Б. Беломор - К повороту стоять!

Неуспех батумской вылазки не смутил Макарова. Месяца не прошло, как катера «Константина» произвели новую атаку, взорвав в румынском порту Селин броненосный корвет «Иджлалие».

И всё же судьба текущей кампании решалась не на море. В середине июня войска, пройдя по территории Румынии, в нескольких местах навели переправы через Дунай. Но сначала надо было нейтрализовать речные силы турок, несколько мониторов и канонерских лодок. Для этого переправы прикрыли береговыми батареями и минными постановками. По железной дороге доставили минные катера, которые и начали охоту за турецкими речными судами.

Газеты пестрели рассказами о том, как катера лейтенантов Шестакова и Дубасова атаковали и подорвали шестовыми минами турецкий монитор «Хивизи Рахман»:

«…Экскурсія съ цѣлью взрыва монитора предпринята была ими 14 мая добровольно. Дубасовъ отправился съ 14-ю добровольцами на катерѣ “Цесаревичъ”. Лейтенанты гвардейскаго экипажа Петровъ и Дубасовъ подвели подъ броненосецъ торпедо, которое, приподняв одинъ бортъ броненосца, обдалъ турокъ водою. Раздались крики и послѣдовали выстрѣлы; но Шестаковъ подошелъ къ другому борту и, подведя на значительной глубинѣ торпедо, взорвалъ броненосецъ. Иниціатива и руководство предпріятіемъ принадлежали Дубасову. Онъ первый, подъ выстрѣлами пушекъ и ружей, взорвалъ торпедо, подведенное подъ лѣвый бортъ турецкаго монитора. Послѣдній сталъ медленно погружаться въ воду, причемъ и катеръ залило водою. Шестаковъ, подъ огнемъ двухъ турецкихъ мониторовъ и парохода, подошелъ къ тому же борту, противъ котораго дѣйствовалъ Дубасовъ и подведя второе и третье торпедо, произвелъ взрывъ. Нападеніе четырехъ катеровъ продолжалось 20 минутъ, при слабомъ огнѣ команды, производившемся съ такимъ хладнокровіемъ, какъ бы на ученьѣ. Большимъ мужествомъ и находчивостью отличились майоръ Муржеску и лейтенантъ гвардейскаго экипажа Петровъ. Броненосецъ, взорванный ими, назывался “Хивзи-Рахманъ” и принадлежалъ къ типу башенныхъ, покрытыхъ броней мониторовъ. Такія подвиги нашихъ молодцовъ артиллеристовъ и моряковъ повѣли между прочимъ къ тому, что англійское правительство распорядилось пріостановить работы по постройкѣ новыхъ мониторовъ».

Еще один монитор отправила на дно реки тяжелая мортирная батарея. Лишившись господства на реке, турки более не решались на активные действия, чтобы воспрепятствовать форсированию Дуная. В результате первый рубеж на пути к Константинополю был сдан без серьёзных боев.

Один из русских военных корреспондентов так освещал эти события: «По своимъ результатамъ этотъ удачный выстрѣлъ стоитъ большого выиграннаго сраженія. Кромѣ матеріальнаго ущерба, турки понесли другой ущербъ, моральный, гораздо болѣе чувствительный, чѣмъ первый. Ещё и прежде турецкія матросы недолюбливали панцирныхъ судовъ и боялись ихъ – теперь у нихъ окончательно подорвана вѣра въ свои броненосцы. Онѣ не называютъ ихъ иначе, какъ пловучими желѣзными гробами, а послѣ взрыва “Люфти-Джелиля” матросы начинаютъ дезертировать съ панцирныхъ судовъ. “Намъ говорили, – ссылаются они, что мы со своими мониторами разгромимъ русскихъ, что мы непобѣдимы, а выходитъ совсѣмъ другое дѣло – мы ещё ничего русскимъ не сдѣлали, а они однимъ выстрѣломъ посылаютъ насъ на дно сотнями”.

