Александр Мазин - Варяг. Смерти нет

– Эй! – окликнул он одного из возившихся на палубе людей. – Иди сюда, покажу что-то!

Бородатый мужик, пузатый, но крепкий, лет где-то сорока, полуголый, с татушкой тюленя на руке, выпрямился, глянул на Серегу с удивлением. Всерьёз не принял:

– Иди отсюда, мал о` й, – проворчал он. – Не мешай.

– Я-то уйду, – сказал Сергей. – Люди куда уйдут, когда в шторм доски рассядутся?

– Это где ж они рассядутся? – возразил пузатый. – Что несёшь? Три седьмицы, как днище и борта просмолили.

– А ты иди сюда, я покажу.

– Ну смотри, мало`й, – проворчал пузатый, перебираясь через борт и тяжело спрыгивая на причал. – Ежели соврал, я тебе такого леща отвешу… И не гляну, что детский!

– Вот здесь, – показал Сергей на рискованное место.

– Да нет тут ничего! – заявил пузатый. – Ладно всё.

– Отсюда глянь! – потребовал Сергей. – Вот сюда!

И ткнул в борт подобранным на причале обломком весла.

– Да чего там… Ах ты ж собачий хвост!

Пузатый хлопнул себя по ляжкам, а потом поглядел на Сергея едва ли не с восхищением:

– А ты глазастый, детский. Зовут как?

– Варт.

– Ай молодец, Варт! Откуда в кораблях понимаешь?

– Так у отца моего три судна было. Он меня и научил. Купец он был.

– Умер, что ли? – с сочувствием спросил пузатый.

– С моря не вернулся.

– Беда, – посочувствовал пузатый. – Ну ты теперь княжий. Не пропадёшь. Меня Стожар зовут. Сегодня ж князю о тебе скажу. А уж он тебя без награды не оставит, не сомневайся. И ко мне, если что надо… А! И так заходи. Моё подворье тебе любой покажет.

И полез по доске обратно на лодью.

А Сергея обступили товарищи.

– А ты, Варт, выходит, и в кораблях понимаешь! – сказал Ратша.

– Есть немного, – подтвердил Сергей.

– Ага, немного! Самого Стожара поучил, а он – главный княжий корабельщик. Ох, чую я: будем мы когда-нибудь под твоим началом в бой ходить!

– А что, я не против, – сказал ещё кто-то.

– И я.

– И я.

– Ну что, Варт, куда пойдём теперь? – спросил Ратша, явно передавая Сергею лидерство.

– Это уж ты решай, друже. Я здесь три седьмицы только, а ты небось всё интересное знаешь. Покажешь?

– А то! – оживился Ратша. – Пошли, браты, на косу. Там бабы бельё стирают. Заголяются аж по жопки!

Не то чтобы Сергея могли заинтересовать бабьи жопки, но он пошёл. Нехорошо отрываться от коллектива, который только-только признал тебя вожаком.

– А с виду и не скажешь, – произнёс князь Стемид, разглядывая Сергея. – Геллирова сына побил, это ладно. Но лодья… Стожар уж так тебя расхвалил. А он на доброе слово скуп. Вот обругать – другое дело, тут его не всякий пёс перегавкает! – Князь и сыновья засмеялись.

Все, кроме Рёреха. Средний сын глядел на Сергея так, словно хотел заглянуть ему прямо в голову.

– Но в одном он прав: услугу ты нам всем оказал немалую. Что скажешь?

– Рад я, княже, – скромно потупившись, пропищал Сергей. – Вы меня от нурманов спасли, в детские приняли. В долгу я теперь неизбывном. А тут хоть какую помощь оказал.

– Ну с нурманами это скорей не мы, а Варт нам помог, – вмешался Рёрех. – Не вырвись он да не крикни, что у нурманов полон, неправедно взятый…

Стемид покивал.

