Александр Афанасьев - Затмение умов

Он отпил чай и продолжил

– Вот, мои родители. Отец защитил докторскую, мать – кандидатскую. Всю жизнь пахали как проклятые – и знаешь, что заработали?

…

– Садовый участок! Десять соток. Папа на нем дом построил, своими руками, сад посадил. Гордится очень.

– Это плохо? – осторожно спросила Джейн

– Для них нет. Если не видеть, как у вас все обустроено. Кейп-Код, Мартас-Виньярд…

…

– Мое поколение поездило по миру. И горбатить на шести сотках, и быть за это благодарным – мы уже не будем. Мы знаем, какова должна быть наша доля, что нам должно принадлежать. И возьмем это, так или иначе…

Джейн почему то стало не по себе от этих слов.

Болот допил чай, прошел в комнату. Забрал спрятанную флешку.

– Что ты собираешься делать?

– Недалеко есть круглосуточное интернет – кафе. Солью все там.

– Но… тебя запомнят.

– Не запомнят. Аккаунт мне зарегили из России. Там в интернет-казино играют, никто и никого не запоминает.

…

– Все, я пошел.

– Будь осторожен! – вырвалось у Джейн

Болот только победительно улыбнулся

* * *

Когда лифт пошел вниз, Джейн в одном халате выскочила на балкон. Она, почему то загадала для себя – если он сейчас обернется и махнет ей рукой, то все будет хорошо. Он уедет с ней в Штаты, и они поженятся…

Уже совсем стемнело, город с головой погрузился в особую, жуткую, степную тьму, разрываемую только светом фонарей. В круге одного из них она увидела Булата, он быстро шел по направлению к улице, у него была барсетка. Но он не обернулся и не посмотрел на нее. Просто быстро прошел освещенное пространство – и снова канул во тьму.

И Джейн, своим женским чутьем, которое развито у всех женщин, особенно если это касается их мужчин – вдруг поняла, что будет беда…

* * *

Болот был искренен с Джейн. Полностью.

Он был представителем первого постсоветского поколения – того что родилось уже после 1991 года или немного раньше, и совка не помнило совсем. Это поколение отличалось тем, что в отличие от всех предыдущих оно массово поездило по миру и знало «как там» из собственного опыта, а не из телевизора. Точнее, оно хорошо изучило парадную сторону жизни на Западе – они например, никогда не платили там налоги и не пытались вылечить что-то серьезное. И еще – это поколение – презирало своих родителей и то, что они создали.

Презирало по двум причинам. Во-первых – предыдущему поколению не так уж много и удалось. Представители позднего совка, с многократно поротой задницей, много раз кинутые, в девяносто первом потерявшие все, потом много и тяжело работавшие чтобы добиться хотя бы советского уровня благосостояния – они не построили второй Дубай и вторую Америку. Не смогли. Они голосовали за стабильность, были благодарны за малое и старались уживаться, а не ломать и крушить.

А во-вторых – они же не воспитывали собственных детей! До воспитания ли если зарплату платят раз в три месяца, и то если платят. Все девяностые – они провели, карачась на своих шести сотках, торгуя турецким и китайским ширпотребом, который на своем горбу волокли через границу – короче говоря, пытались выжить, как могли и прокормить семьи. Девяностые – были временем крушения всех надежд, временем исчезновения всех иллюзий, временем, когда не осталось ничего кроме животного выживания. И все эти люди, затурканные, много раз все потерявшие, озлобленные, часто сломленные – было ли у них время хотя бы поговорить со своими детьми?

Вот и выросло… новое поколение.

Причем поколение Болота… его взросление и юность – пришлись как раз на самое благодатное время – время до кризиса две тысячи восьмого, когда и тенге не лихорадило, когда нефть только росла, когда люди впервые за пятнадцать лет вырвались из круга нищеты и смогли себе что-то позволить – купить машину, обставить квартиру, съездить куда-то. Они запомнили именно это, и не боялись нового провала в разруху как в девяностые. И в отличие от своих отцов – они были требовательны к власти. Очень требовательны.

Сам Болот – он, кстати, прекрасно наметил себе цели и имидж, который он раскручивал. Сначала «казахский Навальный» – его уже так называли. Статьи, страничка в Ютуб. А потом и «казахский Зеленский». Он прекрасно понимал – главный запрос сейчас – на справедливость. Люди не понимают, почему остановились социальные лифты. Люди видят, как зарабатывают миллиарды – и понимают что у их детей шансов то – и нет. Борьба с коррупцией – это только отмычка к общественному мнению глобальный запрос – именно на справедливость. А в условиях почти стопроцентного проникновения социальных сетей и когда Ютуб смотрят больше чем надоевший телевизор – у него как раз есть шанс стать лидером этих перемен. И как ниспровергатель – въехать в Ак-Орду.

Болот вышел на улицу… осмотрелся – темно, сразу несколько фонарей сломалось. Он не привык ходить пешком, но улица пустая совсем… наверное придется. Он уже поворачивался, чтобы идти… как вдруг услышал звук двигателя и в конце улицы – блеснули фары…

Такси?

Болот поднял руку… это было не такси. Но водитель начал тормозить.

Тем лучше…

Только когда наш аэробус – из Казани – начал заходить на посадку в Москве – меня немного отпустило, и я понял, что вырвался…

Что дальше будет – а хрен его знает. В загашнике – несколько убийств. Которые можно превратить во что угодно – от обоснованной самообороны до разборок за сферы влияния. Все зависит от того, кто и как будет вести следствие. Точнее даже не от этого – от того, какая группировка победит в Астане, и какие указания будут даны. Мочить – значит, замочат. Спасать – значит, спасут.

Если так подумать, все люди, которых я убил в Казахстане, были отморозками, причем убил я их во время совершения тяжких преступлений. В доме Адама Ескалиевича стрелял не я, а Марат, и в кого стрелял – в бандитов, которые вломились в дом, пытали и довели до смерти его отца. Но кто признается в том, что Давлетов с Симбаевым – твари конченые, и всю область доили, а сейчас на разбой пошли. Начальник полиции области занимается разбоем – видано ли дело!?

Понятно, что похоронят их как героев, а судья со следаком возьмут под козырек и напишут в приговоре то, что скажут.

Это если не вмешается жуз. Потому что Адам Ескалиевич был из среднего жуза, а вот Симбаев – ставленник Астаны – из старшего, он вообще с Алма-Аты был видимо там беспредельничать и научился. Он потому и область доил – на нужды своего жуза, который у власти. Но заявиться в дом к виднейшему представителю средних и замочить его по беспределу – это так никто не оставит, придется отвечать. То есть, вполне возможно, что Давлетов с Симбаевым на самом деле покончили с собой или просто пропали.