Михаил Вержба - Олимпийское «дело». Современный детектив

– Докладывайте, капитан, – обратился Громов к Бажину.

– Пока ничего утешительного. Соседи не видели чужих людей…

– А почему вы решили, что убийца обязательно должен быть чужим?

– Да там одни старички и старушки живут, они на убийц не очень похожи.

– Продолжайте.

– Отпечатков пальцев и следов много, но есть ли среди них принадлежащие убийце – пока мы не знаем. Виталик ещё не отзвонился, застрял в пробке. С видео тоже проблема. Есть несколько камер, но все они так направлены, что спокойно можно пройти по «мертвым зонам» незамеченным. Конечно, посмотрим кино, но я бы не рассчитывал на многое.

В кабинете зазвонил мобильник. Громов взял аппарат.

– Да Виталик, какие там у тебя новости? – спросил он. – Что!? Оставайся на месте, мы сейчас выезжаем. Выгони всех посторонних из дома, ничего не трогайте.

– Мама Звонарева мертва, – не сказал, а скорее выдавил из себя Громов. – Все собираемся и дуем к ним на дачу. Все кроме Марины.

– Почему я?

– Потому что я так приказал, старший лейтенант Водопьянова. Вам что-то непонятно?

– Теперь понятно.

– Садись к компу, пробей все, что найдешь о Звонареве по всем базам, вплоть до ГИБДД, налоговой. Восстанови его биографию как можно полнее. Мы должны знать, что он делал после школы помесячно. Кстати, а где его отец? Тоже узнай. Ещё – где учился, была ли девушка, карьерный рост. Словом, всё. Вам понятно, старший лейтенант Водопьянова?

– Так точно, понятно.

– Вот так, и никак иначе. Из-за тебя, кстати, мы потеряли пять минут.

Громов, Бажин и Богатырев почти бегом покинули кабинет, и уже через три минуты ехали в сторону деревни Поповка. Мигалка и сирена позволяли двигаться относительно быстро, и уже через час группа приехала в деревню.

У скромного одноэтажного дома стояли «Скорая» и полицейский УАЗик. Громов подумал, что второй раз за четыре часа входит в дом, где лежит мертвый представитель семьи Звонаревых. Майор осмотрелся и не нашел никаких примет круговорота больших денег. Дом постройки советских времен, когда второй этаж был намеком на нечестную жизнь хозяина. Такой коттедж словно говорил милиционерам: не хотите ли познакомиться с моим хозяином? А скромная одноэтажка стала символом десятилетий дачной советской жизни. И в такую жизнь Громов и его подчиненные входили в эту минуту.

Проникнув внутрь, майор понял, что жили Звонаревы явно не на олимпийские деньги. Обстановка дотянула до двадцать первого века со времен детства Звонарева-младшего. Еще с той поры, когда о персональных компьютерах и мобильниках даже не подозревали. Зато в домике было чисто и уютно, что сразу располагало к его обитателям.

На диване лежала пожилая женщина. Руки её были широко раскинуты. «Также, как у её сына, – отметил майор. – Надо же, подумал он, и внешне похожи, и лежат после смерти одинаково. Вот и нет семьи».

Громов увидел Виталика и сухо бросил лейтенанту: «Докладывай»

– Когда «Скорая» приехала, Звонарева уже была мертва. Врач говорит, что смерть не естественная.

– Смерть всегда неестественная, – буркнул Громов.

– Я имею в виду, что умерла она не от сердечного приступа. Вы удивитесь, но, похоже, её тоже убили разрядом тока.

– Опять тока!

– Так точно. И, судя по всему, она знала убийцу.

– Почему так думаешь?

– Дверь открыта хозяйкой, никаких следов насилия на теле. По крайней мере, видимых.

– Это пусть эксперт нам скажет. Что еще?

– У ворот, метрах в тридцати, есть четкие следы автомобиля. Соседи говорят, рано утром подъехал внедорожник черного цвета. Модель не знают, номер не рассмотрели, кто приехал не видели.

– Очень наблюдательные соседи. Серега, узнай у местных коллег, есть ли камеры где-то на подъезде к деревне. Мигом найдите видео и ищите черный внедорожник, который… Кстати, во сколько примерно видели машину?

– Около восьми.

– … От семи до девяти он должен был въехать в деревню и выехать из неё. Пусть расспросят гаишников на посту километрах в пяти отсюда. Стоп! А собака?

– Какая собака? – не понял Скороходов.

– Соседи говорили, что Звонаревы жили втроем: мама, сын и собака. Где собака, она должна была быть с хозяйкой.

– Ни о какой собаке врачи со «Скорой» не говорили. Может, соседи по даче взяли. Или убежала.

– Виталик, метнись к соседям, узнай.

– Будет сделано.

– А если собака убежала, мы что её искать будем? – вставил Бажин.

– Надо будет – будем и собаку искать.

Громов почувствовал, что собака не просто исчезла. Есть в этом что-то, могущее помочь в поисках убийцы. Может, убивал бывший родственник.

– Сергей, позвони Марине, она узнала что-то об отце. Ну и о муже, соответственно.

– Набираю.

– А где Богатырев? Где Саша, я спрашиваю.

– Да здесь я, ходил вокруг дома, смотрел, что да как.

– И чего высмотрел?

– Не знаю, поможет это нам или нет, но к калитке ведут следы человека и собаки. Отпечатки я взял. Полагаю след мужчины, размер ноги примерно 43-й.

– Собака, собака… Виталик, что там Марина.

– Отец – Звонарев Петр Михайлович, 1955 года рождения, судим, и в 1998-м получил пятнашку по 105-й. Месяц назад откинулся. О месте жительства никаких данных нет.

– Понятно. У нас есть подозреваемый. Ищем Петра Михайловича. Пусть Марина свяжется с колонией, получит все, что на него есть. Надо разослать ориентировки по всем ОВД Москвы и соседних регионов. Все это срочно! Сергей, контроль на тебе.

Громов вспомнил, что начальник приказал докладывать почаще, и набрал номер полковника. Доложив ситуацию и получив одобрение, он снова включился в работу. «Почему собака пошла за человеком, которого, скорее всего и не видела? Этот вопрос не давал ему покоя. Что-то тут не так». Громов решил сам поговорить с соседями.

Долго искать их не пришлось. Убийство пожилой женщины мгновенно стало в деревне событием года. Соседи стояли вдоль забора и справа, и слева. Громов выбрал тех, что справа, они показались ему более адекватными.

– Уважаемые, можно с вами поговорить немного?

Мужчина и женщина, к которым обратился Громов, были польщены вниманием полицейского офицера из самой Москвы и с удовольствием согласились рассказать все, что знают. На вид они были пенсионерами лет шестидесяти с хвостиком. Присев в саду на старую скамейку с остатками краски на гнилых досках, Громов задал первый вопрос о собаке.

Соседи удивились, что офицер интересуется не убитой женщиной, а её собакой, но подробно ответили. Громов узнал, что пес по кличке Шериф был доберманом. Стареньким и любимым Звонаревыми. А сами они были скромными, тихими и «чисто городскими». Видимо, соседи хотели сказать – интеллигентными. На даче сын бывал иногда по выходным, а мама жила здесь все лето. Утром и днем копалась в саду и в огороде, а вечером сидела у окна на кухне: пила чай и смотрела телевизор. Если просили, всегда одалживала соседям то сотню, то две до пенсии. Очень отзывчивая была.