Валерий Большаков - Закон меча

Путь его лежал как раз между двух новеньких лодий, сверкавших желтизной тесаного дерева, и бдительная стража встрепенулась было, глянула грозно.

– Да мне сполоснуть… – буркнул Райво, демонстрируя посуду, и стражники расслабились. Ничего огнеопасного? Проходи!

Лодьи лежали на боку, так, что один из бортов был человеку по пояс. Райво покачнулся, якобы удерживая падавшие горшки, и горючая смесь Навкратиса Афинского выплеснулась на грубо оструганные доски палубы. Порядок…

Тем же манером Райво облил борт соседней лодьи и плюнул на пролитое. Жидкость зашипела, потянулся едкий дымок…

Райво спустился к берегу и зачерпнул пустым горшком воды.

– Горим! – заорали от костров. – Лодьи горят!

Крики тревоги разнеслись по лагерю свеев, поднимая переполох. Один из стражников выскочил на берег и крикнул Райво:

– Эй! Воды, живо!

– Щас! – с готовностью отозвался Райво.

А лодья, подожгла кою его слюна, уже горела жарким пламенем. Подбежав, Райво сделал вид, что споткнулся, и плюхнул водичку на лодью по соседству. Брызги упали на зелье и заскворчали, завились сизым дымом.

– Лей! – рявкнул стражник. – Косорукий!

Райво ливанул. Полыхнуло так, что стражник отшатнулся.

– Ты что льешь, скотина?! – заверещал он, прикрываясь рукой от жара.

– Воду! – вытаращился Райво. – Да вот же!

Он сунул горшок стражнику под нос. Стражник сунул руку, понюхал пальцы. Действительно, вода!

– А в этом что?

Стражник погрузил мокрую ладонь в горючку и заорал благим матом – кисть его горела. Огонь торопливо и жадно пожирал плоть. Стражник завертелся, пытаясь обтереть руку о потную рубаху – вспыхнула и рубаха. Райво не стал дожидаться, пока горшок с горючкой сожжет его самого, и перекинул сосуд на третью лодью. Горшок возгорелся в полете. Шар яркого огня пал на лодью, прокатился по доскам от борта до борта.

– Горим! – заорал Райво.

Подбежавшие свеи ничего не могли понять: на земле выл и корчился хускарл, поглощаемый жарким пламенем. Пригнанный карел плескал на него воду из реки, а огонь только пуще разгорался.

– Не берет вода! – закричал Райво. – Глядите!

Он вылил остаток воды на лодью. Огонь, расползавшийся по палубе, подкрепился и загудел, разметался, набирая силу.

– Дурак! – заорал на него викинг с бельмом на глазу. – Больше надо воды!

Подхватив котел с остатками каши, он добежал до берега, набрал воды и подтащил, с натугой переваливая через борт. Пламя заревело, терзая доски и брусья, охватило всю палубу, протекло струйками по осмоленным бортам. Викинг, побледнев, оступил.

– Колдовство! – взвизгнул он и вперил мосластый палец в Райво. – Это он наколдовал, финн проклятый!

Свеи, обрадовавшись, что им, наконец, указали на врага, взревели громче пламени. Десятки рук ухватились за Райво.

– К конунгу его! – орал бельмастый. – Врежем колдуну орла!

– Вер-рна! – взревела толпа.

– Вы чего?! – вопил Райво. – Я ж свой!

Но толпа не слушала его. Толпа остро нуждалась в жертве, на которую можно списать ротозейство охраны.

Эйрик конунг сам выбежал на берег.

– Что?! – побледнел он, завидя пылающие лодьи, и проскрежетал: – Кто?!

– Вот! – с торжеством доложил бельмастый, швыряя на землю Райво. – Колдуна словили! Водой жег лодьи!

– И Оттара спалил, гад такой! – выкрикнули из толпы.

Конунг аж посерел от злости.

– Лодьи жечь, т-тварь?! – выдавил он. – На кол его!

Толпа взвыла от восторга. Пара хускарлов кинулась исполнять приказ.

