Александр Абалихин - Бабочки на крутых ступенях

– Наверно, теперь жрецы стали убивать больше пленников, а не своих людей, – ответил правитель Тескоко.

– Нет. Самое главное в жертвоприношениях – страх. Он требуется для укрепления государства, – сказал Мотекусома. – Ведь не все люди покорны, словно наши домашние собаки с вечно печальными глазами, мясо которых мы едим. Ты же видел глаза собак, Несауальпилли! Большинство ацтеков с такими же затравленными глазами участвуют в жестоком представлении, которое мы, жрецы, называем верой во всемогущих Богов. Впрочем, в последнее время, не все ацтеки с радостью ложатся под жертвенные ножи. Они видят, как жертвы перед смертью корчатся в муках, и им не хочется переживать подобные жуткие ощущения.

– Ты так говоришь, великий правитель, мне становится не по себе. Неужели и ты, Верховный жрец, не веришь в наших Богов? – голос Тотокиуацина дрогнул.

– Я стараюсь верить в существование наших Богов. Я хочу верить, что Кетцалькоатль приходил на землю. Я надеюсь, что Пернатый Змей вернётся, – спокойно произнёс Мотекусома. – В то же время, я знаю, что человеческие жертвы вовсе не обязательны. Но сейчас они нужны.

– Ты довольно странно рассуждаешь, – заметил Несауальпилли.

– Я рассуждаю логично, а не странно. Я же сказал, что главное – это страх. Он сплачивает народ. Именно страх позволяет народу ацтеков стать великим народом. Великому государству нужны страх и вера! – уверенно произнёс Мотекусома.

– Но если ты надеешься, что Пернатый Змей вернётся, не боишься ли ты, что он спросит с тебя за жертвоприношения? Разве это не кощунство – приносить людей в жертву Кетцалькоатлю, который сам выступал против этого? – изумился Несауальпилли.

– Надеюсь, к тому времени меня уже не будет на земле, – в голосе Мотекусомы послышалась насмешка.

– А если я скажу, что Кетцалькоатль скоро вернётся и покарает народ ацтеков за их грехи, ты поверишь? Ведь скоро будут уничтожены наши храмы, города будут лежать в руинах, а ацтеки во множестве будут истреблены и число погибших ацтеков превысит все мыслимые пределы? А затем на нашей земле установится иная вера, и ацтеки не будут поклоняться Великим Богам, – сказал Несауальпилли.

– Ты шутишь или же, на самом деле, предвидишь это? – с тревогой спросил Мотекусома.

– Я видел близкое будущее. Я видел возвращение бородатого белого Бога, похожего на Пернатого Змея, который ведёт за собой множество белых Богов, истребляющих наших воинов огнём, вырывающимся из посохов, которые они держат в руках. Когда они придут, неисчислимые бедствия обрушатся на земли ацтеков. Я видел, как они соединялись воедино со страшными разъярёнными животными, которые могут нестись по земле быстрее ветра. Вот что я видел! Ты, великий Мотекусома, решил, что исход предстоящей сегодня игры в тлачтли решит судьбу твоего народа. Что ж, возможно ты в это веришь и надеешься на чудо, однако…

– Не смей больше произносить ни слова! – Мотекусома прервал правителя Тескоко. – Да, я суеверен, однако постараюсь укрепиться в истинной вере ацтеков. Я буду молиться нашим Богам. Надеюсь, что мои молитвы дойдут до них, и твоё страшное предсказание не исполнится. Я буду молить Уицилопочтли и Тецкатлипоки, чтобы команда Теночтитлана сегодня победила, и Боги сохранили империю ацтеков. Сегодняшняя игра покажет, кто из нас прав, Несауальпилли. Вот увидишь, команда Теночтитлана одолеет твоих игроков!

– Честно говоря, я не тщеславен и сегодня не желаю победы команды моего города по двум причинам, – сказал Несауальпилли.

– По каким же? – поинтересовался Тотокиуацин.

– Я тоже заразился от Мотекусомы суеверными представлениями о значимости результата игры в тлачтли, – сказал Несауальпилли. – Если им следовать, то мои страшные видения о гибели страны ацтеков должна подтвердить сегодняшняя победа команды Тескокоалтепетля над Теночтитланом. А ведь я желаю только добра народу Теночтитлана и всем ацтекам. Вторая причина состоит в том, что капитан команды-победительницы, по закону теночков, должен быть принесён в жертву Богу Уицилопочтли. А ведь у нас в Тескоко ныне иные законы, и я уважаю капитана нашей лучшей команды и не желаю его смерти. Я буду рад, если команда из Тескокоалтепетля сегодня проиграет. Вообще-то, странный у вас, теночков, обычай. Так в скором времени вы полностью истребите всех умелых игроков в тлачтли и самых сильных воинов.

– Всех мы не уничтожим, – уверил Мотекусома. – Но ведь я говорил, что ацтекам необходим страх.

– Страх нужен и для просвещённых и мыслящих людей? – грустно произнёс Несауальпилли.

– Да. Для просвещённых и мыслящих нужен страх. Вот только из просвещённых и мыслящих ацтеков получаются плохие воины и земледельцы. На просвещённых людей не стоит опираться, уважаемый Несауальпилли. А что касается остальной части населения, то среди малообразованных людей следует воспитывать чувство покорности власти и одновременно – ощущение восторга перед всесильными Богами. Такие ацтеки должны с радостью ложиться на жертвенные камни, зная, что тем самым они угождают Богам и своей кровью помогают продлевать существование всего сущего. Их родственники будут всю жизнь гордиться теми, кто с радостью пошёл на самопожертвование, – сказал Мотекусома.

– Нет ли здесь противоречия, правитель? Ведь в жертву приносят и лучших ацтеков – воинов, красивых девушек, выдающихся игроков в тлачтли, и худших – воров, убийц, а также тех, кто не дорог ацтекам – пленников из числа чужеземцев и рабов. Я слышал, что раньше лучших ацтеков не приносили в жертву Богам.

– Видишь ли, времена меняются. К тому же лучшие воины и игроки в тлачтли вполне могут оказаться опасными претендентами на власть. Ты не задумывался над этим? А ведь и ты, и я, и Тотокиуацин, уже не молоды, и нас могут сменить сильные и смелые воины или удачливые игроки в тлачтли – любимцы толпы.

– Не знаю, отчего возникают у тебя такие опасения, Мотекусома, но народ Тескоко меня любит, и мои воины и игроки в тлачтли меня не предадут.

– Не зарекайся, сын Несауалькойотля! Предать тебя может народ, как до твоей смерти, так и после, – сказал Мотекусома.

В это время послышались гулкие протяжные звуки, толпа на трибунах взревела, и Китлалполь перестала слышать голоса правителей.

– Что это за странные звуки? Так звучат морские раковины, когда жрецы собираются приносить жертву Тлалоку, – заволновался Мекатли.

– Это судьи дуют в большие морские раковины, возвещая о начале игры. Сейчас на поле выйдут команды, – сказал Текалотль.

Действительно, из прохода между трибунами, с противоположных сторон, на поле вышли игроки и выстроились у стен под кольцами напротив друг друга. В каждой команде было по семь человек.