Александр Михайловский - Мир до начала времен

Не желая геройствовать (ибо сбить четырехмоторный гидросамолет из наших зенитных пулеметов непросто), я скомандовал срочное погружение. Но британский воздушный охотник за субмаринами, как оказалось, был оснащен не только пулеметами. При повторной атаке по уходящей на глубину субмарине он сбросил несколько легких авиационных глубинных бомб, и одна из них взорвалась прямо у нас за кормой с левой стороны. Субмарину здорово тряхануло, со звоном посыпались стекла лопнувших лампочек, а наш главный механик лейтенант Гвидо Белло доложил из электромоторного отсека, что вал левого винта начало бить, и при этом из-под сальника струится вода. Скорее всего, взрыв оторвал или погнул лопасть винта, в результате чего вал с каждым оборотом стал разбивать свое крепление. В ответ я приказал ему прекратить погружение, отключить левый мотор, правый перевести на самый тихий ход, и вообще прикинуться, будто нас там нет.

Впрочем, сгущающиеся сумерки и волнение моря, размывающее силуэт субмарины в глубине, и без того заставили британского охотника потерять наш след. Он еще сбросил несколько глубинных бомб, но все они разорвались достаточно далеко от нашей субмарины, несмотря на то, что мы находились на относительно небольшой глубине. Покружив в сгущающейся тьме еще немного над местом нашего исчезновения, британский гидросамолет должен был направиться к себе на аэродром, а мы уже в полной темноте всплыли в позиционное положение ( когда над водой торчит только рубка ) и не обнаружили вокруг никого. Мы остались живы – и это являло большой, но единственный плюс. Минусы были помельче, но их было много: вышедшая из строя рация, поврежденный левый винт, из-за чего наша субмарина могла хромать только под одним дизелем, а также то, что из-за поврежденного сальника нам не рекомендовалось погружаться глубже перископной глубины, а иначе может наступить полный и окончательный финал.

Оснований прервать охоту и попытаться досрочно вернуться в базу было более чем достаточно – поэтому я, ко всеобщему облегчению, такой приказ и отдал. Исправив повреждения, мы сможем вернуться на британские коммуникации, и тогда жалкие лимонники узнают, что такое ярость потомков римлян. Впрочем, в тот момент нам было лучше не попадаться на глаза никому. Хромые, под одним дизелем, без возможности погрузиться на серьезную глубину мы стали бы легкой добычей для любого эсминца или даже сторожевика. Забросать глубинными бомбами и либо потопить, либо заставить всплыть уже подбитую субмарину сможет любой дурак. Да и на поверхности преимущество в огневой мощи и маневренности тоже будет отнюдь не за нами. Любой эсминец или даже сторожевик даст нашей подраненной субмарине сто очков вперед. Но Всемогущий Господь нас помиловал, и мы смогли вполне благополучно дойти до эстуария [3] Эстуа́рий (от лат. aestuarium «затопляемое устье реки») – однорукавное воронкообразное устье реки, расширяющееся в сторону моря. Образование эстуария происходит, если приносимые рекой наносы удаляются морскими течениями или приливом, и прилегающая к устью часть моря имеет значительные глубины. В таких условиях наносы не отлагаются даже при большом их выносе на устьевом участке. Один из крупнейших эстуариев в Европе – Жиронда – имеет длину 72 км. Жиронды.

А там возникла проблема. У самого устья эстуария расположены немецкие артиллерийские батареи и пост СНиС (Службы Наблюдения и Связи), и запрашивать позывные он у нас будет по радио, а если не ответим, то сразу огонь на поражение. Но подошли мы к устью Жиронды уже глубокой ночью, а кроме того, над рекой стелился туман. Я приказал погрузиться в позиционное положение и, ориентируясь на огни впереди идущего испанского парохода (видимо, правильно ответившего на все запросы) вместе с начинающимся приливом пройти опасное место на электромоторах. Аккумуляторы у нас были заряжены, так что их вполне хватило, чтобы удалиться от горла Жиронды на безопасное расстояние. А потом я приказал до конца продуть балластные цистерны, поднять над рубкой итальянский флаг и идти дальше под дизелями, точнее, под одним оставшимся у нас правым дизелем. Транспорт за это время ушел далеко вперед, но мы более не нуждались в поводыре, ибо, несмотря на небольшой туман, в свете занимавшегося утра рулевой вполне отчетливо мог видеть буи, ограждающие фарватер.

Ну а потом случилось нечто… Раздался громкий всплеск, будто где-то поблизости из гигантской ванны через край выливали воду, субмарина получила значительный дифферент на нос и с увеличивающейся скоростью неудержимо заскользила вперед. Никто ничего не успел сообразить… Судя по дифференту, мы скатывались с водяной горки высотой не менее трех метров, а может, и более. Все, кто в это время не держался за поручни, попадали с ног, по палубе покатились незакрепленные предметы, а в аккумуляторных ямах громко плеснул электролит. Упал, непроизвольно переложив штурвал, и рулевой Сильвестро Ладзари. Все матросы у меня в команде – неуклюжие бездельники. Во время прошлого похода матрос-артиллерист погиб во время обстрела бельгийского транспорта из пушки только потому, что умудрился утонуть, свалившись во время стрельбы за борт со снарядом в руках. Так что попадать в смешные и неприятные истории нашей команде было не впервой. Но сейчас было не до смеха всем, особенно мне. Пока этот бездельник соизволил встать и снова взяться за управление, субмарина совершила полуциркуляцию и, прежде чем кто-то успел хоть что-то предпринять, выскочила за пределы фарватера и с разгона села носом на речную мель под острым углом к берегу. И тут те, что успели встать, снова оказались сбиты с ног.

Сначала мы пытались сдернуться с мели, используя только электромотор правого вала, но его мощности явно не хватало: нос субмарины сидел на грунте плотно и не собирался с него сходить. Я приказал лейтенанту Гвидо перестать зря терять время и разряжать аккумуляторы, и, чтобы сдернуть нас с мели (несмотря на то, что это не такое простое дело), запустить в режиме реверса правый дизель, мощность которого в три раза больше, чем у электромотора. На это понадобилось некоторое время [4] Как правило, механизм реверсирования мощных судовых дизелей с прямым приводом на гребной винт выполняется вместе с пусковым механизмом и называется реверсивно-пусковым устройством. Сущность реверсирования у всех дизелей сводится к изменению порядка работы распределительных органов дизеля: системы воздухораспределения при пуске двигателя, топливоподачи и газораспределения во время работы. На двигателях старой конструкции все операции по реверсированию осуществлялись вручную, и поэтому требовали некоторого времени. , и эффект от второй попытки был точно таким же, как и от первой – то есть никаким. В таких условиях снять нас с мели мог только мощный буксир или даже земснаряд, подмыв отмель, на которую вылез нос нашей субмарины. А это значило, что необходимо послать кого-то в Бордо за помощью. С этой целью я приказал надувать от воздушных баллонов имеющуюся на борту резиновую лодку. Гонцом за помощью к начальству нашей военно-морской базы в Бордо вызвался первый вахтенный офицер нашей субмарины старший лейтенант Раймондо Дамиано. С собою он взял двух матросов. Задача казалось простой, ведь мы сели на мель на реке, протекающей через цивилизованную Францию – страну с миролюбивым и покладистым населением, притом, что до нашей базы оставалось не более тридцати пяти километров. О, если бы мы знали тогда, насколько ошибались!