Сергей нисколько не сомневался, что отнятые у нурманов люди домой не отправились, а остались впахивать на варяжского князя. И не факт, что вольными, а не холопами.

Но мысли свои оглашать не стал.

Беседовали они не в большом зале, а в светлице на втором этаже. Небольшой и уютной. С довольно изысканной мебелью и даже с парой стульев с высокими резными спинками. На одном из них и восседал Стемид. Второй был свободен. Княжичи расположились кто где. Турбрид прохаживался у окна. Рёрех – позади отца, опершись на спинку стула. Трувор – на сундуке, накрытом сверху небольшим ковром.

– Пестуны его хвалят, – подал голос Рёрех. – Учится, говорят, быстро и себя не жалеет.

– Что себя не жалеет, это я вижу. – Князь глянул на обмотанную тряпицей руку Сергея. – А ещё говорят: на коне он хорош, но ездит не по-нашему. И стремена укоротил по-степному. Почему так? – и вперил в Сергея взгляд, от которого у пацана Варта мурашки побежали по спине и захотелось пасть на колени и в чём-нибудь покаяться.

В следующую секунду Сергей совладал с мальчишескими инстинктами, но так даже лучше вышло, что сначала он испуг показал, а не встретил грозный взгляд князя без робости.

– Так я ж с юга! – ответил он. – У нас так многие ездят. Так и стрелять, и рубить с седла сподручней.

– И ты это умеешь? – тут же спросил Стемид.

Сергей вздохнул удручённо:

– Я три года на коня не садился и оружие в руки не брал.

– А что так?

– Ноги я сломал, – сообщил заранее придуманную отмазку Сергей. – На скалу полез – и сорвался. Пока залечились, отец меня к другим делам определил. Языки учить, книги вести, доходы-расходы считать. А потом так и оставил.

– Почему? – спросил Стемид. – Ноги у тебя вроде крепкие. Не хуже, чем у других.

– Ноги – это да, – подтвердил Сергей. – Лекарь у нас хороший. Из дальних краёв. Но отец сказал: вои у него есть. А дела вести, да переговоры, да на ромейском письма писать, таких у него нет. Он меня многому учил, отец. И в товарах понимать, и в кораблях, и в людях. Я хорошо учусь, я понятливый.

Слушали его очень внимательно. Турбрид даже ходить перестал.

– Только не по сердцу мне было добро записывать да прибыль считать, – продолжал Сергей. – Я воином стать хотел. И сейчас хочу. И стану! – воскликнул он, изображая страсть.

– Станешь, – успокоил его Стемид. – Как, говоришь, твоего отца звали?

Сергей был уверен, что князю известно имя его придуманного отца. Если уж он такую деталь, как стремена, выяснил, то это уж точно. Но повторить нетрудно.

– Удатой… Мы у вас семь лет назад были, когда в Бирку шли.

Князь потёр лоб, вспоминая… Не вспомнил. Трудно вспомнить то, чего не было.

– А тебе тогда сколько было? – спросил князь.

– Как раз весной пять исполнилось. Вот отец меня с собой и взял. А у меня память цепкая! – похвастался Сергей. – Я и тебя, княже, запомнил, и сыновей твоих храбрых. Только вот у него тогда этого не было. – Сергей показал на Трувора и провёл рукой по щеке.

– Вот ведь мало`й! – произнёс Трувор. – Двенадцатый год, а рассуждает, как муж умудрённый. А скажи что-нибудь по-ромейски.

– Мне нравится здесь, княжич. И вы все мне нравитесь. И всё вокруг, кроме воды в озере. Потому что холодная она, – на языке ромеев выдал Сергей.

Хорошо вышло, без запинки. Голосовой аппарат Варта уже привык воспроизводить иностранную речь.

– Это что ты сейчас сказал? – уточнил Трувор.

Сергей перевёл.

– Вода, значит, холодная, – произнёс Трувор. – Есть у нас воды и потеплее.

И посмотрел почему-то на Рёреха.