Николай Саврасов - Ангел

Женёк поднял сумку и пояснил:

– Соседка попросила утопить.

Павлик заглянул в неё и увидел там пятерых ещё слепых котят. Его сердце сжалось от ужаса, Душа оцепенела.

– Не надо, – попросил Павлик. – Давай отпустим.

– Чего?! – грозно спросил Женёк. – Ещё чего. Пошли, слабак.

Павлик побрёл за Женьком.

Они ушли к самому дальнему краю гаражей. Женёк отправил Павлика с ведром за водой в овраг неподалёку. Павлик покорно принёс. Женёк передал ему сумку и, покопавшись, достал из неё котёнка и бросил его в ведро. Тот, побултыхавшись несколько секунд, пошёл ко дну. Женёк поймал его и вытащил из ведра.

– Не, так быстро не пойдёт, – недовольно сказал он и положил котёнка на землю.

Тот немного полежал, пришёл в себя и, жалобно мяукая и выплёвывая воду, пополз в сторону. Женёк схватил его и снова бросил в ведро, с удовольствием наблюдая, как несчастный тонет. Павлик стоял рядом с сумкой в руках и безвольно наблюдал за происходящим. Женёк достал второго котёнка. Павлик отвернулся, чтобы не смотреть на это, достал из сумки дымчатого кроху и посадил его себе на левое предплечье. Котёнок неловко ползал по руке Павлика, тыкаясь мордочкой, ища мамину сиську. Женёк подошёл, посмотрел ехидно, забрал из сумки третью жертву и ушёл топить её.

«Возьму домой», – подумал Павлик, любуясь котёнком.

Женёк забрал четвёртого.

Павлик с нежностью рассматривал ползающего кроху. Подошёл Женёк и какое-то время молча наблюдал эту картину. Павлик поднял полные счастья глаза, посмотрел на приятеля и снова опустил взгляд. Женёк схватил котёнка, развернулся и что есть сил швырнул его о железные ворота гаража. Послышался глухой удар, и тельце крохи сползло вниз, оставив на воротах пятно крови. Женёк со злостью пнул по ведру, оно отлетело на несколько метров. Вода разлилась, мёртвые котята разлетелись по земле.

– Забирай и пошли, – показывая Павлику на ведро, грубо сказал Женёк. – Сопли распустил.

Павлик взял ведро и, чуть не плача, побрёл за Женьком.

В другой раз они нашли на стройке топор. Целый день они ловили бродячих собак и отрубали им хвосты. Женёк рубил, Павлик вынужденно помогал – держал несчастных животных. Распалившись, Женёк отрубил последней собаке не только хвост, но и задние лапы. Бедное животное, хрипя от боли, уползло от них на передних лапах, истекая кровью. Павлик, окаменев от ужаса, смотрел ему вслед. Душа выла от жути.

Учились Женёк и Павлик плохо, не вылезали из двоек. Одноклассники их игнорировали. Женька – больше, Павлика – меньше, видели, что он попал под влияние. Классная руководительница Валентина Ивановна неоднократно вызывала родителей и проводила с ними беседы. Папа и мама Павлика были в отчаянии, не знали, как поступить. Им было жалко сына, принимать жёсткие меры они не решались. По ночам родители напряжённо искали выход.

– И что делать будем? – шёпотом с тревогой спрашивал папа.

– Не знаю, – тоже шёпотом отвечала мама. – Ты же отец, вот и разбирайся.

– Ну не пороть же его ремнём.

Мама промолчала.

– Ну нет, я не могу, – взмолился папа. – Зачем ремнём? Надо поговорить.

– Сколько уже говорили. И толку?

– Ремень – это тоже не метод.

– А что метод? – спросила мама. – Что ты предлагаешь?

Папа промолчал.

– Вот вечно ты так. Прячешься за моей спиной.

Папа молчал.

– Ты же пацаном в партизанах был, в разведку ходил. А с сыном совладать не можешь.

– Ну ты сравнила, – обиженно прошептал папа и отвернулся. – Ходил. И в разведку, и за языком с ребятами, и поезда подрывал… и из дома тайком к партизанам сбежал… И никто меня ремнём не порол.