– Заострите хорошенько! – командовал Эйрик Энундсон. – И салом смажьте – хорошо пойдет!

– Га-га-га-га! – зашлась толпа.

– Не виноватый я! – взвыл Райво, извиваясь в крепких руках великана Белого. – Да какой с меня колдун, вы чего?! Гляжу, загорелась лодья! А Оттар и кричит – туши, мол! Лей! Я и лью!

– Врет! – забасил Дюк Славянин. – Лично видел, как он плюнул на палубу – и сразу дым.

Толпа загомонила, исходя злобой. Больше всего свеи хотели покинуть пределы Гардов – вместе с добычей, разумеется! И вот какой-то чудодей из «этих финнов» палит их лодьи. Их надежды, их мечты… Да как такое простить?!

– Это я вру?! – зарычал Райво. – Ах ты, хряк свейский!

Он вытянулся и харкнул на Дюка. Викинг завизжал, отпрыгивая и с ужасом глядя на плевок, стекавший по кольчуге. Райво захохотал:

– Что – испугался?!

Эйрик Энундсон поднял руку, и гвалт утих.

– Так и быть, – сказал конунг с бледной улыбкой, – мы не будем сажать тебя на кол!

Ропот прошел по толпе.

– Мы врежем ему орла! – гаркнул Эйрик, и войско зашумело, поддерживая и одобряя своего вождя.

Райво побледнел. Надежды на избавление угасли в нем, осыпались золой. Он выпрямился и в упор посмотрел на Эйрика.

– Мою муку я приму, – сказал Райво, – вытерплю, докуда смогу. А ты, сволота венчанная, так ничего и не понял! То не я пожег ваши корыта, а боги. Не любы вы Перуну!

– Ах, вот как! – заговорил ласково Эйрик. – Если Перун так могуч, чего ж он не пожег всех нас?

– А зачем? – ухмыльнулся Райво. – Боги забавляются. Им приятно наблюдать, как тает твое войско, конунг! Как твои хваленые викинги каждый день обсераются от страха, находя дозорных прирезанными. И боги ждут, когда варяги разделаются с вами. О, им недолго ждать! Слышите, вы, сыны свиней?! – возвысил голос Райво. – Всем вам выпустят кишки! Все вы сгниете в гардских землях, ибо никому из вас не разожгут последнего костра! А ты, конунг долбаный, может, и вывернешься – больно скользок! – но попомни мои слова: я уйду к предкам мужчиной, а вот ты не нужен более ни одной женщине!

– Заткнись! – трубно взревел Эйрик.

– А я все сказал, – хладнокровно сказал Райво.

– Ты будешь жалеть о своих словах, – измолвил, сдерживаясь, Эйрик. – Но недолго!

– Да пошел ты… – выцедил Райво.

В нем родилось удивительное ощущение инобытия – словно и не его собирались казнить лютой казнью, а другого Райво, а он стоит рядом, не видимый ни для кого, и смотрит, жалеючи.

– «Красного орла» этой падали! – прорычал Эйрик.

Райво схватили и положили лицом вниз на огромное бревно, заготовленное для киля лодьи.

– Дозволь мне! – попросил Дюк Славянин.

– Давай… – буркнул Эйрик, впадая в черную депрессию.

Дюк вытащил нож и встал над Райво.

– Приступай, смельчак! – подбодрил его Райво. – Не бойся, я же привязан!

Дюк оскалился и воткнул лезвие ножа в голую спину Райво. Воткнул неглубоко, рядом с хребтом. Медленно, одно за другим, отделил ребра. Райво не вскрикнул, только утробный сип выдавливался у него из гортани, да пот катился по белому лицу. Дюк вырезал косточки и с другой стороны, сунул пальцы под трепещущую плоть, сочащуюся кровью, и вывернул ребра наружу. А потом показал «кровавого орла» – ухватил пальцами розовые легкие Райво и вытащил их со спины, будто крылышки. Райво хотелось выть, но не было воздуху в скомканных легких. А потом сердце Райво разорвалось, не выдержав боли.