Олег Везенков - Закон Одного. Фантастический роман

Да, порой очень трудно почувствовать и усвоить, что в худшем случае мы лишь теряем тело и снова оказываемся в волшебном царстве любви в окружении могущественных творцов, и жизнь вновь продолжится, но только в прежнем и привычном для нас сказочном виде.

Если в картинной галерее выставить камеры наблюдения, то при просмотре можно иногда заметить летающие светлые диски размером от теннисного мяча и несколько крупнее. Невидимый нам духовный мир всегда находится в движении и незримо присутствует в нашей жизни. Но взаимодействуют с нами только духовные партнеры, намеренно назначенные помогать нам – проживать земные уроки и осознавать свои природные таланты. Да, мы никогда не бываем одни. Нас все любят, да еще как нежно…».

Когда Илья закончил писать, почувствовав утомление, он обратил внимание на отсутствие аппетита. Это было странно, учитывая, что с утра он ничего не ел. К тому же начинали побаливать лоб и виски, иногда случалось легкое покашливание от слабо ощутимого раздражения в горле. Улыбнувшись, он вспомнил собственную фразу: «Что такое счастье? Это и есть умение наслаждаться жизнью в любое мгновение». Оставалось понять – в чем это победное чувство выражается во время головной боли? И в этом случае, на опытный взгляд, поведение было очевидно. Скорее всего, придется потерпеть. Интуиция подсказывала, что начиналась очередная вирусная мутация клеток, которую Илья уже научился различать по характерным симптомам.

К ночи давление внутри лба усилилось, а ноги и руки как будто выкручивало от мощных завихрений энергии внутри них. Появился жар во всем теле, особенно в голове, что мешало уснуть. Было такое ощущение, что внутри запущен какой-то умный роторный механизм, напоминающий пылесос, выгребающий из тела все лишнее по своему усмотрению. Сердце билось с высокой частотой, отсюда можно было предположить, что организм усваивает колоссальное количество энергии.

После полуночи самочувствие не оставляло сомнений, что в этот раз частота энергетического воздействия небывало высокая. Поэтому так сильно билось сердце, и мозг по ощущению находился не в состоянии транслировать какие-либо мысли вообще. Внутри лба от виска до виска чувствовался мощный вихрь. В уме крутилась одна и та же непередаваемо глупая музыкальная фраза из телевизионной рекламы про какую-то таблетку, и ее не удавалось прекратить усилием воли, так что это походило на бред в сознательном виде. Любые действия до этого момента имеющие смысл лишились такового полностью и казались теперь необъяснимой глупостью. Порой просто не хватало терпения и возникало желание крутиться как юла, потому что все тело, как казалось, скручивалось в спираль вслед за бушующим внутри потоком света огромной силы. Невидимый поток, словно волна цунами, выдавливал сознание вместе с телом из существующей реальности в неизвестное пространство.

«Утром давление должно ослабнуть, – успокаивал себя Илья, стискивая зубы от монотонной боли в мозгу и стараясь мысленно шутить, – только бы скорее наступило утро, скорее бы утро, придется потерпеть. Знаю, что это преображение полезно. Чувствую себя отлично, как космонавт в полете без скафандра… Все – надоело, ухожу в открытый космос…».

По-прежнему в голове бестолково маячила песенка из рекламы, он то и дело ворочался с боку на бок, а затем пробовал уснуть на спине. И все без толку. Ощущение времени постепенно растворилось в монотонном преодолении неослабевающего состояния турбулентности. В течение ночи в какие-то незаметные моменты ненадолго удавалось уснуть. Или так только казалось, когда вдруг происходило пробуждение от неистового возбуждения в теле и ощущения сухости во рту, отчего приходилось вставать, чтобы попить воды, а затем хотелось быстрее лечь и снова попытаться уснуть. Чувствовалось, что ноги еле передвигались от общей усталости тела, ослабленного процессом мутации.

Полусонными глазами Илья глядел в окно на долгожданный зарождающийся рассвет, чему радовался, насколько хватало сил. Слабо веселило еще и то, что никуда не надо было спешить, и можно было валяться в кровати хоть целый день. «Похоже, отпустило», – с иронией подумал он, слегка улыбнувшись, совершенно опустошенный, после чего стал плавно проваливаться в сон.

Разбудил сигнал домофона. Это Наталья пришла и ждала у ворот, так как дверь была заперта изнутри. Илья, прикладывая усилие, встал с кровати и позвонил ей на сотовый телефон, сообщив, что сейчас спустится.

Он объяснил, что ему нездоровится и после того, как они вместе зашли в дом, попросил чаю с медом и лимоном. Хотелось чего-то кислого и освежающего, так как во рту пересохло и аппетита не наблюдалось. Понимая, что поесть все же нужно, он попросил Наталью еще и о том, чтобы она приготовила овсяную кашу, заправила ее медом и положила туда свежезамороженные ягоды черной смородины и вишни. А сам тем временем пошел в душ, где под струей освежающей воды сознание его немного прояснилось и самочувствие несколько улучшилось. Жар заметно спал, но давление внутри головы еще оставалось болезненным, поэтому Илья старался меньше ходить, пока не ослабнет боль.

Заставлять уставшее тело что-либо делать было бессмысленно, да и желания такого не возникало. Лежа на диване, Илья вдруг вспомнил персонаж Обломова из одноименного романа Ивана Гончарова и улыбнулся тому, что сейчас сам был похож на Илью Ильича, для которого бездеятельная мечтательность являлась любимым занятием. Ему теперь показался любопытным тот факт, что Обломов в некоторые моменты размышлений был счастлив, когда ощущал себя частью чего-то большего. Было удивительно, что персонаж середины XIX века задается вопросом: «Зачем мы живем?». Пассивный образ жизни он считает нормальным и как образованный человек задумывается и ищет причину существования внутри себя, а не в словах людей. «…Жизнь есть поэзия. Вольно людям искажать ее!..», – вот мысль автора, выраженная словами Обломова. «Он не желает следовать действующей системе, а ищет выход сознанию за ее пределы, ищет утраченную целостность, – так рассуждал Илья и удивлялся такому открытию. – Вот так Гончаров – современник Пушкина, Лермонтова и Тургенева».

«Можно ли представить, – думал он, – что когда-нибудь уровень цивилизации на Земле достигнет такой высоты, где каждый человек ежедневно будет размышлять о том, что он может сделать для того, чтобы улучшить судьбу человечества?».

Мысли о благополучии всех людей казались Илье странными и ненужными в то время, когда внутри появлялась тревога о завтрашнем дне собственной жизни и о благосостоянии своих близких. К тому же никогда не может быть точно известно – чего можно ждать от дня сегодняшнего, повысится или понизится качество жизни в завершение дня. Он старался не забывать, что не знает о добровольно выбранных уроках воплощения, и потому завтра могло просто не быть. Поэтому было совершенно ясно, что лучше думать о величии и красоте настоящего мгновения. Все же мысли о судьбе цивилизации могли быть вполне уместными в любых обстоятельствах, тем более они все равно возникают у каждого, учитывая растущее взаимодействие между людьми.