Алексей Живой - Империя: Великий царь

Царь встал, сделав несколько шагов под тентом, едва не касаясь его головой.

– На днях я получил известия от лазутчиков. Персидские разведчики уже рыщут по всей Дориде в поисках проходимых троп и скоро обнаружат их. А это значит, что Мардоний со своей армией будет там самое позднее через пару недель.

Тарас промолчал, чтобы не выглядеть дураком. Кто такой Ксеркс он знал давно. Про Тиграна, предводителя атаковавших Фермопилы мидян, слышал. О погибшем Гидарне узнал сегодня. Но то, кто такой этот Мардоний, еще не представлял. Не мог же он знать всех знатных персов по именам. Не его это дело. В конце концов, он простой солдат. Но Леонид быстро просветил своего гостя.

– Мне известно, что Ксеркс, узнав о поражении при Фермопилах, отправил своего главнокомандующего с армией в Дельфы, чтобы разграбить их, – проговорил царь, приходя в ярость. – Ксеркс решил сделать это, чтобы лишить греков общего святилища и тем ослабить нас.

Расхаживая кругами под тентом, Леонид сжимал кулаки. Наконец, он взял себя в руки и сел на скамью, вперив тяжелый взгляд в Тараса.

– Проклятый пес. Мне доносят, что царь персов знает наперечет все сокровища, что хранятся в этом святилище. Особенно его восхищают дары Креза нашим богам. Но я не позволю свершиться этому святотатству. И твое оружие вновь послужит нам.

«Ну, наконец-то, – подумал Тарас, – переходим к главному».

– Завтра на рассвете все войско выступает в сторону Дельф, – сообщил царь Спарты, – а здесь мы оставим лишь небольшой отряд союзников, дожидаться афинян. Через несколько дней быстрого марша мы доберемся до святилища и будем там раньше персов, чтобы успеть подготовится к сражению. Ведь проход, что ведет к Дельфам, гораздо шире. Биться придется уже не в таком тесном ущелье, хотя и не на равнине. Поэтому я рассчитываю теперь и на твои… – царь замолчал, подбирая слова, – на твое оружие, изрыгающее огонь. Мы вновь применим его против персов.

«Кажется, опыт удался», – просиял Тарас.

– Но, мой царь, – осмелился возразить он, – ведь я – один из твоих телохранителей и мой долг находиться в бою возле тебя. Но тогда я не смогу управлять своими метательными машинами, как я называю это оружие. И заменить меня никто не сможет. Как мне быть?

– Я думал об этом, – кивнул Леонид, поглаживая черную бороду, – в предстоящей битве у нас будет много достойных воинов, способных держать копье. Спарта прислала войско. Но ни одного, кроме тебя, способного посылать огонь и молнии, подобно Зевсу, на головы персов.

Царь вновь встал. Тарас невольно последовал его примеру.

– Ты не будешь сражаться в фаланге. Я отдаю тебе всех периеков, которых ты только сможешь здесь найти, – сказал Леонид, усмехнувшись и положив руку на плечо Тараса, – ведь ты сам когда-то говорил мне, что из них можно сделать неплохих бойцов. Вот ты и сделаешь из них войско, которое будет охранять твои… машины. И будешь в предстоящем бою командовать им.

– Но, – опешил от подобной перспективы Тарас, – ведь спартанцы никогда еще не сражались так. Разве эфоры одобрят это решение?

– Не бойся эфоров, Гисандр, – успокоил его Леонид, – и верь мне. Я уже сообщил им, что ты герой, прославивший Спарту. А когда твои огненные горшки помогут прогнать персов от Дельфийского оракула, это вообще будет считаться святым делом. Ты многого не знаешь, но поверь, – эфоры, как и я, хотят только одного – спасти Дельфийский оракул от поругания. Нет сейчас для спартанцев более важной задачи. Так что можешь отправляться собирать свою армию. Она выступит вместе с обозом вслед за войском, которое поведу я сам.

Больше вопросов Тарас, неожиданно вознесенный царем в ранг едва ли не полемарха нового рода войск, не задавал.

Весь остаток дня Тарас, облачившись в доспехи и мгновенно позабыв о ранении, занимался организацией своего нового войска, перемещаясь из конца в конец лагеря в сопровождении своих «спецназовцев». Темпей, удивленный столь быстрым выздоровлением своего хозяина, все же ходил за ним по пятам, пытаясь заставить его выпить очередной отвар.

– Отстань от меня, – оттолкнул его Тарас, после десятой попытки, – я здоров. Иди лучше займись своими горшками. Теперь с нас спрос будет вдвое выше. Сам царь Леонид одобрил твои опыты с жидким огнем. Так что, можешь больше не бояться проклятия со стороны властей.

А когда обрадованный Темпей направился в сторону обоза, чтобы пересчитать свой арсенал перед походом, добавил, глядя ему в след:

– Во всяком случае, до возвращения в Спарту.

Вновь прибывших периеков оказалось ни много ни мало почти восемьсот человек. Это было настоящее войско, по численности превосходившее даже мору, которой командовал каждый полемарх. Узнав о количестве отданных под его команду бойцов, Тарас немного опешил.

Первым делом новоявленный полемарх приказал периекам разбиться на сотни вместо лохов, назначив в каждую командира. Почти треть солдат была лучниками. Одну сотню для ровного счета он тем же вечером перевел в «артиллерию», приказав изучать баллисту под командой инструкторов из «бывалых» периеков. Остальных оставил в запасе, решив со временем попытаться выковать из них новое подразделение, знакомое с манипулярным строем, за которым, по его мнению, было будущее. Если, конечно, отцы-командиры из полемархов или их покровители в Спарте не помешают его реформам. Впрочем, пока покровителем Гисандра был сам царь, никто не осмелится ему помешать, какими бы странными не казались окружающим его действия. В случае победы, его шансы только увеличатся, а поражение для спартанцев означало одно – смерть. Так что, не о чем больше было и беспокоиться.

Однако действия Гисандра, как он догадывался, одобряли далеко не все спартиаты. И первым из тех, кто осудил его, был Деметрий, прибывший к Фермопилам в составе спартанского войска. Проходя мимо сгрудившихся вокруг баллисты периеков, он даже остановился, а потом с презрением произнес громким голосом, чтобы его услышали многие:

– Если дать волю Гисандру, он скоро освободит всех илотов, а нас заставит таскать его телеги. Дружить с рабами, вот занятие, которое он считает достойным истинного спартиата. Не так ли, Гисандр?

Несколько прихлебателей за его спиной громко рассмеялись. Инструкторы из периеков прервали свое обучение новичков, поглядывая на стоявшего неподалеку Тараса. Тот нахмурился. Ситуация требовала немедленного ответа. Слишком уж явным было оскорбление. И Тарас не сдержался, припомнив старое.

– Храбрый Деметрий хочет сказать, что гораздо более достойное занятее для спартиата это убивать безоружных илотов на территории храма Посейдона, как он это некогда проделал. Не так ли, Деметрий?