Игнат Черкасов - Трудно быть человеком. Цикл «Инферно». Книга первая

Так как все операции противостояния были спланированы не наемником, так что при его ранении, ему приходилось импровизировать и принимать решения уже на местности, находясь в гуще события. Но, как известно, самый опасный зверь тот, которого загнали в угол. Инферно был именно таким зверем, которому нечего было терять. Имея не до конца сформулированную идею, но четкую цель в жизни выжить, он прорывался. Превозмогая боль и после каждой схватки, становясь все опытнее, ему каждый раз удавалось покинуть поле боя, иногда только ему. Но не по тому, что он был сильнее противника, хитрее, удачливее или знал лучше тактику боя, нет, просто у его противника не было задачи уничтожить конкретно его, подавить да, но не более. Покинув поле боя, а чаще квартал города, страны третьего мира, еле живой, сбросив все оружие и амуницию, он сливался с толпой в городе и ожидал сообщение на КПК с координатами конспиративной квартиры, где ему оказывали медпомощь, чтобы отправить через неделю снова на смерть. Но до этого он изучал на своем теле виды ранений и характер их последствий. И самое опасное из них как раз было попадание в грудную пластину, которое оборачивалось смертью с отсроченным действием.

Сняв грудную пластину, наемник наблюдал уже не малый круг молекулярного омертвения тканей, диаметром четыре – десять сантиметров, а повреждение вдоль контура всей пластины. Такое ранение, смерть завтрашнего дня, приводило к неминуемой и страшной кончине. Молекулярное омертвение тканей приводило к сепсису или, проще говоря, заражению крови и всего организма, что в свою очередь приводило к мучительной смерти. И если при попадании в тело, хирургическим вмешательством, можно решить проблему и спасти жизнь, вырезав омертвелые ткани. То при попадании в броню и имея настолько большую площадь омертвелых тканей, по сути, во всю грудь, четко по контуру грудной бронепластины, хирургия тут вряд ли поможет.

Но Инферно был не обычным солдатом на службе государства, а наемником на службе у кого даже не догадывался. И лежал не в военном госпитале с табличкой на шее – Мясо номер один, два и так далее, а в современной лаборатории на конспиративной квартире, где его шансы на спасение стремились к ста процентам. Поначалу он не понимал, с какой радости такая забота о простом наемнике, по сути, мальчике для битья. Ведь после каждой капитуляции в той или иной стране, еле добравшись до конспиративной квартиры, им тут же начинал заниматься весь медицинский персонал. И все как один специалисты высокого класса, каждый четко выполнял свои задачи, коротко информируя друг друга обо всем, что имеет отношение к их специализации. Невзирая на серьезность и характер ранения, его всегда за неделю поднимали и возвращали в строй, при том не фиктивно, для галочки, а по его жизненным показателям всего организма. А выдаваемые ему спецсредства медицинского характера, по сути, приравнивали его к Профи, по снаряжению. Экипировка, из особого состава, при любом повреждении специальной ткани, она моментально ссыпалась на рану порошком и при контакте с кровью из поврежденного участка тела, превращалась в липкую субстанцию, скрепляющую поврежденный участок тела, заживляющего и обеззараживающего действия. При первом ознакомлении с тестовым маскхалатом из данной специальной ткани Инферно одел его и сугубо в ознакомительных целях, глубоко перерезал себе вены на руке ножом, через рукав. И сосредоточив внимание на своих ощущениях, он почувствовал сначала резкую боль, но сразу после только липкий шов на руке, по линии пореза. Ни тошноты от нарушения кровеносного давления в организме, ни потемнения в глазах, ни слабости, даже головокружения не почувствовал. Закатав рукав, он увидел тонкий слой, визуально похожий на бесцветный клей, поверх раны. Он перекинул нож в поврежденную руку, покрутил запястьем и провел серию из атакующих выпадов и защитных отражений лезвием. Боевые движения закрытая рана не сковывала, было только некомфортное ощущение липкого слоя на запястье, но в бою такие мелочи не ощущаются. Чуть выше изгибов всех конечностей тела в маскхалате были встроены жгуты на случай оторванных конечностей.

Так делалось, чтобы по уровню снаряжения, наемники не уступали профи в расчете на то, что на поле боя, в итоге, будут решать профессиональные качества бойца, а не его экипировка. В конечном итоге это делалось не ради наемников, а сугубо ради Профи, дабы ожесточить им противостояние, тем самым оказывать на них давление и заставлять искать выход, в, казалось бы, безвыходных ситуациях.

Так же наемникам выдавали миниатюрные ампулы с препаратами для снаряжения в наручный КПК с его тыльной стороны. Это была аптечка автоматического действия. Через КПК считывалось физическое состояние организма бойца и при необходимости, автоматически вводился необходимый препарат в организм, что позволяло не отвлекаться от ведения огня и не переключать внимание с действий противника, на свои физические потребности. Но был и минус, наемник, в пылу боя, не имел четкого представления о состоянии своего организма. У Инферно складывалось, вполне обоснованное мнение, что личный КПК наемников запрограммирован так, чтобы по достижению критических показателей организма, впрыснуть последний стимулятор под названием – Берсерк, в организм своего обладателя, тем самым отправив его в последний бой. Он не однократно был свидетелем подобного оказания помощи КПК своему владельцу. Правда характер действий, подобных жертв манипулирования, и отличался, но объединяло их порыв всегда одно, неконтролируемая и безумная свирепость, с которой самые горячие головы кидались на Профи, иногда даже с голыми руками. Зная об этом, Инферно всегда не до конца снаряжал свой КПК. А пустые слоты, вместо стимуляторов, заряжал раствором желатина, на случай кровопотери. Вне боя КПК был не менее важен, выдавая весь спектр информации. О целях спецоперации, о ее возможных сценариях и условиях, так как наемнику довелось повоевать в условиях песчаной бури пустыни, проливных дождей джунглей амазонки, в заснеженных горах во время вьюги, и даже в условиях туманного Альбиона. Каждому наемнику выдавался индивидуальный КПК в личное пользование. Он был защищен тремя ступенями защиты – личным паролем, индикатором биологического состояния и автоблокировкой при снятии с запястья. Казалось бы, осталась уязвимость в психологическом воздействии, но Профи, спецы и наемники являлись элитными бойцами, прошедшие огонь и воду, и ни одного инструктора, и имели защиту от любого уровня гипноза или внушения, все, кроме Инферно.

Хотя даже с таким уровнем подготовки дохли они как мухи, при первой же встречи с Профи, практически всегда. И поэтому информация с их КПК не имела высокой ценности для конкурентов в виду краткосрочного периода использования. Другое дело КПК Профи, цифровой след которого имел огромную ценность. Ценность состояла в истории контрактов, целях, задачах и индивидуальных методах их решения. И самое главное, захватив КПК Профи, можно было свести концы с концами и понять намерения противоборствующей организации. Ведь полем шахматной доски являлся весь глобус, и зачастую в кратчайшие сроки не представлялось возможным обработать весь массив данных о действиях Профи, спецов и наемников из противоборствующих групп. Естественно было очевидно, что цифровой след, оставленный Профи, намного ценнее спецов или наёмников, но не все так просто. На Профи можно было выйти именно по цифровому следу обычных наёмников и больше никак. Именно поэтому в обрабатываемый массив данных приходилось включать цифровой след спецов и наёмников и по косвенным признакам уже вычислять Профи. Что в разы замедляло обработку данных и практически сводило к нулю возможность вычислить намеренья противоборствующей организации и спрогнозировать их дальнейшие действия.