Комбат Найтов - Чекист: В небе только девушки! И… я. Мы взлетали, как утки… Чекист

Очень неудобно и плохо измерялась высота цели. На некоторых положениях цели высоту вообще было не замерить. В общем, прибор еще совсем сырой, и к нему вычислитель нужен. «Стоп, себе думаю, а не дурак ли я!» Хватаю Виктора Васильевича за руку и волоку к Путилову, он себе целое здание под техслужбу «вынудил». Нудел-нудел – и ему дали. Показываю ему вычислитель с «Кобры».

– Вот, это вычислитель с «Кобры», у нас такие на всех машинах стоят. Как их можно соединить с локатором и использовать его как дальномер?

– А тут ничего и не надо делать. Вот разъем для соединения с радаром, это – с гирокомпасом. Схема есть?

– Есть, но она довольно примитивная.

Тихомиров погрузился в чтение схемы. Затем задумчиво сказал:

– Похоже, что можно попытаться их соединить. У вас есть тот, который вы не используете?

– Найдем, но с возвратом!

– Тогда я его заберу, ненадолго. Удивляюсь я вашей энергии, Александра Петровна, и вашим знаниям.

– Они побеждать помогают, Виктор Васильевич.

Поняв, что более откровенного ответа не будет, он переключился на вычислитель.

– Занятный механизм, очень многое, что можно использовать у нас. В Уфе работает Миша Лаврентьев, у него докторская была примерно по такому устройству. На обратном пути заскочу к нему.

Убедившись, что локатор все-таки работает, даю команду ставить их на машины командиров звеньев. Они прикрывают свое звено, которое идет с бомбами. Эх, каждому бы поставить. Но техника несерийная, можно и по шее схлопотать за самоуправство, если что-то случится. Авиация у нас строилась по бумажкам. И так же контролировалась.

Сам же я, заинтересовавшись сведениями Красовского, решил посмотреть, что происходит в Харькове. Где-то при подлете к городу, на 20–25 километров, обратил внимание на рябь, появившуюся на экране РЛС. Никак локатор! Наземный. Чуть покрутился и примерно вычислил место установки антенны. Это у Журавлевки, там небольшая лысая высотка, справа от аэродрома. В нее метромост сейчас упирается. Похоже, что антенну там поставили. Треугольник пеленгов указывал на нее. Пока я и Настя занимались вычислениями, с заводского аэродрома поднялся истребитель. Ну, замечательно. Анечка настроилась на их волну, побегала по диапазону, нашла голос их штурмана наведения. Это требовалось, чтобы расшифровать их квадраты. Вычислитель у меня догонный, но есть такая тонкость, как обратный ввод! Вношу размах крыльев «мессера» и сужаю кольцо до дистанции один километр. Оно не моргнет, этот момент я должен сам уловить: когда его законцовки коснутся внутренней части кольца. И я незаметными движениями рулей плавно вышел ему на встречный курс. Немец лихо набирал высоту, с 10 000 за ним потянулась инверсия и какой-то странноватый след. Это он, видимо, водно-метаноловую смесь подал. Я держал скорость всего 320 км/ч, и он считал меня бомбардировщиком, это мы слышали. И смело пер на меня, напевая какую-то песенку. Стервец передавал ее в эфир. Совсем, суки, бояться не хотят. И как только его отметка на радаре и на прицеле сошлась на 1000 метров, я дал очередь из четырех пушек. Продержал его в перекрестии три секунды и пошел в набор на полных оборотах. Сначала прекратилась песня, потом прозвучало: «Шайсе!», потом я увидел взрыв. Мне по плечу ударила рука Насти:

– Саша, ты – снайпер!

– «С восьми стволов, да по такой стае!» – ответил я, но Настя этого анекдота не знала. Сбросив две «сотки» из мотогондольных люков с горизонтали на предполагаемую антенну, мы гордо попылили обратно. Разведка произведена, и не без успеха! Но ковать железо надо, пока оно горячо! Еще в воздухе дал команду всем подвесить максимально большое количество 25-килограммовок и по паре соток. Самого тоже загрузили по полной. И мы пошли на Харьков. Локатор больше не работал, бить с пикирования мы не стали, город очень солидно защищен от налетов. Я переключился на режим «земля» и выцепил несколько металлических целей на аэродроме. Вот по ним с горизонтали и отработали, вывалив пакетом весь этот «мусор» к их подъезду. Снизу стояла сплошная стена разрывов «ахт-ахтов», но мои девочки и мальчики на недосягаемой для них высоте. Прошлись над городом и показали, кто в небе хозяин. С другого аэродрома взлетело четыре борта. Девочки пошли домой, а мы втроем остались: я, Лиля и Майя. Решаем кроссворд: кто из них кто. Меня интересует машина с локатором. Мощность у него маленькая, длина волны большая, помех он не производит. Должен быть концевым. Сложность в том, что ни у Лили, ни у Майи локатора пока еще нет. Та же самая ситуация у немцев, если, конечно, не все машины «110». Похоже, что нет! Один тащится сзади, три впереди. Пока они набирали высоту, девочки изображали какие-то маневры и пытались повести немцев за собой, а я пошел им навстречу. Проскочил за спину, перевернулся и спикировал на немца, который шел сзади. Зашел в три четверти и с полутора километров его обстрелял. Отличный прицел! Работает, как часы. Сбил, не сбил – не знаю, но он свалился на крыло и ушел вниз. На таких высотах и одна пробоина в плоскости – серьезное повреждение. Немцы заметались. Решимость атаковать у них куда-то делась, и они пошли вниз, стараясь прижать меня к 11 000, чтобы влупить по мне из зениток. Дудки! Я за вами не пойду! Без локатора вы мне не страшны. Настя, настроившаяся на «последний и решительный», недоуменно переспросила:

– Мы уходим?

– Уходим! Вниз я не пойду.

Пожала плечами и уткнулась в карты. Это она так обижается на меня. Дескать, я тебя не вижу и не слышу, но я на связи.

Возвращаемся, на аэродроме, несмотря на ночь, Красовский, смотрю, что-то злобное выговаривает моему Андрею и остальным девочкам. Я заглушил двигатели, обменялся хлопушками с Иванычем, переобулся в сапоги и сел в подъехавшую машину. Выскочил возле строя, доложился. Оказывается, что Красовский устроил разгон всем, кто вернулся раньше. Дескать, командира бросили. Вообще-то команду на отход дал я сам!

– Это я дала команду на отход от цели. Оставить всех без прикрытия я не могла, так что Дементьев, у него локатор, прикрывал всю группу, а со мной осталось такое количество машин, которого было достаточно, чтобы заманить немцев в ловушку. Радиофицированный «мессер» как минимум поврежден. То, что никого не сбили? Главное, что своих не потеряли, и немцам кучу вопросов поставили: как с нами бороться.

Красовский промолчал, при эскадрилье он ничего не сказал. Но выдал мне «страшную военную тайну» в личной, проникновенной беседе. ГПУ озаботилось моей безопасностью. «Птичку» решили посадить в клетку.

– Оно вам нужно, Степан Акимович, чтобы я сидела на земле или летала до линии фронта. Я – разведчик. Кстати, летчики АДД пользуются приказом своего командующего, освобождающих их от проверки в случае возвращения пешком из тылов противника. А мы? Вот, с моей точки зрения, уж лучше бы они, ГПУ, и вы, товарищ генерал-лейтенант, об этом позаботились. А «лекарство» против нас немцы имеют. Следует ожидать дневного массированного налета на аэродром.