Михаил Маришин - За три войны до… Реинкарнация Победы – 4

Массовые посадки с выдёргиванием из трудовых коллективов значительного количества людей, обходились недёшево советской экономике, упали темпы роста, что восстановило Госплан и хозяйственные наркоматы против НКВД. Шесть месяцев – слишком малый срок, чтобы «болтуны» могли быть востребованы в структуре моего отдела, да и в ГуЛаге не могли такую массу «короткосидящего» народа перемещать в направлении всесоюзных строек и обратно. Слишком накладно выходило и давало большую нагрузку на транспорт. Верховный Совет ввёл «предварительную» поправку об отсрочке исполнения приговора. Временно наступило облегчение. Суды работали не покладая рук, но люди возвращались домой до весны, когда их можно было бы содержать хоть в палатках и найти подходящее занятие. Вздохнуло свободнее хозяйство, во-первых потому, что за выдающиеся достижения человеку приговор можно было и вовсе отменить, а во-вторых отсрочка давала время, чтобы найти в коллектив замену. Нашёл свои выгоды и НКВД. Срок небольшой, проще тихо отсидеть, чем пытаться снова агитировать или сбежать, усугубляя свою вину. Если ты, конечно, просто болтун, а не непримиримый враг советской власти! Так рассуждали в моём наркомате и не без оснований. В общем, принцип простой – дать врагу проявить себя, а потом покарать без скидок и по всей строгости. Статьи о таких пойманных или уличённых повторно «рецидивистах», с приговорами на много лет за участие в антисоветской организации и побег, печатали на первых полосах газет, в назидание.

Неудивительно, что Лаврентию Павловичу, которым недовольны были все, и простой народ, за то, что чекисты не слишком-то разбирались в деталях, и Совнарком, за то, что НКВД изымал кадры и срывал планы, и ЦК партии, за то, что заткнуть всех говорунов полностью, несмотря на все усилия, не получалось, нужен был успех. Причём успех громкий, такой, о котором можно было заявить во весь голос. И это не могло быть раскрытием какого-либо масштабного заговора, поскольку, во-первых, арестов и так хватало, а во-вторых, даже если нарушить принцип «Сила в правде» и перегнуть палку, давление на высоких партийных функционеров второго и третьего ранга, большинство из которых идею «концентрации» или не разделяли, или пока принимали с трудом, могло совсем их оттолкнуть от сталинской команды и вот тогда заговор уже мог стать суровой реальностью. Да и потом, если всех посадить и охранять, то кто тогда будет работать? Успехи во внешней разведке, какими бы великими они ни были, нельзя оглашать. Оставался только мой отдел, но всё портила исключительно оборонная тематика. Ну не бомбами и ДОТами же хвалиться, в конце-то концов? Намекнув на малый двигатель, Берия сделал попытку подтолкнуть меня в нужном направлении, но я это дело провалил. И вот теперь нарком, у которого и так забот полно, приказал мне решить проблему самому.

Что я ему мог предложить? Текучка отпадала сразу, лично прилагал усилия, чтобы на мои работы ставили гриф «секретно». К тому же, на что ни взгляни, на всесоюзный масштаб не тянет. Может, забабахать атомный проект, хоть и познания мои в этой области самые смутные? Тоже не подходит. Долго и дорого. К тому же, в одну из ленинградских командировок я пытался навестить Курчатова и предложить ему своё содействие в продвижении атомной темы, но оказалось, что Игорь Васильевич уже больше года, как арестован. Причём я об этом, не смотря на то, что ко мне стекались сведения обо всех ЗК специалистах, ни сном, ни духом. Из этого можно было сделать единственный вывод – работа идёт. По этой причине я больше не пытался лезть в эту тему, но Берия, которому видимо доложили о моём интересе, намекнул мне, чтобы я не лез и слово «атом» вообще забыл.

Какие ещё были в двадцатом веке эпохальные прорывы? Космос? Но ракетчиков в моём отделе мало и все они заняты, работают в команде Курчевского по гранатомётам. Да и, на текущий момент, запустить на орбиту в разумные сроки хоть лабораторную мышь – слишком оптимистично. Штурмовщиной здесь ничего не решить, нужен опыт, который потихоньку нарабатывает РНИИ. И нечего у него под ногами путаться. ЭВМ тоже не очень годится. Слишком трудно объяснить для начала, чем электрический калькулятор, размером с комнату, лучше механического арифмометра, размером с пишущую машинку. Да и не моё это всё совсем.

Нечем мне было порадовать Лаврентия Павловича, разве что копи царя Соломона с несметными сокровищами на территории СССР найти. Вот это был бы повод для того, чтобы раструбить в газетах и прославить наркомат! Подумав об этом в шутку, я вдруг встрепенулся. А ведь алмазы-то в СССР есть! Надо их только найти и наладить добычу. Всего лишь. Если бы кто-то узнал, с какого именно конца я взялся за это дело, то меня точно сочли бы сумасшедшим. Ну представьте, сидит целый капитан госбезопасности и гипнотизирует карту Восточной Сибири. Спросишь у него:

– Что делаешь?

А он в ответ:

– Алмазы ищу!

Анекдот, да и только. А я всего лишь пытался вспомнить, обладая неплохой зрительной памятью, где примерно находился в моём времени город Мирный. К сожалению, район я для себя отмерил плюс-минус Франция, да и карты оставляли желать лучшего. Кстати, наиболее точные оказались у авиаторов в Аэрофлоте, но и у них было достаточно «белых пятен», где предполагаемые течения рек обозначались пунктиром. Тем не менее, кое-что мне выудить получилось. Взгляд зацепился за название реки Вилюй и память, будто под действием катализатора, начала выдавать казалось, давным-давно позабытую информацию. Её оказалось немного, но и не мало. Всё ограничивалось отдельными ключевыми моментами прочитанной когда-то в детстве брошюрки о героях-геологах, нашедших Якутские алмазы. Ни названия, ни автора на подкорке не сохранилось, зато я был уверен, что искать нужно в бассейне реки Вилюй методом Попугаевой, то есть пироповой съёмкой. Кроме того, в брошюре говорилось об аномалиях магнитного поля над кимберлитовыми трубками и о том, что алмазы светятся в рентгеновских лучах. Это был весь мой багаж и воспользоваться я им был намерен на полную катушку.

Во время очередного доклада наркому, в самом конце, я, понимая, что придётся лукавить про первоисточник и заранее к этому готовясь, как бы между прочим сказал, подражая Сталину:

– Есть мнение, что СССР располагает богатыми промышленными запасами алмазов, которые очень нужны нашей индустрии. Прошу разрешения поручить моему отделу их поиск.

– Этим уже занимается ГУ лагерей, – отмахнулся Берия, – не лезьте в это дело, оно не ваше.

– Вы знаете об алмазах в Якутии? – я не смог скрыть изумления.

– В Якутии? – переспросил нарком не менее удивлённо.

– А где же вы их ищете?!

– Где надо, там и ищем! – вспылил Лаврентий Павлович, вскочил со своего места и, подойдя сбоку, опершись одной рукой на длинный стол за которым я сидел, а второй на спинку моего стула, глядя на меня в упор, спросил. – Откуда вам известно об алмазах в Якутии?!