Арсений Миронов - Украшения строптивых

Незнакомка засопела и томно засучила ножкой под одеялом. Я помертвел: проснулась?! К счастью, нет… Осторожно высвободив руку, придавленную горячим телом барышни, я начал отползать к краю кровати. Проклятие… Даже не знаю, как ее зовут. Должно быть, это подстроил мой друг Бисер. Напоил и упаковал в постель с дерзающей первокурсницей, забредшей из темноты общежитийных коридоров на звуки «Пыжа и компании»…

Впрочем… я не в общежитии. Понял это, когда отползал к краю ложа. Вместо простыни одр был застелен… мехами. Bay! Это не шутки. Это такие шкурки пушистых зверьков — теплые и скользкие на ощупь. Вот почему так сладко спалось… Меховое белье. От страха похолодели ноги… где я, вирус меня разрази! Почему я голый, где мои драгоценные тренировочные штаны? Кто эта полногрудая нимфа?

Вот версия: нахожусь в особняке знатного мафиози; переспал с его женой (или дочерью) и теперь нежусь в хозяйской постели. Неловкая ситуация, осознал я, тихо выбираясь из зыбкой рухляди мехового одеяла. Манерно прикрывая ладонью низ живота, спрыгнул с высокой кровати на пол.

Босые подошвы утонули в мягком болоте. Опять меха. У меня в общаге дешевый коврик с нарисованным супергероем Д.Ньюкемом, а тут седые барсы да черные куницы по полу расстелены. Хозяин виллы — явно состоятельный налогоплательщик. С большим мобайлом, черно-зеленым чемоданом от Mercedes-Benz и немногословной охраной, которая сплошь вооружена пампганами Винчестера и доберманами Пинчера. Куда деваться? Куда бечь? В темноте виднелась полоска сиреневого света, протискивавшегося, должно быть, в дверную щель. Отказавшись от идеи отыскать во мраке любимые штаны, я двинулся на свет. Прильнул глазом к щелке и, помаргивая, начал вглядываться.

В соседней комнате было почти светло: через неплотно сдвинутые жалюзи лился прореженный теплый рассвет, и на золотистом брюхе роскошной итальянской софы в стиле этнографического необарокко дрожали одинаковые голубые полосы… В центре просторного зала среди вальяжно расставленных шезлонгов темнела громада нефритового джакузи — от молочно-белой воды еще поднимались легкие размывы ароматного пара — в комнате пахло сладковатым пальмовым маслом и искусственной океанской солью. У стены в дремучих дебрях рододендронов, среди цветочных кадок и пышных надувных матрасов ровно светился небольшой дымчато-сизый квадрат немого телевизионного экрана… Мраморный Диоскур в крылатом шлеме с позолоченными крылышками презрительно косился на сервировочный столик с остатками десерта, а чуть дальше, в самом углу, угрожающе вздыбилось чучело бурого медведя с оскаленной мордой и в солнцезащитных очках, криво нацепленных на нос…

Ну, каково? Прости меня, любезный читатель. Признаюсь, я грубо подшутил над тобой. Клянусь: в первый и последний раз. Я наврал тебе насчет джакузи и проч. Все это я по-честному ожидал увидеть, вглядываясь в просвет дверной щели — но… видимо, в мире что-то изменилось. На самом деле в комнате не было рододендронов с диоскурами. Было несколько иначе.

Сквозь неплотно сдвинутые резные ставенки лился просеянный холодный рассвет, и на золотистом брюхе леопардовой шкуры, накинутой на роскошную мурзамецкую скамею, дрожали острые голубые блики… В горнице среди расставленных полукругом удобных яворчатых стульчиков темнела громада деревянной кадки с нагретой водой — в воздухе тошнотворно пахло мыльными щелоками и ядреным квасом, У стены, завешанной гигантскими тесаками и изящными секирами, среди опрокинутых бочек с брагою поблескивала золоченая клетка с немой нахохлившейся иволгой. Мраморно-серый кот, с ног до головы облитый вином, облепленный крошками и куриными перьями, презрительно косился на нетесаный стол с темными лужицами и остатками печеного лебедя, а в дальнем углу угрожающе вздыбилось чучело бурого волколака с обломком стрелы, по-прежнему криво торчащим в глазу…

Вот что я увидел на самом деле. Впечатляет? Неудивительно, что я позабыл обо всем на свете. Распахнул дверь… перешагнул порог… Голый и дрожащий от жутковатых предчувствий, подошел к деревянной ванне — потрогал пальцем чуть шероховатый бортик. Дерево настоящее. Чучело волколака тоже. Я почувствовал: мозги сладко спекаются под крышкой черепа. И понял: это болезнь. Именно так сходят с ума величайшие геймеры планеты: они попадают внутрь любимой Игры…

Лезвие меча, висевшего на стене, было острым — из разреза на пальце быстренько выступила алая капля. Больно и страшно. Итак, это не сон. Сошел с ума? Или — попросту… умер? Стоп. Нельзя задумываться слишком глубоко. Побережем мозги. Мир изменился — плевать. В конце концов, все геймеры на свете только и мечтают, чтобы реальный мир оставил их в покое. Чтоб не доставал мелкими бытовыми проблемами — вроде необходимости ходить в булочную и создавать семью с таинственным визгливым существом противоположного пола. Считай, что тебе повезло! Отныне — никаких экзаменов, троллейбусных билетеров, докучливых преподавателей и коварных провайдеров! Рефератам — нет! Военкоматы — больше никогда! Ты свободен, Степан.

Ничего, кроме любимых игрушек.

В прошлой жизни я был… я был никчемный неудачник. Ника… не смешите: она не любила меня. Да наплевать. Я принимаю правила новой гамесы. Обещаю быть идеальным игроком: жизнерадостным и тупым. Не буду задавать вопросов. Давайте сюда джойстик, пускайте вашу видеозаставку. Буду играть.

К счастью, я умею это делать.

Я вообразил это так: из-под левого нижнего века выдвинулась и замерцала перед глазами — как на компьютерном экране — универсальная игровая консоль с датчиками: здоровье игрока — 99 %, моральный дух — 100 %. Количество набранных очков — 00. Число выпитых волшебных эликсиров — 00. Ключей от лифтов — 00. Патронов — 00. Запасных «жизней» — 00.

Начнем.

Я улыбнулся и вышел на середину средневековой горницы. Замусоренный кот хрипло мявкнул и сиганул со стола прямо под ноги — мурлыкать ему не удавалось по причине тяжкого похмелья, посему он сдавленно захрипел, вытирая грязную спинку о мои ноги. Что за глюки! Кажется, он узнал меня…

Что там дальше по сюжету? Ах да: загрузка так называемой «запутки», т. е. игровой легенды. Пошел видеоролик: звучит таинственная музыка, игрок в недоумении осматривается, не забывая целомудренно прикрываться ладошкой. Итак… разумеется, я поразился странному ощущению… Мне показалось, что… я тоже узнал этого кота! И не только. Вся эта горница, эти скамейки и стол, тесаки и копья на стене — все это… моё . Кажется, чем-то родным веяло от леопардовой шкуры — наверное, я играл с нею в детстве, бегая по комнатам и пугая нянек… А чучело небывалого монстра в углу комнаты — разве не мой отец всадил ему в глаз горячую арбалетную стрелу? Потом он долго рассказывал об этом богатырям-собутыльникам, а я, пятилетний княжич, должно быть, сидел притаившись под столом и слушал его повесть про ночевку в горах, про атаку жутких упырей… Это мой дом. Иначе как я попал в княжескую спальню? И почему кот принял меня за хозяина?