Валерий Большаков - Кентурион

Толпу буколов, сгрудившихся на берегу, растолкал коренастый мужик в относительно целой тунике. Он подбоченился и сказал:

– А мы не те, не другие и не третьи! Мы сами по себе!

– Зухос нам помогал! – провопила худая, оборванная женщина с плоской грудью.

– Все, кто к нам приходили раньше, – подхватил длинный и тощий старик, – все приходили с оружием! Один только Зухос явился с мешками муки!

– Я в первый раз хлебца попробовал! – прошамкал другой старпер, обвисший на клюке.

– Что он вам плохого сделал?! – заголосила растрепанная девица с легким намеком на бюст.

– Я скажу! – гаркнул Сергий. – Зухос убил главного жреца в храме Амона, что в Мемфисе! Зухос убил ни в чем не повинную девушку в Уасете! Зухос угнал и разграбил священную барку Амона!

Первые два обвинения буколы выслушали в мрачном молчании, но известие об угоне «Усерхат-Амон» было встречено взрывом негодования.

– Ложь! – проблеял беззубый старпер.

– Врете вы все! – вопила девица с нулевым размером.

Толпа лишь вторила им.

– То, что я сказал, – правда! – грянул Лобанов. – Зухос обворовал барку Амона, а на снятое золото купил оружие, чтобы всучить его вам, дуракам, и послать умирать, добывая для этого убийцы-добряка власть и славу!

– Ло-ожь!

– Нет, это правда! – воскликнула Неферит. – Привет, Аменет! Привет, Тени и Эсе! Вы все знаете меня, и помните – я никогда вас не обманывала! Я лечила ваших детей, я кормила старую Аснат, когда у нее не осталось родичей! И я свидетельствую – все, что сказал этот человек, – она указала на Лобанова, – правда!

Буколы взревели. На глазах происходил раскол – приверженцы Зухоса упрямо качали головами и отворачивались от неприятного, прочие, уверовавшие в правоту Сергия, горячились и махали руками.

Коренастый поднял руку, утишая толпу.

– Чего ты хочешь от нас? – спросил он Лобанова.

– Ничего! – отрезал Сергий. – Просто не мешайте и не устраивайте пакостей! Больше от вас ничего не требуется! А если кто надумает помочь, то мы заплатим, не обидим!

Толпа, насладившись зрелищем, начала расползаться…

– И что теперь? – осведомился Эдик, когда контуберний сбился в кучу.

– Теперь? – механически переспросил Сергий. – Теперь будем ждать помощничков! Одним нам не управиться…

– Ты уверен, что на твою наживку клюнут? – поинтересовался Искандер.

– Клюнут, – проворчал Лобанов, – куда денутся… Тут нищета страшная, а Йосеф мне вон что оставил… – Он с усилием поднял кожаный мешочек, туго набитый серебряными денариями. – Я сначала поотнекивался, конечно, а он и говорит: «Буколов, говорит, сталью не одолеешь, а серебром – запросто!» Я и взял… Так, ну ладно… – Сергиев тон стал деловитым. – Располагаемся!

Добровольцы повытаскивали все сехери на берег, огородив ими на манер частокола участок, заросший тростником. Сам тростник вырубили под самый корешок и сплели из него циновки. Часам к девяти циновки постелили на жерди, подпертые кривыми столбами, и получились навесы. Под одним дымили очаги и булькало варево в котлах, под другим отдыхали свободные от дежурства – чистили оружие, точили мечи, починяли щиты. А под третьим Неферит и девушки Кадешим устроили госпиталь, причем лечили всех – и своих, и буколов. Под конец добровольцы напряглись и соорудили наблюдательную вышку – кривоватую и косоватую, но зато с ней было далеко видать. Те из буколов, что посмелее были, даже в очередь выстраивались, чтобы слазить на вышку и впервые глянуть на свою вотчину под новым углом зрения – сверху. Патрули добровольцев бродили вокруг «столицы», по межам вкруг полей, отыскивали тайные тропки и вообще – знакомились с местностью.

Так, в хлопотах и заботах, прошел день. Стемнело разом, будто солнце задули, как лампу. Ярко разгорелись костры, высвечивая провисшие плетеные потолки и лица сидевших воинов. Сергий, сказав: «А ну его все к Орку!», бросил изображать из себя коменданта крепости, и подсел к костру. Подошла Неферит, присела рядом.

– Все знал, пока до Буколии добирались, – пробурчал Роксолан, – все понимал… А теперь что? Сидеть и ждать? А почему здесь? Почему не устроить засаду там, где нет скопления буколов?

– Не получится, – вздохнула Неферит, и погладила свои руки, – слишком много дорог. Ты можешь засесть, перекрыв одну протоку, а Зухос проплывет по соседней, в двух локтях от тебя, и вы даже не заметите друг друга. Здесь – конечный пункт. И он один. Буколы рассеяны по всем этим болотам и зарослям, их шалаши даже местные могут не обнаружить, а пришлому вовек не собрать «волопасов» – жизни не хватит, чтобы все обойти…

– Так у них тут как бы центр? – поинтересовался Сергий. – И правители есть?

– Буколами правят старейшины. Изредка они собираются на совет. Так было в месяце паопи, когда они выбрали Зухоса военным вождем, и мне пришлось бежать…

– Тогда они могут и предупредить Того-Кто-Велит… – задумался Сергий.

От «стены» из примкнутых сехери к костру подошел часовой Кратер, и сказал, почтительно обращаясь к Лобанову:

– Там… этот… букол. Хочет видеть самого главного…

– Давай его сюда! – оживился Сергий.

Кратер подвел к костру худого и жилистого молодчика в замызганной схенти и в куртке-безрукавке из коровьей шкуры.

– Слушаю тебя, – сказал Сергий.

Молодчик поклонился, и заговорил на корявой латыни:

– Про то, что… что заплатят… ну, если мы поможем… это как – правда?

Лобанов молча запустил руку в мешок, и показал буколу горсть серебряных монет.

– А что… – букол сглотнул всухую, не отрывая взгляда от динариев. – Что делать-то?

– А ничего! – усмехнулся Сергий. – Просто смотреть, слушать, а потом тайно докладывать, что видел и что слышал. О чем говорят буколы, как к нам относятся, что думают о Зухосе. Если старейшин подслушаешь – вдвое больше получишь. А главное – надо следить, когда появится Зухос. Я должен знать заранее, где он, откуда направляется, когда прибудет, сколько с ним людей, как вооружены. Понял?

– Понял, – кивнул букол. – Я согласен!

– Держи тогда, – и Сергий положил буколу на ладонь серебряную монету с профилем кого-то из императоров. Монета моментально исчезла, зажатая потными пальцами – даже четыре грамма серебра для букола были великим сокровищем.

– Как звать хоть? – спросил Сергий.

– Меня? – отвлекся букол от сладких грез. – Имтоур.

– Ступай, Имтоур, и гляди в оба. Да, и помни – кто первым донесет мне о появлении Зухоса, получит двадцать пять динариев.

Имтоур вытаращил глаза, не в силах вместить в воображении такую гору серебра.

– О-о… – только и смог он выдохнуть. – О-о…

И ушел. А потом… Еще луна не успела взойти на небосклон, а Сергий уже выплатил аванс тридцати с чем-то «агентам», поклявшимся верой и правдой служить за серебряные кружочки…