Дѣйствительно, неудобство имѣть мониторы въ рѣкѣ, берега которой заняты непріятельскими батареями, стало очевидно. Запертыя, стѣснен ныя всюду турецкія панцирники стоятъ въ жалкомъ бездѣйствіи и не рискуют померяться силами съ нашими батареями».

Серёжа испытал легкий укол зависти, обнаружив в списке офицеров, представленных за потопление турецкого монитора к ордену св. Анны, мичмана Остелецкого. Выходит, Венечка первым из троих приятелей понюхал пороху и даже сумел отличиться, пусть и на сухом пути! На какой-то миг Серёже захотелось снять мундир и, позабыв о вахтах, авралах, прогоревших котельных трубках, отправиться за Дунай простым волонтером. А то ведь просидишь всю войну в душных, пропитанных угольной вонью и машинным маслом низах «Стрельца», пока другие геройствуют и получают кресты!

Однако, перечитав ещё раз заметки о поражениях турецкого флота, юноша задумался. Конечно, хорошо, что русские моряки и артиллеристы легко разделывают под орех мониторы османов. Но ведь и он, мичман Казанков, несет службу на мониторе, и, доведись им принять бой – не окажется ли «Стрелец» столь же уязвимым?

В конце мая пришло письмо от Греве. До Англии барон добрался без помех, а вот дальше случилась задержка. Барон изъяснялся обиняками, и Серёжа понял лишь, что его друг обосновался в Портсмуте, где наблюдает за перемещением броненосных судов Королевского флота.

Но жизнелюб Греве не унывал. Клипер «Крейсер», на который он рвался со всем пылом своей мичманской души, все ещё отстаивался в Филадельфии, в сухом доке судостроительной фирмы «Уильям Крамп и сыновья», так что торопиться пока резона не было. А вот увидеть своими глазами корабли, с которыми, может статься, скоро придется встретиться в бою, свести знакомство с офицерами британского флота, подлинными «законодателями мод» в военно-морской науке, осмотреть верфи и заводы, где куется мощь Владычицы морей, – когда ещё выпадет такой случай?

Лязгнула стальная дверь, и на пороге возник командир. Серёжа было вскочил, чтобы вытянуться перед начальством в струнку, но вовремя спохватился – в кают-компании традиционно обходились без чинов.

Повалишин уловил Серёжину растерянность и усмехнулся – едва заметно, уголком рта.

– Вы, Сергей Ильич, когда в последний раз сходили на берег? – небрежно поинтересовался он у мичмана. – Кажется, позавчера или третьего дня?

Серёжа в замешательстве уставился на командира и начал загибать пальцы, что-то беззвучно шепча одними губами. Повалишин только покачал головой.

– Да, дюша мой, вы скоро о комингсы [9] Комингс – вертикальное ограждение грузового, светового и сходного люка, а также двери от попадания воды внутрь помещения. начнете спотыкаться. Так нельзя, мы же с вами не в океанском походе; безвылазно под броней сидя, вконец одичаете!

– Очень много работы в котельном отделении, – принялся оправдываться мичман. – Арсений Петрович торопит, хочет поскорее закончить замену прогоревших трубок во втором котле…

– Я уже говорил с ним. Вы славно поработали, Сергей Ильич, теперь в котельном и без вас управятся к сроку. А вы, пожалуй, составьте мне компанию в Петербург… У меня, видите ли, в столице неотложные дела, а тут, как назло, надо забрать в Морском техническом комитете новые таблицы для стрельбы. Дело это небыстрое, боюсь, вовремя не управлюсь. А таблицы нужны кровь из носу – на двенадцатое намечены показательные манёвры, сам великий князь будет! Хорошо бы заранее поупражняться с установками по этим таблицам. Вы уж не откажите, Сергей Ильич, возьмите на себя хлопоты в комитете. Заодно и развеетесь – прогуляетесь по Невскому, в театр сходите, с барышнями полюбезничаете…