назад, Леша сразу направился к Периклу. Но он понимал, какому подвергается риску. Поэтому по дороге посетил храм Гефеста и отдал жрецам на сохранение свое самое ценное сокровище. Похоже, настала пора им воспользоваться.

На пороге храма Алексей попросил у Тофона пару драхм. Эллин скривился, но потянулся к висящему на поясе кошелю.

Коротко переговорив со жрецом, Алексей получил назад свои вещи. Все это время Тофон стоял поодаль, шепча молитву и искоса наблюдая за бывшим рабом.

Леша внимательно осмотрел связывающий ларец пеньковый шпагат. Восковая печать, закрывающая узел, была цела. Тяжелый холщовый мешок тоже цел. Кажется, все в порядке.

– Что дальше? – нетерпеливо спросил Тофон. Похоже, его уже утомили эти непонятные игры.

– Помнишь, утром я рассказывал, что болезни распространяются очень маленькими живыми существами, «микробами»?

– Помню, – проворчал Тофон сквозь зубы и сплюнул. – Мерзость какая, клянусь Асклепием!

– Так вот, чтобы остановить или хотя бы задержать болезнь, нам нужно подготовить особую настойку. Если постоянно обрабатывать ей руки и полоскать рот, то она убьет микробы и они не смогут отравить организм. Есть и другое вещество – мыло. Оно не так эффективно, но его получить чуть проще и быстрее. Но в Афинах живет не менее двухсот тысяч человек… Так что нам потребуется много этих субстанций… Очень много…

– Из чего их можно изготовить?

– Для мыла нужна зола и жир животных… Впрочем, думаю, подойдет и оливковое масло. С настойкой сложнее… Ее проще всего изготовить из зерна… Но зерно нужно, чтобы накормить голодных… Я схожу в Пирей, постараюсь разузнать, может быть, где-то на складах есть порченое зерно. Если найдем, можно будет использовать его…

– Ну да… Так тебе эти жулики хлеботорговцы и признаются, что их зерно – плохое! Они скорее дадут мзду ситофилаку и продадут хлеб государству втридорога!

– Все же стоит попробовать… Но для начала надо подготовить место. Помнишь твою третью мастерскую, которую мы переделали в большую лавку, где покупатели могут сами смотреть товар?

– Разумеется. Она дает очень хороший доход. Хвала Гермесу!

– Помнится, там был большой двор. Мы там сделали склад, но места еще оставалось довольно.

Тофон кивнул:

– Давно туда не заглядывал… Но, думается мне, так и есть.

– Предлагаю приспособить этот двор для мыловарения. Будет, правда, вонять… Но, к счастью, мастерская стоит вдали от жилых домов…

– Хорошо. Давай зайдем туда и посмотрим, что можно сделать. Но сначала заглянем домой – перекусить…

1

Услышав скрип калитки и мужские голоса, Пандора выскользнула из спальни. Отец с Алексиусом уселись в андроне. Тимокл суетился рядом, готовя воду для омовения ног. Лица мужчин были мрачны. Пандора подозвала Ифигению, распорядилась подогреть оставшиеся с вечера тушеные бобы и принести вина. Ее внимание привлек небольшой деревянный ларец, стоявший у ног Алексиуса.

Отец забрался на клине. Пандора сидела на клисмосе за небольшим столиком подле отца. Алексиус ненадолго замешкался, потом подхватил стоящий в углу табурет и подсел за стол к Пандоре.

– Приходила служанка Гиппареты… – Пандора решилась нарушить тяжелую тишину. – Она рассказала, что в городе творится что-то невообразимое. Везде беженцы… Площади и храмы переполнены. А на Пеларгике подле акрополя люди ставят палатки, чтобы хоть где-то жить… Это правда?

– Да, дорогая, – нехотя признался Тофон.

– Но как такое возможно?! Ведь это запретное место! Древнее проклятье падет на наш полис!

Тофон с Алексиусом переглянулись.

– Все будет хорошо, дочка… – выдавил наконец отец.

Алексиус отвел взгляд.

– Что вы от меня скрываете? – не выдержала Пандора.

– Не переживай… Все будет хорошо, – повторил Тофон, и мужчины стали опять собираться в город.

Пандора стиснула губы и поднялась проводить отца. В полумраке коридора она почувствовала, как ладонь Алексиуса сжала ее пальцы, и замерла, ощутив его дыхание на своих волосах. Губы Алексиуса коснулись ее шеи.

– Я люблю тебя… – прошептал он, и его рука скользнула по спине девушки.

Ей стало легче. Но досада и обида никуда не исчезли. Почему с ней обращаются, как с ребенком?!

– Что приготовить к ужину? – спросила девушка у отца, стоящего на пороге.

– Решай сама, – коротко бросил Тофон и вышел на улицу.

Пандора впилась глазами в Алексиуса, тот вымученно улыбнулся, подхватил свой ларец и последовал за Тофоном.

2

Выйдя на агору, Леша с Тофоном окунулись в людской водоворот и с трудом протискивались сквозь толпу. Тимокл плелся где-то позади, Тофону с Алексеем приходилось постоянно останавливаться и дожидаться нерадивого слугу. Алексей неловко держал под мышкой ларец: несмотря на любезное предложение Тофона, он не смог доверить свои сокровища Тимоклу.

Неожиданно кто-то окликнул его в толпе:

– Ба! Вот это встреча! Клянусь богами, не ожидал увидеть тебя здесь, тем более в такой компании!

Алексей обернулся и увидел Сократа. Философ был бос. На нем был лишь выцветший на ярком афинском солнце латаный гиматий, переброшенный через правое плечо. В левой руке Сократ сжимал мятый папирусный свиток. Его густые, чуть тронутые сединой волосы трепетали в потоках теплого ветра, а внимательные серые глаза лучились веселыми искорками.

Тофон поморщился, но постарался изобразить дружелюбие:

– Хайре, уважаемый!

Сократ почтительно поклонился.

– Рад видеть вас вместе. Несколько дней назад меня посетила Пандора и поделилась ужасной вестью о твоей судьбе, Алексиус. Хорошо, что все обошлось. Я хотел отправиться с ней на Сунион, но не мог отлучиться в канун праздника Тергелий. Я же фармак…

Алексей не очень понял, о чем говорит Сократ, но Тофон понимающе кивнул.

– И раз уж все обошлось, я бы с большим удовольствием обсудил с тобой тот текст, что дала мне прочесть девушка.

Тофон решил воспользоваться моментом:

– Это весьма кстати, дорогой Сократ! Я как раз хотел попросить тебя приютить этого юношу. В моем доме для него… гхм… нет подходящего места.

– Разумеется… – губы Сократа тронула улыбка. – Буду очень рад…

3

Разговор с хлеботорговцем вышел странным. У Трифона бегали глаза и потели ладони. Он постоянно вытирал их о красиво расшитый голубой гиматий, так что плащ покрылся грязно-серыми пятнами. Торговец явно не горел желанием продолжать беседу, но все же что-то мешало ему просто развернуться и уйти.