Вандор Хельга - Регина

Оказывается, это был сейд, один из многих – большой валун, поставленный с одной стороны на три ножки из камней поменьше. Теперь я поняла в чем дело: Танн завел меня в Священные места, куда ходить было запрещено! В другое время я бы повинилась перед Хозяином и поспешила уйти. Но сейчас я очень обрадовалась! Может, Священные силы решили мне помочь в поисках Вейо и поэтому привели сюда? Кто же не знает: обитающий в сейде дух нойда помогает тем, кто его уважает.

Я закрыла глаза и положила ладони на сейд. Не знаю почему, но слова мне показались излишними. Мгновенно перед мысленным взором появилась картинка Вейо, бегущего по звериной тропке. И так же, мгновенно, я увидела его в подлеске. Он сидел, обхватив руками колени, и в лице его был испуг.

«Где, где этот подлесок?» – мысленно закричала я. Я была взбудоражена, напряжена и нетерпелива. Сердце мое гулко стучало. Я с нетерпением ждала ответа, и он пришел: я вдруг почувствовала себя птицей, взлетающей над лесом все выше и выше. Это настолько поразило меня, что я открыла глаза и… Земля стремительно отдалялась вниз! Я стала соколом…. Я парила в вышине, высматривая мальчишку в подлеске… Я не увидела его, но увидела рысь, подбирающуюся к кому-то. Это был Урхо, спасенный мной от голодной смерти! И я знала, к кому он подбирается!..

Я камнем ринулась вниз с высоты. Ветер свистел у меня в ушах. В мгновение я стала собой и заслонила Вейо.

– Нет, Урхо, нет! – выкрикнула я подросшему рысенку на каком-то, не известном мне самой, языке, – не трогай его, он мой друг!

Урхо в последний момент остановил прыжок. Он узнал меня! Но подходить не стал. Рыкнул, попятился и исчез в подлеске.

– Идём, Вейо, – я говорила все на том же, неизвестном языке.

Тот поднялся, не сводя с меня изумленных глаз. Я пошла вперед, не оглядываясь, уверенная в том, что он идет следом. Быстрым уверенным шагом я шла по звериным тропам, направляясь к сейду. Вот он уже показался среди травы и мхов… Но кто это там, возле него, стоит?..

От удивления вначале я остолбенела! Потому что у сейда стояла именно я, и никто другой!

Танн жался к моим ногам и радостно повизгивал… А Вейо шел к нам навстречу! Он приближался с круглыми глазами, раскрыв рот от изумления.

Внезапно я почувствовала себя взрослой и мудрой: Региной… Предупреждая возглас мальчика, я вскинула ладонь:

Молчи!

Повернувшись к сейду, я положила ладони на теплый камень и горячо поблагодарила его дух за помощь. Вейо робко остановился возле меня. Видно было, что он порывается расспросить меня обо всем произошедшем, но я приказала ему молчать. Я просто чувствовала: надо так, а не иначе.

Мы направились в обратный путь. Танн радостно прыгал вокруг нас. Дорогу домой сейчас я находила чувством, а не разумом. Может поэтому она оказалась не столь длинной.

Мы вышли в то место, где Вейо упрашивал меня взять его с собой. Не останавливаясь, не прощаясь, я повернула к своему дому. Я видела, как Вейо ошеломленно смотрел мне вслед. Только когда я скрылась из виду, он повернул к своему дому.

Как я его видела? Не знаю. Тогда это было мне непонятно самой.

Я зашла в избу. Мама спросила:

– Ну, нашла сына господина Стуре?

– Да.

– Где же он был?

– Сидел в подлеске.

– А что так долго искала? – хмыкнула мама. – Играла, небось?

Я молча кивнула. Мне не терпелось остаться одной и попытаться понять: что это было со мной? Но, оказавшись в укромном уголке, я мгновенно уснула.

Первое, что я увидела, когда открыла глаза – это был затаенный страх в глазах матери.

– Регинлейв, – обратилась она ко мне по имени, хотя прежде всегда называла – дочь. – Это правда?..

– Что – правда?

Я поднялась с постели, отметив про себя, что не чувствовала, когда и кто меня сюда перенес.

– Вейо… – ответила мать. – Его родственники рассказали… Вейо им говорил, что ты вдруг появилась из ниоткуда! Что он шел за тобой по лесу, а потом ты вдруг исчезла! А потом оказалось, что ты стоишь у сейда!

– Да, – коротко ответила я, глядя на нее прямо.

В тот миг я чувствовала: нечто взрослое во мне не ушло. Я поднялась и прошла мимо матери. Та опасливо отодвинулась в сторону. И я вдруг почувствовала себя здесь чужой. Чужой и взрослой.

Региной?..

Впоследствии так и случалось: иногда я становилась ею…

Лето в наших краях пролетало быстро. Наступившая осень являла собой череду ненастных дней, холодных, дождливых и ветреных. К счастью они быстро заканчивались, уступая, в свою очередь, место зиме. Не знаю, правда ли, но говорят, что где-то далеко есть тёплые края, где солнце летом не ходит по кругу, а каждый вечер прячется за горизонт. А ещё говорят, что там не бывает зимней ночи! Да что там – ночи, снегов не бывает! Мне не верится, что такое может быть. А если это правда, то мне жаль тех жителей. Как это – не видеть сияния ночного неба? Не чувствовать бодрящего мороза? Не видеть красоту снежинок на ладони?..

С наступлением зимних холодов, когда мороз сковывал реки, озера и болота, и можно было проехать на собачьей упряжке, к нам приезжали родственники: мой дядя – мамин брат – с одним из трех своих сыновей. Они жили в соседнем хуторе, расположенном в двух днях езды от нашего. Жена дяди умерла вскоре после рождения последнего сына.

Дядя с сыновьями занимались охотой, а также держали овец. Нам они привозили мясо и прочие припасы, а также шерсть, которую мы с мамой пряли, а потом вязали разные теплые вещи. Часть связанных вещей впоследствии забирал у нас дядя для своей семьи, а часть мы с мамой везли на ярмарку в город. Кроме этого мы везли на ярмарку еще и шапки, сшитые из шкурок зверей, которые приносил отец.

Я очень любила эти поездки, а поэтому всегда старалась скорее закончить эту работу.

В ту зиму мы с мамой управились с вязанием очень быстро. Я сама себе удивлялась: спицы так и мелькали в моих руках.

– Взрослеешь, – так коротко объяснила мама мои успехи. – Скоро будешь помогать мне шить шапки и обувь: каньги и яры.

Мы с мамой нагрузили нарты вещами, хорошенько привязав их. Собаки радовались любой предстоящей поездке. Дожидаясь, пока их впрягут, они прыгали, затевали возню, радостно повизгивали и лаяли. Но, как только упряжка была пристегнута, они сразу становились сосредоточенными, и повизгивали – теперь от нетерпения.

– Хей! – воскликнула, наконец, мама, и собаки рванулись вперед.

Всю дорогу до города мы с мамой менялись поочередно: в то время как одна из нас стояла сзади, на полозьях нарт, вторая бежала рядом. Управлять собаками с нагруженными нартами было целым искусством: нам приходилось то и дело сдерживать резвость собак, тормозить на поворотах, а на подъемах мы соскакивали и обе бежали рядом с нартами.