Валерий Большаков - Кентурион

– Может, эта тварь сошла на берег? – предположил Искандер, отступая к борту под натиском троих зуховцев, шустро работавших мечами.

Сергий взмахнул мечом, снося голову ближнему из них, и ответил:

– Да не должен, вроде! Что ему на берегу делать? Ему спешить надо! Буколов строить и на римлян вести! Иначе в Риме догадаются подбросить в Египет подкрепления, и что тогда?

– Орк его знает… – проговорил Тиндарид, уделывая по очереди двух оставшихся вражин.

– Па-аберегись! – послышался веселый бас Гефестая.

Великан подхватил на руки тяжелую ассеру, и ударил в спину зуховцам, как тараном. С мокрым хрустом изломился чей-то позвоночник. Еще один слуга обернулся, замахиваясь мечом, и лишился левых ребер. Меч он уронил, и рухнул сам – видать, обломки костей проткнули сердце.

– Ух! – выдохнул Гефестай, и повел ассеру в замах. Развернуться на палубе было сложно, мачта мешала, но и малый радиус позволил набрать инерцию – ассера тяжело и мощно ударила по зуховцам, как дубина, сшибая и ломая людские тела. И тут строй слуг прорвали манипулярии.

– Ноги! – крикнул Гефестай, и бросил ассеру на загудевшую палубу.

– Сергий! – крикнул Эдик. – Тут к тебе!

Лобанов удивленно обернулся. Эдик махал ему с левого борта. Сергий подошел, не выпуская кепеша из рук, и перегнулся вниз. У борта гаула качалась тяжелая лодка иму. На веслах сидел десяток крепких парнюг виду самого криминального, а на корме, застланной кипой ковров, восседал старик в черном. Завидев Сергия, он легко поднялся и ухватился за натянутый штаг, удерживающий мачту иму.

– Это ты – Сергий Роксолан? – спросил он звучным голосом.

– Он самый! – кивнул Лобанов. – С кем имею честь?

– Меня зовут Йосеф бар Шимон! Неферит знает… Признаюсь, не утерпел, захотел глянуть, чем тут у вас дело кончится! – он оглядел гаул. – Все уже?

Сергий оглянулся – манипулярии приканчивали последних зуховцев. Пленных не брали – никто не сдавался, зомбированные люди рады были живот за хозяина положить, как самые преданные собаки.

– Все! – сказал Лобанов. – Только Зухоса я что-то не заметил…

– Зухос бежал! – громко проговорил Йосеф. – Отвел всем глаза, и бежал!

– Мне глаза не отведешь! – сказал Сергий с досадой: «Упустил!». – Куда эта сволочь побежала?!

– Думаю, в Лабиринт, – спокойно предположил Йосеф, – там его родные места… И даже знаю, за чем… За оружием! Ведь это он потерял.

Сергий завертел головой, высматривая триерарха.

– Не советую устраивать погоню! – отсоветовал Йосеф.

– Это еще почему? – нахмурился Лобанов.

– Ни к чему! Зухоса вы все равно не догоните, и не сможете поймать. Я ж говорю – там его родина, он знает все каналы и протоки, все тропы. Встречать Зухоса надо не там, куда он ушел, а там, куда он непременно придет.

– А-а… – дошло до Сергия. – В Буколии?!

– Конечно! Тем более что Неферит жила там, и знает дорогу!

– Спасибо за подсказку! – усмехнулся Роксолан. – Так что мне, больше уже не считать вас… тебя соучастником Зухоса?

Йосеф бар Шимон осклабился, блестя белыми зубами.

– Это была сделка, – сказал он, – ничего личного. Теперь у меня нет перед Зухосом обязательств, и я желаю ему скорой, но не быстрой смерти.

Зухос впервые за долгие годы владычества над людьми испытывал страх – противный, липкий, обессиливающий страх. А тогда, на палубе гаула, он и вовсе впал в постыдную панику. Срам-то какой… Появились эти проклятые триремы, уже без мачт, готовые к бою, и он испугался. Но несильно, ибо знал свою мощь. Две триремы? Пустое, пустое… Вот подойдут поближе – узнают силу его гнева!

Триремы приближались, вырастая на глазах, уже каждое весло стало различимо… Тут-то он и почувствовал мгновенный зуд в голове – на борту триремы находился кто-то, обладавший могучей лемой. Зухос тогда растерялся, подумал даже: а не гуру ли это? Но что делать старику на Ниле?! Норбу Римпоче никогда в жизни не покидал своих любимых Гималаев…

Триремы продвинулись еще дальше, и снова кто-то пощекотал у него в голове. И не однажды!

Это Сергий Роксолан, понял Зухос. Обладая зоркими глазами, он разглядел своего врага на верхней площадке туриты. Он!

Было мгновение, когда Зухоса одолело страстное желание сдаться. Но он задавил его в зародыше. Слепая ярость разворачивалась в нем. Как?! Опять все бросать?! И когда! И где! У самой Буколии! Еще немного, и гаулы нырнули бы в лабиринт проток, нарезавших Дельту… Лабиринт!

Эта мысль молнией осветила черный туман отчаяния, и Зухос бросился к иму, что болталась на веревке за кормой гаула «Дагон». За весла сели самые надежные, испытанные – Торнай, Икеда, Небсехт, Хойте… Прочих Зухос сдал – пусть задержат врага.

Шмыгнув мимо стен Мемфиса и поднявшись еще на семь схенов по реке, иму Зухоса свернул в канал Хунт, пересекавший цепь Ливийских гор. Рабы фараона Аменемхета Третьего прорыли Хунт до озера Мер-уэр, которое эллины называли Меридским. Думали, смертные, что «Мер-уэр» – это имя царя!

Канал был здорово заилен, и Торнаю приходилось лавировать между наносами, продираясь через заросли тростников. Слава Сферосу, хоть комаров не было – в осеннее время они пропадают.

Засветло прошли шлюзы города Ро-Хунт, стоявшего у самих гор, в Апе-Таш – «Ущелье земли озера», и добрались до перешейка между Мер-Уэр и болотами. Берега озера были плоские, поросшие кудрявой травой – орошаемых полей столько пролегло окрест, что места эти и оазисом неловко называть… Это целая страна! Та-Ше, Земля озера…

Зухос оторвал мрачный взгляд от веселенькой травки, и уперся им в Иттауи – резиденцию Аменемхета, колоссальное здание, которое эллины прозвали Лабиринтом. Он глядел на колоннады, на белую пирамиду, выглядывавшую из-за верха дворца-храма, и узнавал приметы, знакомые с детства. Даже сердце защемило… Унихсения младой поры забываются, обиды словно выветриваются из памяти, и только сладкая тоска язвит сердце, доставляя мучительное удовольствие.

Гребцы подвели иму к гранитным ступеням причала, Торнай выпрыгнул, подтягивая лодку за канат, и Зухос легко переступил через борт, впервые за неделю ощущая под ногами не зыбкую палубу, а твердый, неподвижный камень.

– Лодку бросьте, – велел он, – она нам больше не понадобится… Хойте и Граник, ступайте к ксенону, это в восьми стадиях отсюда к северу, там увидите… Нам потребуются верблюды, много, не меньше трех-четырех десятков. Покупайте или отбирайте силой, мне все равно. Денег не жалеть! Ступайте… Остальные за мной!

Зухос энергично пошагал к главному входу, отмеченному могучими колоннами. Встречать гостей вышли жрецы Себека, хранившие множество крокодиловых мумий в помещениях нижнего яруса. Зухос гневно отмахнулся от них, и служители порскнули в стороны.