Он вздохнул.

– А ты предлагаешь мне на родного сына руку поднять, – с обидой прошептал он.

Мама поняла, что это она зря, про войну, перебор. Погладила папу по руке, приподнялась и чмокнула его в щёку.

– Прости, я погорячилась.

– Ладно, – прошептал папа. – Принимается. Спи… Будем надеяться, с возрастом само рассосётся.

– Ой, не знаю, сердце болит, как бы беды не вышло.

– Типун тебе на язык. Спи. Завтра с ним поговорю.

Но, увы, не поговорил.

– Э-эх, – с досадой произнёс Ангел, глядя на бездействие папы. – Помощничек.

Общаясь с Женьком, Павлик всё глубже погружался во тьму. Несмотря на все протесты Души, мальчик не мог отлепиться от нового приятеля. Могучая тёмная сила, исходящая от Женька, словно когтями впилась в Павлика.

Ангел не сдавался, удерживал Павлика на грани, не давая ему окончательно свалиться в пропасть. И ожидал удобного момента для реванша.

Лена готовилась идти в первый класс. Коричневая школьная форма, привезённая папой из Прибалтики, и несколько фартуков, накрахмаленные и наутюженные, висели на видном месте, ожидая своего часа и радуя всех своим видом. Один из них, с кружевами, сшила мама, он больше всех нравился Лене.

Перед школой родители купили в детскую новую мебель: письменный стол, книжный шкаф, тумбочку и несколько венских стульев. Места в комнате не хватало, и её любимый диван пришлось выбросить. Девочка немного погоревала, но новая мебель ей тоже очень нравилась, и Лена быстро про него забыла. Она садилась за письменный стол и в который раз, с удовольствием открывая по очереди ящики, перебирала своё богатство. В верхнем лежал бледно-синий пенал, на внутренней стороне его крышки красовались циферблат часов, алфавит и маленькие счёты. Также там были: чернильница-непроливайка, пузырёк фиолетовых чернил, ручка, коробка с перьями, простые и цветные чехословацкие карандаши «Кох-и-нор», стёрки, краски, счётные палочки. В следующем ящике располагались альбомы и трафареты. В нижнем ровной стопкой лежали прописи.

Папа принёс с работы новенькую большую железную точилку. Лене она очень понравилась, однажды она так увлеклась процессом, крутя ручку, что сточила целый карандаш. Но её никто не ругал. Мама с улыбкой сказала, чтобы Лена прибрала за собой. Когда девочка подметала опилки от карандаша, у неё что-то ёкнуло внутри: они пахли кедром.

В книжном шкафу стояли её детские книжки. На отдельной полке – новенькие учебники: «Букварь», «Родная речь», «Арифметика», «Русский язык и литература». Лена открывала стеклянные дверцы шкафа и любовалась ими. Куклы были переселены ею в тумбочку. Девочка с нетерпением ждала школу.

И вот наступил долгожданный день – Первое сентября. Лена надела форму с белым ажурным воротником, белый парадный фартук – тот, с кружевами, лаковые туфельки, ей накрутили два пышных банта. Папа взял её новенький коричневый кожаный портфель, мама – большой букет цветов, и они всей семьёй отправилась на линейку.

К старому заданию школы пристроили большой корпус, и первого сентября отмечали сразу два события: начало учебного года и ввод в строй нового крыла. Первоклашка Лена удостоилась чести торжественно открыть его. Директор школы поздравил всех с началом учебного года, сказал, что они должны хорошо учиться, быть патриотами своей Родины и, когда вырастут, стать достойными продолжателями дела Ленина и партии. Потом выступал завуч, за ней старшая пионервожатая, родители учеников и ещё какие-то люди. И вот, наконец, Лене вручили большой жёлтый ключ из фанеры, прозвучал торжественный первый звонок. Подойдя к двери нового корпуса, она вместе со взрослыми открыла его. Ключ, как сказал директор, не только символ ввода в строй нового крыла школы, но и символ знаний. Родители Лены сияли от счастья.