Олег Везенков - Закон Одного. Фантастический роман

Утром Марина одна уезжала в аэропорт и просила Илью ее не провожать. Все, что нужно, они передали друг другу, поэтому не было смысла превращать отъезд в какую-то церемонию, где каждый говорит пустые слова, испытывая неловкость из-за этого. Они увидятся. И этого понимания обоим вполне хватало. Во всяком случае, каждый старался так чувствовать.

Открыв дверь машины, Марина оглянулась и увидела Илью, стоявшего на крыльце дома. Она ощутила притяжение его мужского света, и ей стало немного грустно из-за осознания нелепости момента, что вместо того, чтобы просто остаться, ей нужно покидать этот дом, где живет дорогой ей человек. Приходилось сдерживать порыв слезливых, жалостливых чувств, сдавливающих горло изнутри. Он тоже смотрел на нее, скрывая волнение в попытке смириться с разлукой, убеждая себя, что встречи и расставания делают жизнь ярче, позволяя испытывать разные эмоциональные состояния. Надо учиться отпускать тех, кого любишь, чтобы не привязываться слишком сильно и не страдать потом от этого. Ему было ясно при этом, что он пытается обмануть свое желание обладать своей возлюбленной. Ей самой хотелось, чтобы любимый остановил ее, и она ждала этого, уже садясь в машину. Даже когда дом Ильи скрылся из вида, она все еще надеялась, что он последует за ней, чтобы просить остаться.

После того, как Марина уехала, Илья постоял еще немного, а затем прошел в дом и опустился в кресло, чувствуя образовавшуюся внутри пустоту. Спустя какое-то время в воображении замелькали картинки проведенных вместе с Мариной мгновений, наполненных нежными мелодиями душевного общения с ней, чья детская непосредственность проявлялась во всех ее поступках, которые зачастую были непонятными и иногда казались смешными. Образ ее улыбающегося лица не исчезал из сознания. «Какая же она непоседа», – подумал он, постепенно расслышав журчание воды в фонтане и отвлекаясь от воспоминаний. В теле появилось ощущение легкости, а ум соображал, чем заняться в этот день.

Первым делом Илья позвонил Наталье и Фархаду, чтобы приходили на следующий день. А сегодня ему хотелось побыть одному. Он вспомнил про оставшееся печенье, приготовленное Мариной, и пошел на кухню варить кофе.

По дому разносились ноты кофейного аромата, которые всегда вызывали у Ильи приятное ощущение домашнего уюта. И теперь, когда он снова остался один, под музыку Томазо Альбинони его грудь наполнялась душевным теплом, и в сознании возникала приятная связь с многоликой жизнью земного мира и безбрежным, умным океаном космоса, такого притягательного и такого родного в понятном сердцу сакральном единстве всего вокруг.

Ум заглядывал в прошедшие далекие и близкие события и находил все их привлекательными. Всплывающие в сознании эпизоды жизни казались удивительно последовательными и логичными. Становилось понятным собственное и чужое поведение, в том числе близких людей, которые не владели сознанием единства с миром, поэтому считали собственное представление о достойной жизни самым верным. И это объяснимо, ведь большинство людей воспринимает себя отдельным центром событий, отсюда ощущение неповторимой особенности своего существования. По мнению многих окружающие люди должны угождать им, ведь они знают, как правильно поступать, чтобы нравилось им, а не другим, если надо – поправят и укажут на недостатки. Недостатком или достоинством у других может быть все, что угодно либо не угодно в конкретном состоянии ума. Чужая улыбка может раздражать в минуту уныния, или привлекать, если смешно. А страх в чужих глазах может нравиться от уверенности в собственном превосходстве.

Сейчас Илью воодушевляло понимание того, что невидимый Архитектор выстраивал события таким образом, чтобы те, кто был рядом, проявляли определенные эмоции с целью – вызвать ответную реакцию и вовлечь в происходящее действие. И если вовлечение происходило, то лишь из-за собственного невежества. Но в то же время надо было почувствовать это состояние, прожить и только потом признать, что смысл опыта в его ощущении. Плохие или хорошие эти ощущения – мы сами решаем, пока однажды вдруг не сознаем, что они просто-напросто полезные, как состояние энергии, которое нам удалось прожить. Разве можно испытать подобное, если заранее знать, что событие – это всего лишь спектакль, разыгранный незримым режиссером.

Илья размышлял о том, можно ли на его уровне осознания оставаться спокойным, как удав, чтобы вокруг не происходило, например, крушение надежд, что часто далеки от реальности. Стоит ли очаровываться, если разочарование неизбежно? «Очарование – красивое слово, – думал он, – чем же его можно заменит ь ?». И тут он вспомнил про современное кино, неземное происхождение которого пытался обсуждать с Мариной.

Во многих фантастических фильмах можно было обратить внимание на неуравновешенное эмоциональное состояние героев, даже если они наделены магическими способностями. Но равновесие как раз является неотъемлемым признаком развитого сознания, способного не только влиять на окружающую энергию, как это беспечно происходит у обычного человека, а еще и управлять ей. Управляемой энергия становится после того, как уравновешивается сознанием человека сначала на уровне чувств, а затем и в мыслях. Нужно быть синхронными с окружающей средой, чтобы понимать ее, а уж потом медленно станет появляться способность чувствовать ее скрытую силу. Это означает, что чувствуя мир вокруг, мы постепенно начнем понимать его гармонию. Она войдет в наше сознание и однажды успокоит вечно мятущийся ум, который соединится с сознанием и телом, став целым разумом, божественной совокупностью ума, тела и духа. Психическое состояние станет подвластным нам, и мысли уже не будут летать в голове, как мухи по комнате, а станут подчиняться сознанию, понимающему, что мысли, эмоции и слова – это энергия. Неизвестно, куда может привести ее необузданное проявление.

Вот об этом и думал Илья, замечая, что в реальной жизни люди, способные к магии, контролируют свои эмоции, а не разбрасываются ими налево и направо. Они понимают, что несдержанность в проявлении энергии повышает уязвимость от нее же самой. И в то же время, если кино лишить накала страстей, то зрителю, который пришел развлечься, это может не понравиться. «Не каждый готов узнавать себя настоящего, а не придуманного», – мыслил Илья.

В какой-то момент с кухни стал доноситься какой-то шум, отвлекая внимание и заставляя прислушиваться. Было такое ощущение, что кто-то скребется в дверь. Кроме Ильи в доме никого не было, поэтому он пошел проверить, в чем дело. Пройдя на кухню, он увидел, что неизвестное существо оказалось внутри вытяжной трубы над газовой плитой, и видимо пыталось выбраться. Такое зрелище было настолько неожиданным, что Илья немного растерялся. Труба соединялась с вентиляционным каналом, выходящим на крышу, поэтому попасть внутрь можно было только сверху. Осторожно отсоединив трубу, с некоторым волнением вначале от возможного неприятного сюрприза, он с облегчением увидел выглядывавшего из окна вентиляции голубя, уставшего бороться за освобождение, и чьи глаза теперь внимательно разглядывали освободителя. Илья без сопротивления взял в руки птицу и понес на улицу. Голубь, оказавшись на свободе, не торопился улетать и сидел на крыльце, даже не пытаясь сдвинуться с места. Похоже, он не мог сориентироваться, проведя какое-то время в ловушке. Илья вернулся в дом и принес мелко нарезанный хлеб, чтобы покормить обессилевшего пернатого гостя, а затем удалился, стараясь не пугать лишний раз. Чуть позже через окно он недолго понаблюдал, как голубь ест, после чего в радостном настроении поднялся в кабинет, чтобы почитать.